Месть обреченного - Виталий Гладкий

А здесь, в Бразилии, даже шлюхи, кроме португальского, разговаривали на испанском, немецком, английском и еще черт его знает на каком количестве местных диалектов.

Не говоря уже про официантов, которые, казалось, понимали даже китайский.

Короче говоря, эта лахудра меня дожала.

Глядя на нее исподлобья, я медленно и обстоятельно пересказал все португальские ругательства, какие только помнил по случайным урокам Эрнесто.

Не знаю, что эту девицу больше убедило заткнуться – мой монолог или взгляд, – но ее пышные губы бантиком вдруг превратились в узкую полоску, а под румянами проступила сероватая белизна.

Но благостное молчание за нашим столом царило недолго. На какое-то время опешивший господин в полосатых штанах опомнился и решил проучить наглеца-иностранца, так непочтительно обошедшегося с дамой.

Он картинным жестом отшвырнул салфетку, схватил меня за плечо и рявкнул неожиданно густым басом:

– Как смеешь, ты?! Или захотел по мордам?

И в следующее мгновение толстяк потерял не только дар речи, но и способность что-либо соображать – небрежным движением перехватив его ладонь, я сжал ее до хруста в костях.

По-моему, он по меньшей мере секунд на пять потерял сознание от боли в раздавленных пальцах, а затем, очнувшись, захлебнулся так и не вырвавшимся криком.

В дальнейшем все происходило как в немом кино: не сводя с меня ошалевших глаз, компашка словно по команде поднялась и, едва не кланяясь, отправилась восвояси.

Вскоре их место заняла влюбленная парочка, которой не только я, но и все присутствующие были до лампочки. А мне наконец принесли легкий коктейль и благоухающее шурраскиньо[5]…

Эсмеральда, или, как ее звал Эрнесто, "глупышка Эсси", появилась ближе к полуночи.

Она уже была навеселе и в на удивление приличной компании, состоящей из трех девиц, изображающих из себя воспитанниц монастырского пансиона, и двух молодых ребят, судя по одежде, отпрысков состоятельных семей.

Завидев меня, она искренне обрадовалась:

– Мигель! О Санта-Мария, какая приятная неожиданность…

Имя Мигель значилось в моих прежних документах, а потому я не стал разубеждать ее в ошибке. Тем более, что наша встреча в "Эмбире" должна быть мимолетной и быстротечной.

Поболтав в сторонке о том о сем, я признался, что потерял адрес и телефон Эрнесто и что он мне очень нужен.

– Как, разве ты ничего не знаешь? – удивилась Эсмеральда.

– А что я должен знать?

– О-о, Мигель, это такая история! Эрнесто ищет вся полиция Бразилии. Он с кем-то не поладил… ну и сам знаешь, как это бывает между мужчинами…

– Не знаю. Просвети.

– Эрнесто его застрелил!

– Черт! – вырвалось у меня совершенно искренне. – Какая жалость…

Естественно, "глупышка Эсси" не знала, чем на самом деле занимается благовоспитанный и богатый сеньор Эрнесто.

Но, надеюсь, она не забыла, что ее возлюбленный называл Мигеля своим лучшим другом.

Правда, все это говорилось на хорошем подпитии… – Я так по нему скучаю, Мигель… Эсси сморщила жалобную мину.

"Особенно по его деньгам…" – добавил я невысказанное.

Впрочем, мне ее страдания, пусть и не очень искренние, были сейчас близки – мои надежды, судя по всему, уже летели под откос.

– Где он сейчас? – спросил я требовательно, жестко глядя в большие наивные глаза девушки.

– Честное слово – не знаю.

– Эсси, поверь, это очень важно – то, что я хочу ему передать. Есть хороший шанс, если он еще в Бразилии, эмигрировать за рубеж. Мне нужен хоть какой-нибудь след. Он мой друг, и я для него все сделаю. Я помогу ему.

Мне кажется, врал я вдохновенно.

– Ты правду говоришь?

– Я что, похож на тайного агента полиции? – Конечно нет. Но все-таки…

Она колебалась.

– Если ты любишь Эрнесто, если хочешь, чтобы вы снова встретились где-нибудь на престижном заграничном курорте, – добавил я елею на ее душевную рану, – помоги его отыскать. – О-о, курорт… "Глупышка Эсси" блаженно улыбалась. – Курорт – это здорово…

– Как мне связаться с Эрнесто? – продолжал я гнуть свое.

– Есть один человек… – после некоторой заминки наконец тихо проговорила Эсси. – Я его никогда не видела, но однажды Эрнесто дал мне телефон этого человека и сказал, что если вдруг он уедет в срочную командировку, то я всегда могу его отыскать. И еще: Эрнесто предупредил, чтобы я не настаивала, если этот человек ответит отказом, – значит, так нужно.

