Судьба китайского Бонапарта - Владилен Воронцов

Когда лозунги единства, призывы к возрождению конфуцианских ценностей и соблюдению христианской морали не достигали цели, неудачи призвана была компенсировать дубинка, вложенная в руки тайной полиции, специальных организаций и тайных обществ.

1 марта 1932 г. в Нанкине родилась организация «синерубашечников». Несколько десятков молодых людей (от 20 до 30 лет) стояли у ее истоков. Большинство из них — выходцы из провинций, расположенных вдоль Янцзы. Чан Кайши возглавлял школу Вампу, когда эти молодые люди там учились. Выпускники школы оказались в центре новой организации. Культ Чан Кайши, неукоснительное следование трем принципам Сунь Ятсена, воспитание в «синерубашечниках» духа, сравнимого, возможно, лишь с национал-социалистским либо с самурайским, — все это стало основными политическими целями новой организации. Повсюду в стране культ личности Чан Кайши принимал самые уродливые формы. На военных совещаниях, где присутствовали порой сотни офицеров, при каждом упоминании Чан Кайши — «Чжу Си!»— все резво вскакивали со своих мест. И это проходило не только в присутствии самого Чан Кайши. В кинотеатрах перед началом демонстрации каждого фильма на экране появлялся портрет генералиссимуса на фоне гоминьдановского знамени. Зрители поднимались со своих мест, сдергивая шапки. И плохо приходилось тому, кто «забывал» встать перед священным обликом генералиссимуса. В общественных местах все чаще стали появляться портреты генералиссимуса, и люди, останавливаясь перед ними, склонялись в низком поклоне.

Организация «синерубашечников» по своей структуре напоминала концентрические круги. В центре — руководящий орган «Общество ответственных действий». Чан Кайши стал главой «Общества» с резиденцией в Нанкине. Рядом с ним действовало «13 старших хранителей», а среди них — наиболее влиятельные — Дай Ли, Кан Цзэ, Дэн Вэньи. Второй круг — «Революционная молодежная ассоциация» и «Революционная ассоциация солдат». Третий круг составляли массовые общественные организации, открытые для свободного вступления: «Ассоциация лояльных патриотов», «Молодежная ассоциация зарубежных китайцев», «Общество возрождения Китая».

Всего лишь за несколько месяцев, к концу 1932 г., были учреждены отделения этой организации в каждом большом городе, в сельских центрах. Под знамена «синерубашечников» хлынули представители различных слоев общества: землевладельцы, солдаты, студенты, ученые, рабочие, бизнесмены, а также довольно разношерстная прослойка люмпенов города и деревни. В ответ на консервативные, а часто и просто фашистские призывы в отряды «синерубашечников» потянулись и представители преступного мира. Фашисты вербовали своих сторонников из различных слоев общества, в том числе и в среде различного рода подонков, завсегдатаев пивных и сомнительных заведений. Вдохновители и организаторы «движения за новую жизнь» не отличались в этом отношении от нацистов.

Чан Кайши бросал «синерубашечников» туда, где ощущалась опасность утери контроля, прежде всего в воинских частях, со стороны Гоминьдана. «Синерубашечники», например, вместе с военной жандармерией проводили чистку в рядах 19-й армии, где после обороны в 1932 г. Шанхая значительно возрос авторитет КПК.

В чем секрет выживания Чан Кайши? Этот вопрос волновал многих и в Китае, и за его пределами. Эдгар Сноу, блестящий знаток ситуации в стране, видел секрет генералиссимуса в умении балансировать между различными группировками в верхнем эшелоне власти. Он действительно стал центром, вокруг которого стабильность обеспечивалась либо путем различного рода компромиссов между соперничающими силами, либо откровенной игрой на противоречиях между ними. Чан Кайши, как ловкий игрок, умело спекулировал на распрях между отдельными милитаристами. «Если Дунбэйская армия успешно покончит с коммунистами, — провоцировал, например, он Чжан Сюэляна, — то в будущем можно будет убрать из Шэньси и Янь Хучэна, тогда весь Северо-Запад перейдет к тебе». В то же время Янь Хучэн получил от Чан Кайши совет: «Чжан Сюэлян лелеет планы о великом Северо-Западе, будь настороже, не позволяй ему проглотить твои владения».

У генералиссимуса складывалась своя собственная система управления в партии и государстве. Он пользовался неограниченным правом диктовать свою волю Исполнительному и Законодательному юаню. Братья Чэнь Лифу и Чэнь Гофу контролировали средства массовой информации, образование. Чэнь Лифу держал в узде партийные кадры, он приобрел известность как идеолог, пропагандист националистической доктрины «философия жизни», прослыл архитрадиционалистом, высоко чтившим конфуцианские моральные ценности.

С братьями Чэнь активно сотрудничал Дай Цзитао — основатель «Центрального клуба» — «Си Си» («Central Club»). Созданный еще в ноябре 1929 г., «Центральный клуб» объединил в своих рядах представителей высшего и среднего эшелона гоминьдановской бюрократии. «Си Си» тесно координировал свою деятельность с политической разведкой — ЦБРС, опирался на Нанкин, Шанхай, провинции Цзянсу, Чжэцзян, Аньхой. Националистическая сущность «Си Си» проявляла себя в антияпонской направленности этой организации.

Жертвами братьев Чэнь становились представители интеллигенции. Аресты производились по малейшему подозрению в симпатиях к КПК, арестованных либо сразу сажали за решетку, либо сразу же посылали на смерть в сражающиеся на передовой подразделения.

Другая мощная клика группировалась вокруг генерала Хэ Инцина. Внешне генерал Хэ казался многим весьма обаятельным, вежливым человеком, с как бы приклеенной улыбкой. На военных советах он предпочитал отмалчиваться; генерал, казалось, дремал с полузакрытыми веками, но ничто не ускользало от его внимания. Хэ, человек низкого роста, был самолюбив. Неудовлетворенное честолюбие питалось и тем, что стоящая за его спиной военная бюрократия была недовольна соответствующей ее заслугам платой в период прихода к власти Чан Кайши. Распри внутри этой группировки серьезно ограничивали ее влияние.

Недовольные диктатурой Чан Кайши ищут себе союзников среди античанкайшистских милитаристских группировок (в частности, гуандунской). Радикально настроенная молодежь, отражая антияпонские настроения молодых патриотов, студенчества, склоняется к сотрудничеству с левыми организациями. Отсюда и обеспокоенность Чан Кайши по поводу того, что война с Японией может осложнить внутриполитическую ситуацию в стране, подольет масла в огонь схваток между противоборствующими группировками и окончательно подорвет его положение как лидера. Судьба Гоминьдана, говорил Чан в закрытых лекциях перед высшими офицерами армии, зависит от того, насколько удастся избежать войны с Японией, поскольку в случае ее «определенные беспринципные и сеющие распри группы, выступающие против правительства, без сомнения, воспользовались бы ситуацией для создания беспорядков».