Львица по имени Лола (СИ) - Волкова Дарья

13.4

***

Алла Максимовна перезвонила в шесть вечера.

— Я прочитала, — начала она без предисловий.

— Уже? — вяло удивилась Дина. Она вернулась домой и легла спать. Не легла даже — рухнула. И сейчас, спросонья, ничего толком не соображала.

— Я проехала свою остановку. И ни на какую дачу я не поехала. Я два круга прокаталась по кольцевой. Я читала.

— Да? — Дина судорожно пыталась стряхнуть с себя сонный морок. — И… как?

— Это абсолютно гениально, девочка.

Проснулась. Резко и сразу.

— Правда? — спросила так тихо, что думала, ее не расслышали. Прокашлялась.

— Правда, — коротко и как-то по-деловому ответила Алла Максимовна. — Но это все завтра. Дай мне время до завтра, Дина.

— И что… что будет завтра?

— Не планируй ничего важного на завтра, пожалуйста, Дина.

Она снова перестала что-либо понимать.

— Ладно, не буду.

— Вот и хорошо. Я позвоню завтра. Целую крепко и обнимаю. Ты умница, девочка!

Дина отрешенно смотрела на телефон в своей руке. Отложила его, встала и прошла к столу. Подняла крышку ноутбука. На экране так и остался открытый файл. Последняя страница. Дина хотела сесть на стул — и передумала. Она не могла читать написанное.

Кажется, в ней не осталось ничего — ни слов, ни мыслей, ни чувств. Все было там, в недрах электронного устройства, в пачке листов, что сейчас у Аллы Максимовны. А сама Дина — выпита до дна, опустошена, выпотрошена.

Распотрошенная лягушка.

Господи, какими же смешными и глупыми казались теперь те переживания на фоне того, во что сейчас превратилась ее жизнь.

Дина снова отпустила крышку ноутбука и потянулась за сигаретами.

***

— Куда мы идем? — Дина едва поспевала по коридору за своим педагогом. Ни за что не могла бы предположить в пожилом человеке такой прыти.

— Быстрее, Диночка, быстрее, пожалуйста.

Перед Диной открыли массивную деревянную дверь.

— У себя? — спросила Алла Максимовна.

— Да, ждет, проходите, — отозвалась красивая светловолосая женщина, вставая из-за стола.

— Все, Диночка, иди, — Алла Максимовна быстро обернулась, так же быстро заправила Дине за ухо прядь волос, поправила воротничок рубашки. — Иди с богом, девочка.

И с совершенно круглыми от изумления глазами Дина шагнула через порог кабинета ректора института.

Конечно, она его знал. Конечно, видела. И по телевизору, и вживую — он выступал перед первокурсниками первого сентября. Но вот так, друг напротив друга…

— Здравствуйте, Дина. Присаживайтесь.

Он встал со своего места за громоздким столом. А Дина так и осталась стоять. Ректор ВГИКа. Тот самый Харитонов. Золотая пальмовая ветвь Каннского фестиваля, Берлинский серебряный лев — за его спиной. Они — его, им получены.

Высокий, немного грузный, легендарная чёрная кожаная куртка, тёмная шевелюра и седые виски, пронзительный взгляд из-под тяжелых набрякших век.

— Ну что же вы стоите, Дина, присаживайтесь.

Дина неуверенно прошла и неловко опустилась на самый краешек стула. Харитонов снял трубку интеркома.

— Лилечка, сделайте нам два кофе.

Ректор опустился в кресло и некоторое время молча смотрел на Дину. Дина же сидела перед ним словно загипнотизированная. Как кролик перед удавом. Харитонов…. Это же сам Харитонов.

13.5

Принесли кофе, Дина не решилась взять свой, лишь поблагодарила и коснулась пальцем белой чашки. Горячая. Вилен Мартинович с удовольствием пригубил свой кофе, зажмурился. А потом открыл глаза.

— Из-за вас, Дина, я не сомкнул сегодня ночью глаз.

Это хорошо, что кофе она пить не стала. Сейчас бы чашку не удержала.

— Я всю ночь читал вот это, — Харитонов взял то, что лежало перед ним на столе. — Читал, перечитывала, думал.

Это же ее сценарий. Далеко не такой беленький и чистенький, каким он был тогда, когда Дина отдавала его… Алле Максимовне. Весь в пятнах кофе и испещренный пометками.

— Откуда он у вас? — только и смогла выдохнуть Дина.

