Парейдолия - Константин Владимирович Вершинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он быстро проскользнул во двор и вынырнул из-за угла дома к ближнему подъезду доставая магнитный ключ. Домофон пикнул и Алексеенко открыл дверь. Затем, чуть только войдя в подъезд и нашарив в куртке рацию, нажал кнопку оповещения. Через тридцать секунд четверо человек гуськом нырнули в подъезд. Двое бойцов со снаряжением мигом вбежали на последний этаж и принялись открывать чердак. Трое остались внизу ждать, пока закрепится группа штурма. Не теряя времени, капитан достал мобильный и набрал номер.
– Алло, – тихим голосом сказал он, – Ольга Дмитриевна? Готовы? Тогда выходите.
Из квартиры на первом этаже послышался шорох и открылась дверь. В подъезд вышла пожилая женщина в домашнем плюшевом халате и таких же плюшевых тапочках.
– Познакомься, Анатолий, наш агент, Ольга Дмитриевна. – представил капитан женщину майору. – Как там, хозяева квартиры не сильно обиделись?
– Как обычно, молчат и боятся. – ответила со вздохом женщина.
– Ох, а надо ли было вас впутывать, сами не справились бы? – вмешался было Горчаков, но капитан осёк его:
– Надо. Только соседка, только в халате и только в тапочках, а не дядька в маске и с автоматом. Домашний уют, он понимаешь, способствует доверию и открывает самые крепкие двери. – капитан ехидно улыбнулся. – Так, где там наши альпинисты? – Григорий посмотрел на часы. – Ждём.
Через несколько минут тихо пискнула рация.
– Ребята на месте! Ольга Дмитриевна, ступайте наверх, мы за вами. Ну всё, с богом!
Через минуту женщина звонила дверь. Прислонившись к стене, на лестничном пролёте, капитан и майор наблюдали за сценой около двери.
– Здравствуйте! Это соседка снизу, вы меня топите!
Дверце приоткрылась на цепочке и женский голос что-то тихо сказал.
– Да, именно, можете спуститься, сами посмотреть! Это не первый раз уже, до вас жильцы жили, тоже топили, у меня весь потолок шубой встал, можете глянуть!
Дверь захлопнулась. Затем тут же открылась, но уже более широко.
– Входите, только вот сюда… – послышался тихий голос из коридора. Капитан нажал кнопку на рации – сигнал бойцам атаковать. Ольга Дмитриевна резко отступила за стену, все трое мгновенно взметнули вверх пистолеты и ринулись в открывшийся проход двери. Последний боец успел мигом вынести женщину в квартире внутрь коридора, тишину которого тут же оглушило резкое «ЛЕЖАТЬ!!! ВСЕМ НИ С МЕСТА, ФСБ!», а затем звон разбитого стекла и выстрел, в эхе которого утонул женский крик.
Майор ходил по квартире мимо разбросанных вещей и осколков стекла. На полу, лицом вниз с наручниками на руках лежал человек средних лет и девушка. В коридоре послышались шаги, и в квартиру вбежала следственная группа, прибывшая вслед за фургоном майора, тут же взявшись за обыск и опечатку электронных средств связи.
– Оружие, наркотики, запрещенные предметы? – на автомате и безынициативно проговорил Горчаков. – Лучше сразу выдавай, потом легче будет. – Нет? Ну ладно… Компьютеры, мобильные, смартфоны, флэшки, диски? Есть ещё в доме, кроме найденных?
Майор присел на корточки рядом с человеком на полу и поглядел ему прямо в глаза. Наконец-то перед ним предстал возможный виновник всех его приключений за последние месяцы, тот, кто притягивал к себе его мысли, и тот, кто возможно, поставит точку в этом деле положив конец тайне, которая за это время стала почти частью Анатолия. Человек смотрел на Горчакова взглядом, полным терпения и, как ни странно, понимания. В этом взгляде не было и тени ненависти или растерянности.
– Повторю вопрос – есть в доме ещё носители информации? – медленно переспросил Горчаков глядя лежащему в глаза.
– Я знал, что придёте… – тихо ответил человек.
– Вот и познакомились. – сказал Анатолий вставая. – Пакуйте всех, пока в следственный в Лефортово, а там решим.
Майор махнул рукой, бойцы взяли парня и ревущую девушку под руки и спешно вывели из подъезда в подъехавший автозак.
В просторной камере за деревянным столом сидел человек. Руками, скованными наручниками, он пытался тереть расцарапанное лицо. Рядом со столом стояла высокая напольная лампа с конусообразным отражателем, которая ярко светила на стол, создавая ослепительный круг. На столе стоял накрытый стаканом графин с водой. Человек, трясущимися руками попытался взять стакан и налить себе воды. В этот миг дверь открылась и в камеру вошёл мужчина. Он уверенно направился к столу, достал папку и положил её в центр светового круга. На папке красовалась надпись – Дело № 2323-НВ.
– Знаешь, для чего это? – сказал вошедший указывая на лампу. – Догадываетесь, да? Чтобы светить в лицо подследственному. Да, стандартный такой приём, и очень эффективно, между прочим. Только вот, пользоваться этим методом я не хочу. Надеюсь, нам не пригодится, ведь правда?
– Я уже оценил ваше гостеприимство… и лампа, и графин такой классический. – проговорил человек обводя взглядом помещение.
– Позвольте представиться: следователь Федеральной Службы Безопасности по особо важным делам Горчаков Анатолий Юрьевич. А вы, стало быть, Чеботарёв Владислав Юрьевич, так?
– А у вас юмор-юмор!.. – ухмыльнулся человек. – Нет, это не я, ахаха. Давайте к делу: в чём меня обвиняют?
– Конечно, к делу, только к делу. А обвиняют вас, Владислав Юрьевич, в незаконном создании и разработке инструментов информационного слежения, взломе информации, а также в шпионаже против государственных лиц, а ещё, в распространении шпионского оборудования.
– И всё? А как же терроризм, подрыв конституционного строя, покушение на страшно сказать, кого? Мелковато вы, товарищ следователь.
– Считаете? Ошибаетесь, Владислав. Вышеприведённых статей вполне достаточно, чтобы упрятать вас на десяточку. Ну, в конце концов, мы же не звери какие, зачем нам вас на пожизненное раскручивать? Пока что…
Горчаков едко глянул на Чеботарёва перелистывая папку с бумагами.
– Девушка. Где девушка?
– В следственном изоляторе, она в безопасности.
– Отпустите её! – молодой человек встрепенулся и впился взглядом в майора. – Отпустите, она вообще не при делах! Я познакомился с ней пару месяцев назад, она даже не знает толком, чем я занимаюсь. Она абсолютно бесполезна для вас, абсолютно!
– Понимаю вашу озабоченность, гражданин Чеботарёв, понимаю. Отпустим, конечно отпустим. По крайней мере, очень надеюсь. Если за ней и правда ничего нет. Ну не будем же мы верить вам на слово, правда? Придётся всё проверять. И конечно
