Том 1. Стихотворения - Виктор Боков

Вычегодская мадонна

Вычегодская мадонна,Шея — белые снега.К ухажерам непреклонна,К темным личностям строга.

Платье греющего цветаИ рисуночек рябой.Будто вся она одетаЛетней радугой-дугой.

— Мне на речку мамой велено! —Говорит она смеясь.А под бровью, как под берегом,Ходит глаз, как ярый язь.

Вот она выходит к Вычегде,Вся как стройное весло,Осторожно ставит ичиги,Чтобы в речку не снесло.

Ставит ноженьку на камушек,На белый, что яйцо,Из корзины вынимаетГолубое бельецо.

Бьет вальком по синей юбке,Раз и два и три раза.А за ней следят из рубкиКапитанские глаза.

— Ах, заметьте! Ах, страдаю!От любовных гибну мук.Я с собой не совладаю,Выпадает руль из рук!

Снизошла она, взглянулаНа того, кто кудреват.Сто ресниц, сто стрел АмураВ капитана вдруг летят!

— Слышать это мне нелестно,Если вы из-за любви,Из-за личных интересовТак рискуете людьми!

Бровь кокетливо ломаетИ, прелестнейшая лань,Энергично выжимаетЧисто вымытую ткань.

А из рубки обалделоКапитан речной глядитИ гудком, совсем не к делу,Вдоль по Вычегде гудит!

Устюжанки

Шли бабы с туесамиПо полю, овсом.И рассуждали самиРешительно о всем.

Одна была рябая.Такая рябинаБывает рано утромНа реке Двина.

Другая — вся пунцовая,Как маки у плетней,Наталья Огурцова,Мать семерых детей.

А третья вся, как сыр, кругла,Как белая лилия,Как луна из-за угла,Когда ее всю вымыли.

Все три не парижанки,«Пардону» нет в словах,Все три устюжанки,Выросли в лесах.

Около клюквы,Около зайчих,И книжные буквыНе жаловали их.

Одна сказала: — СовестьДолжна быть у всех. —Другая возразила:— Есть, но не у всех!

Одна сказала: — Солнце —Раскаленный шар,Спусти его пониже,Получится пожар.

Другая уверяла,Что град все тот же лед,А третья горевала,Что зять весь месяц пьет.

В бору все три умолкли, —Другой был интерес.Глаза их, как бинокли,Обшаривают лес.

Вошли они в орешник,Под птичий шум и крик.Мерещился им леший,А это был лесник!

А сыновья их где-то,Во всех концах земли,В университетыС учебниками шли.

Три топора

Идут три плотника веселых,Три топора и две пилы.За что во всех поречных селахИх приглашают во дворы?

За то, что сказочно и чудноОни владеют ремеслом,При их содействии нетрудноПустить все старое на слом.

Все могут сделать! Даже гусли.И не кому-то, а Садко!Река их жизни в этом руслеТечет правдиво, глубоко.

Идут мои мастеровые,Три молодца как на подбор.— Вы чьи, ребята?— Мы двинские.Свой род ведем из Холмогор.

И вот уже встают стропила,И щепки свежие летят.И с вдохновенным жаром-пыломВсе три топорика блестят!

Хмель

Н. Рыленкову

День начинается,Хмель завивается!Выпустит листик,Сделает винтик.С веткой обнимется,Кверху поднимется.Здравствовать хмелюЭту неделю,Даже вторуюХмелю дарую.Как я люблюЕго кольца витые!Нравятся шишкиЕго золотые.Нравятся листьяВ белых накрапах,Нравится легкий,Волнующий запах.Хмель меня, видимо,РасполагаетТем, что вершиныСвоей достигает,Сверху глядитНа двинское теченье.Так бы и людям —Без исключенья!

* * *

На базаре, на самом краешке,Где кончается толчея,Продавала старуха варежки,Покупал эти варежки — я.

Нитки были на совесть крученные,Шерсть была натурально чиста.— Хочешь белые, хочешь черные,Хочешь в елочку —         все цвета!

Взял я черные.       — Кто их вяжет?Сами вы или кто другой? —И смотрю, а чего она скажет.А старуха в слезу:         — Милый мой!

Ох, какие глава сверкнулиИз-под бабкиных древних бровей.— Гражданин! Вы на что намекнули?Договаривайте скорей!

Я могу даже богу покаяться,Спекулянтов в роду моем нет! —Узловатые, старые пальцыСтали вдруг достоверней анкет.

Искры глаз ее гневных и добрыхПодсказали уверенно мне:Больше честных, чем грязных и подлых,На трудящейся нашей земле!

Ивы

На Иваньковском водохранилищеЗаросли берега.Ива — ивинка,Ива — ивища,Ива — просто карга!

Я плыву.Острова,Острова,Острова.Ива — девушка юная,Ива — вдова!В изголовьеПо-вдовьиПространство и синь.Где же муж?Где же дочь?Где же, милая, сын?…Но седая молчит,Только чайка кричит.Не печалься, родная,Расстанься с бедой,Обнимись с этойЛасковой, тихой водой!— Обнимусь! —Отвечает сквозь слезы она.— Обнимайся, родная,И стой дотемна! —Солнце село,Но день не погас, не потух,Потому что в водеОтражается пух,Желтый, нежный,Как жизнь, неизбежный!

Лошадиное око

Я люблю лошадиное око!Лиловатость и жадность белка.Лошадь видит далеко-далеко,И в глазах у нее облака.

Поле, дальние перелески,То болотинка, то бугорок.Словом, скромный пейзаж деревенский,Бесконечность российских дорог.

Вот уж солнышко приседает,Тихо прячется за кусты.А она все шагает, шагает,Видно, временем располагает,Бьет копытами о мосты.

В лошадиной огромности глазаТолько путь, только путь без конца.И одна постоянная фраза:— Положите скорей овсеца!

Северная Двина

Хорошо на Северной Двине!Голубой простор души не давит.Солнце бьет загаром по спине,А подставишь грудь — и в грудь               ударит!

Над рекою тихий небосвод,Вдоль реки лесной дремучий шепот.Но порой теченье корни рветИ в двинских пучинах сосны топит.

День плывешь, а все леса, леса,Два плывешь — кругом пейзаж таежный.Сыплется морошка в туеса,А оттуда в рот — маршрут несложный!

Шаг шагнешь — брусника и грибы,Два шагнешь — не оберешь малины,Иль встают, как звери на дыбы,Вырванные бурей исполины.

От восхода и до темнотыБерега стоят в зеленой раме.За речных прохожих здесь — плоты,За знакомых — сплавщики с баграми.

Лес плывет! Дорогу дай плотам!— Я ве-зу-у! Ве-зу-у! —           гудит буксир натужно,Радуются стройки:         — Это нам!— Это нам! И это очень нужно!

Елочками бакены кивают,Кораблям поклоны отдают.На быстринах стерляди гуляют,Я ловил, но что-то не клюют!

Двинская присказка