— У нас с вами общий педагог, Дина. Вчера Алла Максимовна позвонила мне и сказала, что я должен это прочесть. Я привык ей верить.

Дина сидела и хлопала глазами. Харитонов сделал еще глоток и продолжил.

— Я не буду ходить вокруг да около, Дина. Это не просто добротный сценарий, за который я уже сейчас могу вам выдать диплом выпускника сценарного факультета. Это гениальный сценарий. И я хочу снять по нему фильм.

Дина осторожно опустила руку и пощупала стул под собой. Он стоял крепко, устойчиво. А у нее перед глазами кабинет качается — вправо-влево.

— Вы знаете, — между тем как ни в чем не бывало продолжал говорить Харитонов, — ремесло сценариста — как и режиссера — таково, что в него часто приходят уже зрелые люди. Это специфика профессии — в отличие от актерской, к слову. Ваш сценарий, — он похлопал по стопке листов, — это не студенческая работа. Это зрелый, профессионально сделанный сценарий. Сделанный, определённо, мастером своего дела.

— Правда? — только и смогла выдохнуть Дина. Вчерашнее «гениальный» от Аллы Максимовны она все же не приняла всерьез. Было очень приятно, но Алла Максимовна ее всегда хвалила. А вот Харитонов… Харитонов… И он собрался снимать… Невозможно…

— Правда, — спокойно отозвался он. — Я знал вашего отца, Дина. Мы не были ни друзьями, ни даже приятелями, но были шапочно знакомы. Это был человек, отмеченный печатью гениальности. Вы — наследник его дара. Да, в вас он проявился иначе, но, несомненно, одно — это у вас в крови. Не сомневайтесь. И не сопротивляйтесь этому.

Харитонов вдруг улыбнулся ей. И Дина рискнула взять чашку. Пальцы почти перестали дрожать. Осмысливать сказанное ей она пока не решалась.

— Спасибо, — проговорила она тихо.

— Вам не за что благодарить. Ну так что, дадите мне свой сценарий на экранизацию?

— Конечно, — Дина решила вернуть чашку на место. Не дай бог зальет что-нибудь на столе ректора. А потом вдруг неожиданно для самой себя выпалила: — Знаете, у меня даже есть исполнитель главной роли.

— Дина-Дина… — Харитонов откинулся на спинку кресла, вздохнул. — Боюсь, вы пока не вполне представляете себе, какой это сложный процесс — кинопроизводство. И кастинг — один из элементов этого механизма, тоже со своими секретами и нюансами. Дойдет дело — будем решать. Могу только пообещать, что посмотрю вашего кандидата и…. И, кстати… Вы не думайте, Дина, что… — тут голос Харитонова зазвучал несвойственно ему неуверенно, а потом он резко махнул рукой. — Словом, если господин Разин не согласится на производство фильма в «Ингер Продакшн», я в любом случае найду деньги на этот фильм.

Дина почувствовала, как сама собой выпрямляется скрюченная спина и утихает дрожь в пальцах.

— Господин Разин больше не имеет отношения к «Ингер Продакшн», — произнесла негромко.

— Вот как… — обронил Вилен Мартинович. — Ну что же, там видно будет. В любом случае, фильм будет снят, — он снова положил ладонь на листы перед собой. — Знаете, чем отличается хороший сценарий от плохого, Дина?

13.6

— Нам что-то об этом говорили, — она рискнула улыбнуться. — Но у меня все повылетело из головы.

— Хороший сценарий можно пересказать в несколько фраз. Ваш — именно такой. Он невероятно цельный.

Дина выдохнула. Кажется, и голова уже не кружится. Или все же да? Надо все-таки глотнуть кофе.

— Ну а теперь пора перейти от пряников к кнутам, — Харитонов звякнул своей пустой чашкой о блюдце

— Как? — Дина вскинула глаза, до этого изучавшие кофе в своей чашке.

— Не бойтесь, это не больно, — Харитонов улыбался. Но взгляд, фирменный взгляд из-под тяжелых век была серьёзен. — Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали.

— Что? — рано она решила, что комната не кружится.

Харитонов снова посверлил ее своим фирменным тяжелым взглядом.

— Дина, сколько времени вы писали свой сценарий?

— Два дня… или три. Кажется, три.

— Так я и думал, — кивнул Харитонов. — Так настоящие сценарии и пишутся. На одном дыхании. Сценарий великолепен, Дина. Но у него нет финала.