Все зеркало - Коллектив авторов

рубахи. Явственно нервничает, возможно, не в себе. Похож на киноактёра Николаса Кейджа. Может статься, и вправду актёр.

Яша Либерман по кличке Либермот никакого отношения к кино не имел. Был он мелким, зато удачливым мошенником с Брайтон-Бич, а нервничал оттого, что в данный момент банально уносил ноги. Многочисленные Яшины партнёры и знакомцы – уличённые в финансовых махинациях владельцы и совладельцы разномастных липовых бизнесов – уже вовсю строчили чистосердечные признания. Либермота же в который раз выручила феноменальная интуиция – врождённое, под стать звериному, чутьё на опасность. Со съёмной квартиры Яша ушёл через чёрный ход за полчаса до появления копов, а сутки спустя обзавёлся подложным паспортом и авиабилетом на Землю обетованную. Задерживаться там Либермот, впрочем, не собирался. Мир велик – предприимчивому и не обременённому комплексами космополиту тёплое место в нём всегда найдётся. Главное – вывернуться из-под уже нависшей над головой дубины американского правосудия, а там временно отвернувшаяся удача непременно вернётся.

В отличие от Яши, Муслим аль-Азиз подозрений у маршала не вызвал. Был он крепок, подтянут, смугло-кож, невозмутим и спокоен. Дорогой, с иголочки, костюм, белоснежная накрахмаленная сорочка, строгий галстук создавали образ человека респектабельного и надёжного. Упакованный в шикарную коробку дорогущий радиоуправляемый квадрокоптер в правой руке респектабельность и надёжность усиливал. По легенде квадрокоптер предназначался в подарок палестинскому племяннику, праздновать совершеннолетие которого и отправлялся в сектор Газа состоятельный американский дядюшка.

Ни племянника, ни состояния у Муслима аль-Азиза отродясь не бывало. Зато у него была вера. Унаследованная от предков святая правая вера, которой десять часов спустя предстояло пройти испытание. Муслим готовился к этому испытанию с младых ногтей, с того самого дня, когда ему, семилетнему ещё несмышлёнышу, объяснили, что такое пояс шахида, и сообщили о героической смерти отца.

Муслим отыскал в салоне свои ряд и место, бережно пристроил на багажную полку квадрокоптер и, поморщившись, уселся по левую руку от неопрятного задохлика с вытянутой плаксивой рожей, явного еврея и нечестивца.

– Как поживаете? – осведомился задохлик, скорчив ещё более унылую рожу и рукавом утерев со лба пот. – Меня Яшей зовут, фамилия Либерман. По-русски, часом, не говорите? Нет? Нехорошо с вашей стороны. Стесняюсь спросить, вы просто американец или таки араб?

* * *

В трёх сотнях футов от заправляющегося пассажирами «Боинга» угольно-чёрный, приземистый, губастый Джошуа Уолш отдавал последние распоряжения грузчикам. Был Джошуа их бригадиром, а заодно и благодетелем – за сбыт извлечённых из пассажирских чемоданов ценностей отвечал он. Он же распределял по бригаде половинную долю прибыли, вторую половину оставляя себе. Это было справедливо – рисковал Джошуа намного больше остальных-прочих.

Был бригадир не робкого десятка, но на этот раз трусил отчаянно. Информацию, поступающую от сканирующих багаж работников службы безопасности, он уже обработал. Айфоны, планшеты, кинокамеры, упакованные незадачливыми пассажирами в баулы и чемоданы, были сноровисто изъяты и отправлены отвечающему за вынос ценностей с территории аэропорта таможеннику. Оставалось, однако, самое главное.

Джошуа перевёл дух и скомандовал:

– Готовы? Пошли!

