Мент для новых русских - Александр Золотько

Ковалев тяжело вздохнул. С одной стороны, деньги у него были. С другой стороны, он ужасно не любил давать их кому-либо. С третьей стороны, жена в любой момент могла потребовать отчета о состоянии семейных финансов, и недостача в данном случае сулила очень много проблем. С четвертой стороны. С пятой. С шестой…

Над всем этим нависало, абсолютно подавляя и сминая своей значимостью, то, что денег просил Гринчук. Ковалев Гринчуку никогда и ни в чем не отказывал. Просто не мог отказать. Были на то личные резоны.

– Сколько? – тихо спросил Ковалев.

– Сколько сможешь.

– По минимуму или по максимуму?

– Я же сказал, сколько сможешь.

– Значит, по максимуму, – тяжело вздохнул Ковалев и вытащил деньги из кошелька.

К машине Гринчук возвращался не по прямой. Жизнь накрепко отучила его дважды проходить по одной и той же дороге. К «жигуленку» он планировал выйти слева, со стороны заброшенной танцевальной площадки. И вышел как раз к тому моменту, когда Браток потерял сознание, а Нину начали расспрашивать.

Двое, сразу прикинул капитан. Откуда такие резкие? И сколько их еще болтается в темноте?

Гринчук потрогал пистолет, который носил сзади за поясом. Успеется. Мягко обходя компанию, Гринчук аккуратно размял пальцы рук.

– Где-то вы здесь недалеко, – прошептал про себя Гринчук, – вы у нас пешком ходить не любите, вы у нас любите ездить в крутых тачках.

На него попытались сделать засаду. Это немного льстило самолюбию Зеленого, но радости особой не доставляло. Горцы чертовы! Вспыльчивый какой народ. Ну, разборка у вас с Гирей, какого черта вы наезжаете на опера? Да еще на самого Зеленого?

Гринчук заметил машину, стоящую всего метрах в двадцати от их «жигуленка», сразу за поворотом. Возле машины кто-то стоял.

Капитан не смог рассмотреть, не сидит ли кто-нибудь в салоне. Ладно, прорвемся. Тихо-то как, с раздражением подумал Гринчук. Всего двадцать минут назад все шумело так, что даже на танке можно было подъехать незаметно. Одно хорошо, человечек у машины наверняка ждет сигнала от приятелей. И поставлен здесь, чтобы в случае чего, прийти своим братьям по крови на помощь.

А это значит, что сейчас он превратился в слух. В направленный звукоулавливатель, слабо реагирующий на звуки со стороны. И это резко снижает его пользу в качестве часового. И это значит, что если подкрасться достаточно тихо, как это сделал Гринчук, и ударить достаточно точно, как это…

Человек упал без звука. Гринчук поддержал падающего, аккуратно уложил его возле колеса машины и, на всякий случай, ударил еще раз. Обыскал.

Везет ему сегодня на стволы. Зеленый повертел в руке пистолет. Нет, слишком хорошо, это уже не хорошо. Капитан аккуратно вытер пистолет об одежду лежащего. Пусть оружие, на всякий случай, побудет в руке таинственного незнакомца. На всякий случай. Воспользоваться оружием он сможет только минут через сорок. Да и то, еще долго после этого у него будут сильные боли в разных частях тела.

Со стороны «жигуленка» послышалось негромкое кряканье. Еще раз.

Черт, Гринчук наконец сообразил, что это сигнал. Двое джигитов зовут третьего. Гуси-лебеди. Еще бы совой заухали.

Капитан еще раз взглянул на лежащего. Рост и телосложение не слишком отличается. Одежда светлая у обоих. Вот и хорошо.

Вот и будет людям сюрприз. Но, будем надеяться, особо рассмотреть этот сюрприз они не успеют.

Все дальнейшее прошло в очень высоком темпе и без особо тяжких последствий, если не считать переломов руки и двух ребер у одного из оппонентов и краткой потери сознания у другого.

Нина чуть не начала от неожиданности кричать. Но не успела. Снова у нее на глазах кто-то бил кого-то, потом снова у нее на глазах кто-то тяжело упал, а потом кто-то снова зажал ей рот. Только голос, прозвучавший над самым ее ухом, на этот раз был знакомым:

– Спокойно Нина, все уже хорошо. Это уже я. Не нужно кричать.

Нина всхлипнула.

– Не нужно реветь, косметика поплывет, – сурово напомнил капитан, – а тебе еще меня соблазнять.

Слезы мгновенно высохли.

– Посмотри, что там у Братка, а я тут поболтаю с молодым человеком, – сказал Зеленый и присел над тем из оппонентов, который пострадал меньше.

– Просыпайся, милый, пора, – Гринчук аккуратно похлопал лежащего по щекам, – просыпайся.

Лежащий застонал.

– Вот мы уже и проснулись, – почти ласково сказал Гринчук, – а теперь откроем глазки и ответим на несколько вопросов.

