Замужем с утра - Лиза Клейпас

— Мне там нравилось.

Тубы Лео дрогнули в горькой улыбке.

— Еще бы.

— Я провела там шесть лет, последние два занималась преподаванием.

— Ратледж приезжал навестить вас?

— Только однажды. Но мы время от времени переписывались. Я никогда не приезжала домой на каникулы, потому что отель нельзя назвать настоящим домом, а Гарри не хотел меня видеть. — Кэтрин скорчила угрюмую гримаску. — Он был не слишком добр, пока не встретил Поппи.

— Не уверен, что его и сейчас можно назвать добрым, — осторожно заметил Лео. — Но пока он хорошо обращается с моей сестрой, у нас нет причин ссориться.

— О, Гарри любит ее, — с горячностью возразила Кэтрин. — Действительно любит.

Выражение лица Лео смягчилось.

— Почему вы так в этом уверены?

— Я это вижу. По его глазам, по выражению лица. Достаточно посмотреть на него рядом с Поппи… Почему вы улыбаетесь?

— О, женщины. Вы во всем видите любовь. Вы замечаете идиотское выражение на лице мужчины и заключаете, что его поразила стрела Купидона, а между тем в действительности он съел репу и мучается несварением желудка.

Кэтрин возмущенно сверкнула глазами:

— Вы насмехаетесь надо мной?

Она попыталась вырваться и встать, но Лео, смеясь, крепче прижал ее к себе.

— Я просто поделился своими наблюдениями в отношении представительниц вашего пола.

— Наверное, вы считаете, что мужчины нас превосходят.

— Вовсе нет. Мужчины проще. В женщине борется множество противоречивых желании, в то время как мужчина одержим всего одним. Нет, не вставайте. Расскажите мне, почему вы покинули «Блу-Мейдс».

— Меня попросила об этом директриса.

— Неужели? Почему? Надеюсь, вы выкинули какой-то фортель, вызвали скандал.

— Нет, я была паинькой.

— Жаль это слышать.

— Но директриса, мисс Маркс, пригласила меня как-то днем к себе в кабинет и …

— Маркс? — Лео озадаченно нахмурился. — Так вы взяли ее имя?

— Да, я от души восхищалась ею и хотела походить на нее. Она была строгой, но доброй. Казалось, ничто не может вывести ее из себя. Я пришла в кабинет, директриса заварила чай, и мы долго беседовали. Мисс Маркс сказала, что я прекрасно справляюсь с работой и в будущем могу вернуться и продолжить преподавание, мне всегда будут рады. Но ей хотелось бы, чтобы сейчас я покинула Абердин и пожила вне стен пансиона. Я заверила ее, что вовсе не хочу оставлять «Блу-Мейдс». «Именно поэтому тебе и следует уехать», — возразила она. Мисс Маркс только что получила письмо от своей приятельницы, работавшей в лондонском бюро по найму. Та писала об одном семействе, оказавшемся… в «необычных обстоятельствах», как она выразилась. Им требовалась женщина, готовая занять должность гувернантки и компаньонки для двух сестер, одну из которых недавно исключили из пансиона благородных девиц.

— Должно быть, речь шла о Беатрикс.

Кэтрин кивнула.

— Директриса решила, что я, возможно, подойду Хатауэям. Я и представить себе не могла, что эти люди так подойдут мне самой. Когда я пришла познакомиться с Хатауэями, мне показалось, что все семейство чуточку сумасшедшее и это придает ему особое очарование. Я проработала в вашем доме почти три года и была совершенно счастлива, а теперь… — Кэтрин замолчала, лицо ее болезненно скривилось, слезы обожгли глаза.

— Нет-нет, — торопливо заговорил Лео, обхватив ее голову ладонями. — Не начинайте снова.

Почувствовав, как Лео покрывает поцелуями ее щеки и сомкнутые веки, Кэтрин изумленно замерла. Слезы ее вмиг высохли. Наконец она решилась вновь посмотреть на Лео. На губах его играла легкая улыбка. Ласково гладя волосы девушки, он вглядывался в ее опечаленное лицо с глубоким волнением и тревогой.

Кэтрин вдруг осознала, что была излишне откровенна, и это ее испугало. Теперь Лео узнал все, что она так тщательно скрывала много лет. Она попыталась оттолкнуть его — так бьет крыльями птица, запутавшаяся в силках.

— Милорд, — с усилием произнесла она, — почему вы отправились за мной в погоню? Чего вы от меня хотите?

— Странно, что вы об этом спрашиваете, — прошептал Лео, перебирая ее волосы. — Я хотел сделать вам предложение, Кэт.

«Конечно», — с горечью подумала Кэтрин.

— Стать вашей любовницей.

Лео ответил ей так же спокойно, чуть насмешливо:

— Нет, из этого ничего не вышло бы. Во-первых, ваш брат позаботился бы, чтобы меня убили или по меньшей мере искалечили. Во-вторых, для любовницы вы слишком вспыльчивы и ранимы. Вы больше годитесь в жены.

— Кому? — сердито вскинулась Кэтрин.

— Мне, разумеется.

Глава 18

Оскорбленная Кэтрин так яростно рванулась из рук Лео, что тот невольно ее выпустил.

— Я сыта по горло вами и вашими грубыми, бестактными шутками! — воскликнула она, вскочив на ноги. — Вы невежа и грубиян, вы…

— Я не шучу, черт побери! — Лео встал и потянулся к девушке.

Кэтрин попятилась, а когда Лео схватил ее в объятия, замолотила кулачками по его груди. Они сцепились, продолжая бороться, пока Лео не опрокинул Кэтрин на кровать.

Он упал сверху, словно коршун, преследующий добычу. Кэтрин почувствовала, как тяжелое мускулистое тело Лео погрузилось в пышное облако ее юбок, заставив ее невольно раздвинуть ноги, и придавило ее к постели. Кэтрин забилась, стараясь вывернуться, но жаркая щекочущая волна захлестнула ее. Чем яростнее она вырывалась, тем сильнее становилось это странное чувство. Кэтрин поникла, бессильно сжимая и разжимая кулаки.

Лео окинул ее долгим лукавым взглядом, в глазах его плясали насмешливые искры… но было в них и что-то иное. Решимость, от которой Кэтрин пришла в смятение.

— Обдумайте мои слова, Маркс. Брак разом решит все наши затруднения. Став моей женой, вы окажетесь в безопасности, и вам не придется покидать нашу семью. А мне больше не придется выдерживать осаду сестер, желающих меня женить.

— Я незаконнорожденная, — сурово отчеканила Кэтрин, словно говорила с иностранцем, пытающимся выучить английский язык. — А вы виконт. Вы не можете совершить подобный мезальянс.

— А как насчет герцога Кларенса[10]? У него было десять внебрачных детей от той актрисы… как ее звали?

— Миссис Джордан.

— Вот именно. Все их дети были незаконнорожденными, но некоторые из них вступили в брак с представителями высшей аристократии.

— Но вы не герцог Кларенс.

— Это верно. Голубой крови во мне не больше, чем в вас. Я унаследовал титул благодаря счастливой случайности.

— Не важно. Если вы женитесь на мне, это вызовет скандал, и двери многих домов для вас закроются.