Спасти нельзя развестись - Екатерина Серебрякова

улыбке, плечи расправились, и я шла с гордо поднятой головой на роковую встречу сегодняшнего вечера.

С Кириллом мы обусловились встретиться на подземном паркинге моего офиса. Мужчина все еще был без машины, так что это было логично.

Вот только… мы, что, собирались куда-то ехать?

Спросить об этом заранее я почему-то не сочла нужным.

Когда створки лифта разъехались в разные стороны на цокольном этаже подземного паркинга, взглядом я уперлась в спину мужчины, который стоял рядом с моей спортивной машиной и смотрел в противоположную сторону.

Кирилл не услышал, что я появилась на парковке. Или просто сделал вид. Это дало мне несколько секунд, за которые сердце успело остановиться и начать биться вновь.

Он стоял здесь, в нескольких метрах от меня. В памяти еще были свежи воспоминания недавнего поцелуя, да и наш непродолжительный роман не забылся. Мы оба понимали, что сейчас должен состояться один из самых сложных разговоров, какой только можно вообразить.

– Привет. Отлично выглядишь, – Кирилл обернулся ровно в тот момент, когда тонкие каблуки стали отстукивать ритмичные шаги по бетонному полу парковки.

– Спасибо. Ты… тоже, – неловко ответила я, огибая машину.

Напряжение висело в воздухе плотным облаком.

Мы точно впервые увиделись и сейчас не могли подобрать ключиков друг к другу. Я прятала взгляд, а Кирилл бросал какие-то нелепые жесты в попытках завести диалог.

– Будет лучше, если разговор состоится не здесь.

– Я бы пригласил тебя к себе, но это тоже странный вариант.

– Да… – я осмотрелась вокруг, как будто на подземном паркинге мог появиться вход в уютную переговорную, но, поскольку его не обнаружилось, пришлось идти на смелый шаг. – Поехали. Неловкость ситуации и так запредельная!

– Мне сесть за руль?

Кинув ключи через машину прямо Кириллу в руки, я нырнула на заднее сидение машины от греха подальше.

По дороге мы не разговаривали.

Мужчина был занят дорогой, хоть ехали мы и не по оживленным улицам, а по дворам ближайших жилых комплексов. Я же уткнулась в телефон, создавая иллюзию занятости, чтобы не провоцировать разговор раньше, чем нужно.

– Можешь помыть руки или сразу пройдем в гостиную… Я сделаю нам чай.

В квартире градус напряжения только повысился.

Мы оба знали, что я была здесь и была не раз. Оба помнили, что происходило на диане в гостиной, и на кровати в спальной, и за дверями ванной комнаты.

Впрочем, может быть, только мое сознание дорисовывало нас в откровенных позах в этом интерьере?

Когда я зашла в гостиную, совмещенную с кухней, Кирилл колдовал над заварочным чайником у стола, закатав рукава рубашки по локти.

Медленно я опустилась на угловой диван, не сводя взгляда с мужчины.

Его движения были как в замедленной съемке: плавные, но уверенные, тягуче-медленные, завораживающие.

Мне хватило пары мгновений, чтобы разогнать свою фантазию до предела, и сейчас смотреть на происходящее в нескольких метрах от меня влюбленным взглядом.

– Могу предложить тебе поужинать? Я сегодня пропустил обед, так что сейчас жутко голоден.

– Ты можешь поужинать, а я откажусь, спасибо.

Кирилл ничего не ответил, но и ничего не достал из холодильника, куда он заглянул явно в поисках чего-нибудь съестного.

– Это все так глупо и неловко… Давай оба признаем, что произошедшее было ошибкой, и разойдемся. Хорошо?

– Не хорошо.

Ошарашенная услышанным я обернулась на мужчину, который стремительно приближался ко мне из кухни.

Его лицо выражало решительность и непоколебимость. Как будто этот разговор должен был проходить по его правилам.

– Что значит не хорошо? Кирилл, я замужем и беременная. Ты об этом вообще помнишь?

– К сожалению, не могу забыть ни на секунду. Как и о тебе…

Дойдя до дивана, Кирилл наклонился и любовно коснулся губами моего виска.

Невольно я ахнула и прикрыла глаза от удовольствия.

В этом жесте было столько нежности, что я вся сжалась в комок и не смогла вымолвить ни слова.

Как будто так и было нужно. Как будто этому мужчине дозволено целовать меня, касаться, заключать в свои объятия, усаживаясь на диван.

– Что ты делаешь? – я наконец нашла в себе силы воспротивиться, когда Кирилл стал зарываться носом в мои волосы и опьяненно вдыхать их аромат.

– Прости, не могу контролировать себя, когда ты рядом.

– Тогда я ухожу! – скинув с себя руки мужчины, я намеревалась подняться с дивана и удалиться из этой квартиры, как и из жизни Кирилла, но он воспротивился этому.

Удержав за запястье, Корнев вернул меня на диван в свои объятия, вот только теперь я лежала на нем, не имея возможности пошевелиться.

– Я отпустил тебя один раз. Больше такой ошибки не совершу.

– Ты в своем уме?

Я обеспокоенно смотрела на Кирилла. На секунду мне показалось, что он не в себе или чертовски пьян.

Но взгляд мужчины был светлым и уверенным, алкоголем от него не пахло, да и все его движения говорили о том, что действует он осознанно.

– Почему ты ушла от меня, Оля? Ты не любишь мужа, я знаю. Разве эти бесконечные ссоры лучше, чем наши с тобой отношения? Ты испугалась, что я не возьму ответственность за ребенка? Да я буду счастлив быть отцом Крохи, если ты дашь мне такую возможность.

– Кирилл, я замужем! И ношу ребенка от мужа!

В моих глазах стояли слезы.

Я ощущала себя совершенно скверно, потому что нагло лгала мужчине, к которому определенно что-то чувствовала. Я не могла сказать правду, не могла прервать бесконечную череду лжи и обмана.

– Скажи мне, глядя в глаза, что любишь мужа, а не меня.

– Кирилл!

– Скажи! – мужчина в ответ на мои крики повысил голос, и я не выдержала.

Обессилев, я обмякла в его руках и дала волю слезам, которые копились внутри все время этого бесконечного напряжения.

Эти эмоции отрезвили Кирилла.

Точно опомнившись, он выпустил меня из своих рук и удобно усадил на диван.

Его действия стали мягкими, движения – плавными. Он больше не напирал и не давил, а делал все возможное, чтобы меня успокоить.

– Прости, Оль, я не должен был повышать голос. Я не хочу потерять тебя снова. Я не готов.

Больше всего на свете мне хотелось слышать именно эти слова именно от этого человека, но что-то внутри противилось происходящему.

Слезы бежали по щекам солеными ручейками, и я никак не могла поддаться эмоциям, скользнуть в объятия этого мужчины и почувствовать такие нужные мне сейчас любовь и заботу.

– Я люблю тебя, – наконец сказал Кирилл тихо, утыкаясь носом в мою шею. – И я намерен бороться за свою любовь.

Этих слов было более, чем