Игра или страсть? - Элизабет Торнтон

– И это вас не беспокоит?

– Не я плачу за вино.

– Циник, – пробормотала она, но глаза ее улыбались. Он положил ее ладонь на свою руку.

– Идемте, я представлю вас. – Его голос сделался серьезным. – Помните, никто здесь не хочет, чтобы я выиграл. Если кто-то станет делать оскорбительные замечания, пропускайте их мимо ушей. Такова природа политики.

Марион не могла представить, чтобы Брэнд Гамильтон пропустил оскорбление мимо ушей. Он человек не вспыльчивый, но гордый. Или, возможно, просто чувствительный.

– Почему вы такая серьезная? Она разгладила лоб.

– Не думаю, – игриво заметила Марион, – что вы заполучили этот шрам над глазом, пропуская оскорбления мимо ушей.

Он потрепал ее по руке.

– Это было во времена моего дуэлянтства. Сейчас я полностью исправился.

– Брэнд! – послышался возглас, заставивший их остановиться.

Миссис Чандос, потрясающая в облегающем красном шелке, улыбнулась Брэнду, а затем обратила всю силу своей улыбки на Марион.

– Леди Марион, – сказала она с легким наклоном головы, – я только что услышала новость. Знай я, что этот старый холостяк, – взмахом руки она указала на Брэнда, – на брачном рынке, я бы ухватила его, пока у меня еще был шанс.

Это была шутка, и они засмеялись, хотя смех Марион был несколько натянутым. Брэнд по-прежнему на брачном рынке, только миссис Чандос об этом не знает.

Миссис Чандос оглядела толпу.

– Сегодня здесь будет несколько разбитых сердец, что неудивительно.

– Амелия всегда преувеличивает, – сказал Брэнд, слегка ослабив пальцем воротник.

Марион улыбнулась.

– Леди Марион Дейн, – задумчиво проговорила миссис Чандос. – Вы не родственница Морли Дейна, который недавно унаследовал титул своего дяди?

– Морли – мой кузен. Улыбка миссис Чандос погасла.

– Какая жалость, что вы не родились мальчиком!

– Только не для меня. – Брэнд обнял Марион за плечи и привлек к себе. – Вы забываете, Амелия. Марион – моя невеста.

– Как глупо с моей стороны, – хихикнула миссис Чандос. – Я только имела в виду, что леди Марион не может унаследовать титул и земли. Не важно, зато у нее есть имя. Леди Марион Дейн – это что-то да значит.

Ее болтовня была прервана одним из молодых джентльменов, который увел ее прочь.

Последовало молчание, затем Марион сказала:

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но лицо этого джентльмена кажется знакомым. Не он ли спас вас от миссис Чандос на сельском празднике?

Брэнд кивнул.

– Томми Раддл. Он всегда готов услужить друзьям. Кроме того, я думаю, он неравнодушен к Амелии. Она, конечно, глупая женщина, но не злая. Сердце у нее на месте.

– И что это означает?

– Что она виг, разумеется.

Марион рассмеялась, но не могла не думать о словах Амелии.

Все было так, как она и предполагала. Вскоре Брэнда окружили избиратели и сторонники, желающие переговорить с ним наедине. Взмахом руки Марион отпустила его.

Ноги уже болели немилосердно, и единственное, чего ей хотелось, – это отыскать спокойное местечко, где она могла бы снять туфли и размять сдавленные пальцы.

На галерее она столкнулась лицом к лицу с леди Вероникой. Марион не имела ничего против девушки, которая казалась уверенной и надменной. Марион не видела, чтобы леди Вероника с кем-то общалась.

Девушка стояла у балюстрады и отпивала по глотку шампанское. Марион соображала, что бы такое сказать, когда леди Вероника заговорила.

– Я зеленею от зависти, – сказала она. – Где вы достали такие изумительные туфли?

Марион была абсолютно покорена. Приподняв подол, она посмотрела на свои туфли. Они и в самом деле были изумительны.

Она печально улыбнулась:

– Завтра у меня будут мозоли на пальцах.

– Малая цена за совершенство.

– Да, пожалуй. – Как ни странно, пальцы уже так не болели, как несколько минут назад. – Лорд Денисон нашел их для меня. Какой-то магазин на Шип-стрит.

Леди Вероника поманила лакея с подносом, взялау него бокал и протянула Марион:

– За что мы выпьем?

– За нас, – изрекла Марион, – потому что… ну, без нас где бы были наши мужчины?

Этот бойкий ответ возымел на ее собеседницу странное действие. Ее нижняя губа задрожала, глаза впились в глаза Марион.

– Легко вам говорить. Вы не страдаете нервами. Я наблюдала за вами последние полчаса. Вы нравитесь людям. Я же как рыба, выброшенная из воды. Папа говорит, что я совсем не помогаю Эллиоту, что я, в сущности, помеха. Он говорит, что Эллиот проиграет выборы из-за меня. Но чем больше папа отчитывает меня, тем скованнее я становлюсь.

Марион взглянула на свои туфли, недоумевая, как разговор принял такой причудливый оборот, затем посмотрела на бокал леди Вероники.

– Вы думаете, я слишком много выпила? – спросила леди Вероника, догадавшись о мыслях Марион. – Я сваляла дурака?

Марион покачала головой.

– Я думаю, это ваш отец свалял дурака. Разумеется, вы чувствуете себя не в своей тарелке. Я тоже. Это потому, что мы новички в этой игре. Чем больше практикуешься, тем раскованнее себя чувствуешь.

– Я видела вас. Вы выглядели так, словно все это доставляет вам удовольствие.

– Посмотрите на меня, Вероника, – велела Марион. – Вы можете сказать, что у меня адски болят ноги?

У леди Вероники вырвался смешок.

– Нет. Я вас поняла.

– Хорошо. – Марион поставила бокал на столик. – Давайте забудем о моих ногах. Идемте пообщаемся с гостями вашего отца и покажем им свой характер.

– Ой, не знаю. Я не готова.

– Мы будем вместе.

– Вы меня не оставите?

– Не оставлю, – пообещала Марион.

Во время ужина она наконец-то дала отдых своим бедным ногам. Хотя Марион почти не видела Брэнда, она чувствовала себя раскованной и счастливой. Вечер проходил лучше, чем она ожидала. Она сама проявила себя лучше, чем ожидала, и за это надо было благодарить леди Веронику. После своих смелых слов насчет характера ей ничего не оставалось, как быть хорошим примером.

Застенчивость леди Вероники постепенно прошла, и сейчас они с Этти Монтит отправились рука об руку на поиски лорда Денисона, чтобы узнать у него название того магазина, где он купил изумительные туфли для Марион.

– Судя по улыбке, ты довольна собой. – Брэнд поставил перед ней тарелку, наполненную деликатесами. – Или выпила слишком много шампанского.

– Я довольна собой, – отозвалась она, – потому что мои новые туфли стали предметом зависти всех присутствующих дам. И сейчас леди Вероника и старшая дочь Монтитов отправились на поиски Эша, чтобы узнать, где он купил мне туфли.

Она обвела взглядом длинную галерею, которая служила на этом приеме в качестве обеденной комнаты, но не смогла отыскать Эша в этом море лиц.