Игра или страсть? - Элизабет Торнтон

Слушая миссис Лав, Марион мысленно перенеслась в то далекое пребывание в Лонгбери. Именно такой она и помнила Ханну. Прогулка в лесу никогда не была простой прогулкой. Они становились путешественниками в джунглях Амазонки. С Ханной было так же интересно, как с Клэрис.

Миссис Лав сделала еще один живительный глоток мадеры.

– Чего мы не сознавали в то время, так это того, что воображение Ханны простиралось гораздо дальше. Как бы мне сказать это так, чтобы бедная Ханна не выглядела сумасбродкой? Вы спрашивали о ее друзьях. Мы с мужем приглашали ее на все свои вечеринки и поощряли заводить подруг. Но Ханна и не пыталась подружиться с девушками. Ее интересовали только молодые люди. Если молодой человек улыбнулся ей, значит, он по уши в нее влюблен; если пригласил потанцевать, значит, покушается на ее добродетель. Она была героиней выдуманных историй, и я верила ей.

– Как вы на это реагировали? – поинтересовался Брэнд.

– Я перестала приглашать этих молодых людей на свои вечеринки и сделала друзьям замечание по поводу их поведения. Мне неприятно вспоминать, но я сильно обидела их. О, я не говорю, что они были абсолютно невинны, но Ханна сама поощряла их.

Марион покачала головой:

– Это так не похоже на ту Ханну, которую я помню.

– Не верится? – Миссис Лав слабо улыбнулась. – Вы тогда были ребенком, и мои девочки тоже не знали о поведении Ханны за стенами детской. Они обожали ее. Сейчас мои дочери уже замужем, у них собственные семьи, но они до сих пор с любовью вспоминают Ханну. Они не знают, как все закончилось.

– А как все закончилось? – спросил Брэнд. Миссис Лав печально покачала головой:

– Один молодой человек устроил жуткую сцену прямо здесь, в этой комнате. Он был отчаянно влюблен в Ханну и хотел жениться на ней, но Ханна и слышать о нем не желала. Одного или двух обманутых влюбленных я еще могла понять, но стала сомневаться, когда мистер Робсон показал нам одно из писем Ханны. Она не только поощряла молодого человека, но и из нас с мужем сделала злодеев! Молодой человек думал, что вызволяет ее из рабства. Она все отрицала, сказала, что письмо – фальшивка и что мистер Робсон ошибочно принял ее интерес за что-то большее.

Миссис Лав взглянула на портрет над каминной полкой.

– Мой покойный муж, – сказала она. – Я думала, его хватит удар. Он прямо побагровел, когда прочел ее письмо.

У миссис Лав вырвался еще один вздох, и она взглянула на своих гостей.

– Ханна была единственным спокойным человеком в этой комнате. Она была полна достоинства. Даже, можно сказать, величия.

После непродолжительного молчания Брэнд осторожно спросил:

– Значит, вы уволили ее?

– До этого дело не дошло. Она сама уволилась. Я никогда не забуду ее слова. Любимый человек ждет ее в Лонгбери. Она поступила на это место только для того, чтобы испытать его любовь, и теперь она во всем разобралась.

Миссис Лав взглянула на Марион.

– Я написала вашей тете, чтобы она знала, что произошло. В конце концов, Ханна была очень молода. Я не хотела для Ханны ничего плохого, но считала, что за ней необходимо как следует присматривать.

Марион не знала, что сказать. Не знала, чему верить. Образ Ханны, который она носила в своей памяти все эти годы, не соответствовал той молодой женщине, которую описала миссис Лав.

– А Ханна не называла вам имя мужчины, которого оставила в Лонгбери? – поинтересовался Брэнд.

На лице миссис Лав отразилось удивление.

– Нет. Честно говоря, к тому времени я уже не верила тому, что она говорила. Тогда я считала и сейчас считаю, что он был плодом ее воображения.

Марион все думала о той Ханне, которую она знала и которой восхищалась.

– У нее была собака, – сказала она. – Вы не знаете, что стало с тем песиком?

Миссис Лав покачала головой.

– Должно быть, она приобрела собаку в Лонгбери. – Она наклонилась вперед и заговорила, обращаясь только к Марион: – Не считая вашей тети Эдвины, мы никому не рассказывали о Ханне. Мы не хотели оказаться вовлеченными в скандал или вызвать сплетни. Мы предоставили вашей тете самой разбираться со своей сестрой.

– Спасибо, – поблагодарила Марион, не зная, что еще сказать.

Они встали, чтобы уходить.

– Кстати, – сказал Брэнд, – а что стало с мистером Робсоном?

– О, он благополучно женился и живет на севере Англии. В тот вечер у него были слезы на глазах. Он говорил, что не может поверить в такую перемену, что он представлял Ханну совсем другой. Что ж, то же самое чувствовала и я. Что сказал мой муж, лучше не повторять.

– А письма, которые Ханна писала мистеру Робсону?

– Я искренне надеюсь, что мистер Робсон сдержал обещание и предал их огню. Какой мужчина станет хранить напоминания о женщине, которая выставила его на посмешище?

Выразив миссис Лав благодарность за терпение и откровенность, Брэнд и Марион откланялись.

Как только карета тронулась, Брэнд посмотрел на часы:

– У нас еще несколько часов до приема. – Он опустил окно и крикнул Мэнли: – Покажите нам достопримечательности, Мэнли! Леди Марион впервые в Брайтоне. Отвезите нас к Павильону.

Марион не интересовали достопримечательности. Она нетерпеливо спросила:

– Вы верите тому, что рассказала миссис Лав? Брэнд вздохнул и взял ее руку. Он знал, что Марион не попытается высвободиться и отодвинуться от него. За те несколько дней, что он выздоравливал, она привыкла к его прикосновениям. Она предлагала ему руку для поддержки, порой во время прогулок даже осмеливалась обхватить его за талию.

Ее затянутая в перчатку рука доверчиво лежала в его ладони, и Брэнд гадал, что бы она сделала, если б он стащил перчатку и поцеловал ее пальцы.

– Брэнд! – Она встревоженно вглядывалась в его лицо. – Вы хорошо себя чувствуете? Вы не переутомились? – Она сняла перчатку и потрогала его лоб. – Жара как будто нет.

Ему показалось, что ее пальцы дрожат, и он гадал, не дает ли он, как Ханна, волю своему воображению. Время покажет. У него есть целая неделя наедине с Марион безо всяких родственников, ходящих вокруг них кругами, без злодея, преследующего их, – только он и Марион.

– Брэнд?

Он прервал свои размышления и, подумав над ее вопросом, серьезно сказал:

– Я считаю, что миссис Лав порядочная, честная женщина. Она, безусловно, говорит правду.

– Но характер Ханны? Не могу поверить, что она была интриганкой и лгуньей.

– Возможно, она сама не понимала, что делает. – Он сжал ее руку. – Послушайте меня, Марион. Иногда трудно сказать, что движет тем или иным человеком, что может взбрести ему в голову. Мы считаем, что знаем этого человека, но это не так. В нашей школе был один мальчик. Он так красочно описывал, как проводит каникулы со своим отцом. Каждое лето они, по его словам, ездили охотиться в Африку, и мы все верили ему. А потом выяснилось, что его мать вдова и скромно живет в деревне на восточном побережье Шотландии, и именно там Найджел проводил свои каникулы.