Работяги направили забитый багажом автопогрузчик к выходу на лётное поле, а бригадир шагнул к трём заботливо отставленным им в сторону чемоданам. Два из них были пошарпанными, видавшими виды и отличались от собратьев лишь наклеенными по торцам переводными картинками с вставшим на задние лапы львом. Третий чемодан Джошуа сдёрнул с подающей конвейерной ленты наугад. Бригадир огляделся по сторонам и замер в нерешительности и опаске. Место было проверенным – мёртвая зона с то и дело барахлившей, а сегодня и вовсе выведенной из строя видеокамерой. Грузчики излишним любопытством не отличались. И, тем не менее, Джошуа трусил. Несмотря на богатый опыт и сноровку, его трясло, колотило от страха. То, что предстояло проделать, было опасно, смертельно опасно, бригадир явственно это осознавал. Можно было, конечно, схитрить – отправить чемоданы вслед за остальными, а седому, носатому Аббасу наврать потом, что не срослось.

Нельзя, переступив с ноги на ногу, отчётливо понял бригадир. Нельзя наврать. Долг Аббасу достиг без малого трехсот тысяч – суммы, которую Джошуа Уолш за последние десять лет потратил на героин, промотал на девок и проиграл в казино. И теперь либо он выполнит то, что велел Аббас, и долг аннулируется, либо… Церемониться седой, похожий на стервятника старик не станет. Мигнёт любому из подручных, и…

Джошуа тяжело выдохнул и, наконец, решился. Он резко потянул на себя ближайший чемодан, рывком расстегнул молнию. Металлический овальный предмет, похожий на безобидный кухонный поднос, только со сферической выемкой по центру, вынырнул из кучи тряпья и скользнул в ладони. Секундой позже из соседнего чемодана Джошуа выудил ещё один, в точности такой же. Вслед за ним – заполненную бурым порошком стеклянную банку, перетянутую наклейкой с надписью «Кофе». Миг спустя «подносы» схлопнулись, намертво зажав банку в центральных выемках. Воровато оглянувшись, Джошуа расстегнул молнию третьего чемодана, того, что выбрал наугад. Сунул сборку в его разверстое чрево и завалил тряпьём.

Часом позже, отбатрачив смену, Джошуа Уолш выбрался из здания терминала и зашагал к автостоянке. На душе у него было спокойно и радостно.

– Я никому ничего не должен, – напевал себе под нос Джошуа. – Никому. Ни хрена. Ни цента.

Впереди ждали двое суток заслуженного отдыха. Можно было закатиться в Атлантик-Сити, сразиться в баккара или попытать счастья в рулетку. Можно было принять дозу и снять в баре лихую девчонку. Можно было… от обилия радужных перспектив Джошуа едва не облизывался.

* * *

«Заканчивается посадка на рейс компании “Американ Эйрлайнз” Нью-Йорк – Тель-Авив…»

Потягивая поднесённый Брендой апельсиновый сок, Джерри Транкс по прозвищу Два Ствола методично изучал последних поднимающихся на борт пассажиров.

«Пожилой господин в роговых очках с редкой бородкой и кустистыми бакенбардами, опасности не представляет, отфильтрован».

«Суетливая супружеская пара с вихрастым мальчишкой лет десяти, отфильтрованы».

«Рослая длинноногая красавица с золотистыми волосами, щедрой грудью и годовалым младенцем на руках. В глазах что-то… – Два Ствола напрягся, вгляделся пристальнее. – В глазах печаль, – заключил он. – Красотка явно грустит – видимо, рассталась с любезным дружком. Опасности не представляет. Отфильтрована…»

С любезным дружком Леночка Макарова рассталась, едва родилась Ксюша. Оформить с ней отношения Борис так и не удосужился, а скорее всего, и не собирался. Познакомился на сетевом дизайнерском сайте два года назад, увлёк, влюбил в себя, зазвал в гости. Пара месяцев прошла, будто сплошной праздник. Трехкомнатная квартира в центре Манхэттена, рестораны, банкеты, званые вечеринки. Сослуживцы Бориса на Леночку заглядывались, улыбались, подмигивали, нахваливали её эскизы. Потом случился залёт. Детей Борис не хотел, но Леночка об аборте и слышать не желала. Их ждало счастливое и непременно