Собеседник пошевелился, но, по мнению Зеленого, слишком резко. Звонкая оплеуха восстановила некоторое душевное равновесие у лежащего. Он замер.

– Вы искали капитана милиции Гринчука. Вы меня нашли. Что дальше?

– Ничего…

– Ответ неверный, – с сожалением констатировал капитан, и последовала еще одна оплеуха. – Мы будем у тебя вырабатывать условный рефлекс. Как у собаки Павлова. Неправильный ответ будет наказываться, а правильный – награждаться. Еще раз – зачем я вам нужен?

– Али приказал с тобой поговорить.

– Говори.

– Он хотел с тобой встретиться.

– Сам Али хочет со мной встретиться? А чего это он не приезжает лично? Вас присылает. Странно. Ты ничего не напутал?

– Ничего. Он сказал, что хочет с тобой поговорить о взрывах в клубе.

– Ну и зашел бы ко мне в кабинет, я бы его даже чаем угостил, – Гринчук быстро ощупал лежащего, – а он ко мне прислал трех парней, с оружием… Вот, пожалуйста, и у тебя есть волына. Нехорошо. Совсем нехорошо.

– Это на всякий случай. На нас сейчас наезжают.

– А просто подойти было нельзя?

– Мы тебя для того и ждали возле клуба. А ты с Братком вышел. При нем не поговоришь. Али сказал – быстро нужно.

– Вот теперь Али будет больничный твоему приятелю выписывать. Что там у Братка? – не сводя глаз с противника, спросил у Нины Гринчук.

– Все у меня нормально, – простонал в ответ Браток.

– Ты смотри, даже говорить уже можешь, – весело сказал капитан, – а вот как было у тебя плохо с бдительностью, так плохо и осталось. Двигай потихоньку в машину, я тут разговор закончу. Дойдешь?

– Я помогу, – сказала Нина.

– Ну, Браток, в таких объятьях встанет кто угодно! – засмеялся Гринчук, поднялся с корточек и резко вздернул за собой азербайджанца. – А с тобой что будем делать, дитя гор?

– Не знаю, – честно ответило дитя.

– Ты телефон Али помнишь? Ну не тяни, не военную тайну я у тебя выпытываю.

– Помню, – наконец сказал азербайджанец.

– Бог с тобой, в смысле, Аллах с тобой, – капитан вытащил из кармана сотовый телефон, – сам, чтобы я не видел, набери номер своего Али-Бабы и дай мне с ним поговорить.

Браток, постанывая, прошел, поддерживаемый Ниной, мимо Гринчука.

– За руль не садись, я поведу, – приказал капитан, – не хватало еще, чтобы у меня водителем был контуженный. Давай, на заднее сидение, полежи. А что у нас со связью, боец невидимого фронта?

– Вот, пожалуйста, – азербайджанец, успевший быстро сказать в телефон несколько фраз на родном языке, протянул трубку капитану.

– Я так понял, что ваш посланец вкратце успел доложиться? – не здороваясь, спросил у Али Зеленый.

– Да. И я прошу прощения за это. Они все неправильно поняли. С ними я разберусь сам.

– Это ваши внутренние дела.

– Да, это наши внутренние дела. А с вами мы хотели поговорить…

– Мы это кто?

– Я и Садреддин Гейдарович. Мы хотели…

– Сейчас уже слишком поздно, я устал, – прервал Али Гринчук, – мне некогда с вами болтать по телефону. Завтра, около десяти часов утра лично вы, уважаемый Али, подъедите к районному отделению милиции. Вы знаете, где это?

– Да.

– Очень хорошо. И там мы с вами обсудим, где у нас состоится разговор. В райотдел можете не заходить. Подождите меня на улице. Есть возражения?

– Нет. Меня это устраивает.

– Меня тоже. А еще больше меня устроит, если вы больше никогда не будете присылать ко мне своих абреков. Мы с вами живем в почти правовом государстве. Спокойной ночи. – Гринчук спрятал телефон в карман и обернулся к азербайджанцу. – Собирай своих и уезжай, что там с вами будет делать Али – не моя проблема. Но если еще раз ты или кто другой попытается провернуть что-нибудь подобное – ноги вырву.

Капитан сел за руль, аккуратно развернул машину и уехал.

Глава 10.

Обычная жизнь города, пришибленная ураганом, так в тот вечер и не возобновилась. Даже криминальные наклонности жителей города и его гостей были значительно подавлены. Преступления не то чтобы совсем исчезли в тот вечер, уменьшилось число преступлений, совершенных на улице, зато значительно возросло число преступлений бытовых, домашних.

За окном творится черт знает что, дребезжат стекла, мигает и того гляди погаснет электричество – ну как здесь не выпить. Просто никак. А после выпивки многих тянет спросить у собутыльника уважает ли он, а у собутыльника, по старой народной привычке, на языке то, что старый психиатр Фрейд именовал подсознанием, а кому приятно слышать, что тебя не уважают… А…