Спасти нельзя развестись - Екатерина Серебрякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С Кириллом мы обусловились встретиться на подземном паркинге моего офиса. Мужчина все еще был без машины, так что это было логично.
Вот только… мы, что, собирались куда-то ехать?
Спросить об этом заранее я почему-то не сочла нужным.
Когда створки лифта разъехались в разные стороны на цокольном этаже подземного паркинга, взглядом я уперлась в спину мужчины, который стоял рядом с моей спортивной машиной и смотрел в противоположную сторону.
Кирилл не услышал, что я появилась на парковке. Или просто сделал вид. Это дало мне несколько секунд, за которые сердце успело остановиться и начать биться вновь.
Он стоял здесь, в нескольких метрах от меня. В памяти еще были свежи воспоминания недавнего поцелуя, да и наш непродолжительный роман не забылся. Мы оба понимали, что сейчас должен состояться один из самых сложных разговоров, какой только можно вообразить.
– Привет. Отлично выглядишь, – Кирилл обернулся ровно в тот момент, когда тонкие каблуки стали отстукивать ритмичные шаги по бетонному полу парковки.
– Спасибо. Ты… тоже, – неловко ответила я, огибая машину.
Напряжение висело в воздухе плотным облаком.
Мы точно впервые увиделись и сейчас не могли подобрать ключиков друг к другу. Я прятала взгляд, а Кирилл бросал какие-то нелепые жесты в попытках завести диалог.
– Будет лучше, если разговор состоится не здесь.
– Я бы пригласил тебя к себе, но это тоже странный вариант.
– Да… – я осмотрелась вокруг, как будто на подземном паркинге мог появиться вход в уютную переговорную, но, поскольку его не обнаружилось, пришлось идти на смелый шаг. – Поехали. Неловкость ситуации и так запредельная!
– Мне сесть за руль?
Кинув ключи через машину прямо Кириллу в руки, я нырнула на заднее сидение машины от греха подальше.
По дороге мы не разговаривали.
Мужчина был занят дорогой, хоть ехали мы и не по оживленным улицам, а по дворам ближайших жилых комплексов. Я же уткнулась в телефон, создавая иллюзию занятости, чтобы не провоцировать разговор раньше, чем нужно.
– Можешь помыть руки или сразу пройдем в гостиную… Я сделаю нам чай.
В квартире градус напряжения только повысился.
Мы оба знали, что я была здесь и была не раз. Оба помнили, что происходило на диане в гостиной, и на кровати в спальной, и за дверями ванной комнаты.
Впрочем, может быть, только мое сознание дорисовывало нас в откровенных позах в этом интерьере?
Когда я зашла в гостиную, совмещенную с кухней, Кирилл колдовал над заварочным чайником у стола, закатав рукава рубашки по локти.
Медленно я опустилась на угловой диван, не сводя взгляда с мужчины.
Его движения были как в замедленной съемке: плавные, но уверенные, тягуче-медленные, завораживающие.
Мне хватило пары мгновений, чтобы разогнать свою фантазию до предела, и сейчас смотреть на происходящее в нескольких метрах от меня влюбленным взглядом.
– Могу предложить тебе поужинать? Я сегодня пропустил обед, так что сейчас жутко голоден.
– Ты можешь поужинать, а я откажусь, спасибо.
Кирилл ничего не ответил, но и ничего не достал из холодильника, куда он заглянул явно в поисках чего-нибудь съестного.
– Это все так глупо и неловко… Давай оба признаем, что произошедшее было ошибкой, и разойдемся. Хорошо?
– Не хорошо.
Ошарашенная услышанным я обернулась на мужчину, который стремительно приближался ко мне из кухни.
Его лицо выражало решительность и непоколебимость. Как будто этот разговор должен был проходить по его правилам.
– Что значит не хорошо? Кирилл, я замужем и беременная. Ты об этом вообще помнишь?
– К сожалению, не могу забыть ни на секунду. Как и о тебе…
Дойдя до дивана, Кирилл наклонился и любовно коснулся губами моего виска.
Невольно я ахнула и прикрыла глаза от удовольствия.
В этом жесте было столько нежности, что я вся сжалась в комок и не смогла вымолвить ни слова.
Как будто так и было нужно. Как будто этому мужчине дозволено целовать меня, касаться, заключать в свои объятия, усаживаясь на диван.
– Что ты делаешь? – я наконец нашла в себе силы воспротивиться, когда Кирилл стал зарываться носом в мои волосы и опьяненно вдыхать их аромат.
– Прости, не могу контролировать себя, когда ты рядом.
– Тогда я ухожу! – скинув с себя руки мужчины, я намеревалась подняться с дивана и удалиться из этой квартиры, как и из жизни Кирилла, но он воспротивился этому.
Удержав за запястье, Корнев вернул меня на диван в свои объятия, вот только теперь я лежала на нем, не имея возможности пошевелиться.
– Я отпустил тебя один раз. Больше такой ошибки не совершу.
– Ты в своем уме?
Я обеспокоенно смотрела на Кирилла. На секунду мне показалось, что он не в себе или чертовски пьян.
Но взгляд мужчины был светлым и уверенным, алкоголем от него не пахло, да и все его движения говорили о том, что действует он осознанно.
– Почему ты ушла от меня, Оля? Ты не любишь мужа, я знаю. Разве эти бесконечные ссоры лучше, чем наши с тобой отношения? Ты испугалась, что я не возьму ответственность за ребенка? Да я буду счастлив быть отцом Крохи, если ты дашь мне такую возможность.
– Кирилл, я замужем! И ношу ребенка от мужа!
В моих глазах стояли слезы.
Я ощущала себя совершенно скверно, потому что нагло лгала мужчине, к которому определенно что-то чувствовала. Я не могла сказать правду, не могла прервать бесконечную череду лжи и обмана.
– Скажи мне, глядя в глаза, что любишь мужа, а не меня.
– Кирилл!
– Скажи! – мужчина в ответ на мои крики повысил голос, и я не выдержала.
Обессилев, я обмякла в его руках и дала волю слезам, которые копились внутри все время этого бесконечного напряжения.
Эти эмоции отрезвили Кирилла.
Точно опомнившись, он выпустил меня из своих рук и удобно усадил на диван.
Его действия стали мягкими, движения – плавными. Он больше не напирал и не давил, а делал все возможное, чтобы меня успокоить.
– Прости, Оль, я не должен был повышать голос. Я не хочу потерять тебя снова. Я не готов.
Больше всего на свете мне хотелось слышать именно эти слова именно от этого человека, но что-то внутри противилось происходящему.
Слезы бежали по щекам солеными ручейками, и я никак не могла поддаться эмоциям, скользнуть в объятия этого мужчины и почувствовать такие нужные мне сейчас любовь и заботу.
– Я люблю тебя, – наконец сказал Кирилл тихо, утыкаясь носом в мою шею. – И я намерен бороться за свою любовь.
Этих слов было более, чем