– Ты ему звонила?

– Да, – призналась Эсси, покраснев.

– Ну и что?

– Мне сказали, что я ошиблась номером.

– Ты помнишь этот номер?

– Конечно!

– Скажи мне.

Она сказала, наморщив свой прелестный носик и хмуря брови.

– Тебе отвечал мужчина?

– Сначала женщина…

– Ты звонила два раза? – Три… Эсси виновато опустила глаза.

– А ты, случаем, не знаешь, в каком районе находится дом, где установлен этот телефон?

– Знаю, – вздохнув, призналась Эсси. – Я была там.

Вот тебе и "глупышка Эсси"! Чего не сделаешь ради любви…

– Адрес, – потребовал я, она безропотно продиктовала. – Это квартира, частный дом или офис? – Оружейный магазин… Эсси решительно отмахнулась от своих приятелей, которые ее уже заждались. – Большой магазин.

Оружейный магазин… Неплохое место для арсенала киллеров – все на виду и кто заподозрит?

Значит, хозяин магазина – доверенное лицо корпорации наемных ликвидаторов, на которую работал Эрнесто до встречи со мной. Или просто связной?

Нет, не похоже. Не тот уровень.

Скорее всего, Эрнесто был с ним в дружеских отношениях. Могу ли я заявиться к этому человеку?

Вопрос не из самых легких. Чтобы просто побеседовать? А не поддерживает ли он связь с Тимохой, который очень даже запросто мог иметь отношение к оружейному магазину по вполне понятным причинам?

И если это так, кто даст гарантии, что Крученый не узнает о моем появлении в Сан-Паулу? Никто.

Поговорить с хозяином магазина, если понадобится – с пристрастием, узнать, где находится Эрнесто и шлепнуть этого оружейного кладовщика?

Неплохая идея, за исключением одного пунктика – случись так, за мной по всему миру будут гоняться лучшие ликвидаторы корпорации.

А что они вычислят, кто отправил на тот свет их доверенного человека, практически можно не сомневаться. Этого мне только и не хватало…

Что делать? Вечный вопрос, черт его дери…

Попрощавшись с Эсмеральдой и поблагодарив за информацию, я уже было направился в раздумьях к выходу из пулькерии, как вдруг меня окликнул улыбчивый официант:

– Сеньор Мигель! Вас просит зайти хозяин.

Для меня было, конечно, неожиданностью, что двухметровый детина знает мое имя – пусть и вымышленное, но все же…

Похоже, Эрнесто, который, как мне тогда казалось, знал держателей всех притонов Южной Америки, по пьянке распустил язык.

Впрочем, могло быть и иное объяснение – длинные уши официанта, чисто профессиональная особенность.

Но, как бы там ни было, а меня звал сам хозяин "Эмбиры", дородный дон Мануэль, с виду добродушный увалень, любитель сладкого и старины, но на самом деле, как меня "просветил" Эрнесто, обладатель такой "богатой" биографии, которая не снилась даже средневековым флибустьерам.

Что нужно от меня дону Мануэлю?

Конечно, он знал, что я друг Эрнесто, но мы с ним никогда не перебросились даже парой слов, только раскланивались.

Ловушка? Кто и зачем? А вдруг Мануэль хочет сообщить что-то важное? Например, о том, где скрывается Эрнесто…

С этими мыслями я шел вслед за официантом по обшитому деревянными панелями коридору, каждым своим нервом ощущая пока еще не совсем оформившееся в сознании чувство надвигающейся опасности. – Сюда, – любезно отворил резную дверь улыбчивый негр.

И посторонился, пропуская меня внутрь.

Дон Мануэль сидел в конце длинной комнаты и посасывал потухшую трубку. Завидев меня, он любезно улыбнулся и махнул рукой, приглашая подойти поближе.

Мне почему-то его улыбка не понравилась. Но я, внутренне сжавшись и готовясь к любым неожиданностям, ступил вперед шаг, другой, третий…

А вот к тому, что случилось дальше, я готов не был.

И не мог быть готовым: пол подо мною вдруг разверзся, и я, не успев ни среагировать, ни даже удивиться, полетел, как мне показалось, в бездонный колодец…

Опер

Чтобы не "светить" Палыча, я решил поговорить с ним у него на работе, в исполкоме. Я даже не стал ему звонить, опасаясь прослушивания.

В том, что Палыч на "боевом посту", я не сомневался. Он был служакой до мозга костей, и если бы даже земля рушилась, мой бывший шеф не мог позволить себе покинуть рабочее место раньше шести вечера.

Я не ошибся – Палыч трудился в поте лица.

На удивление, несмотря на его весьма незначительный чин в исполкомовской иерархии, у Палыча был отдельный кабинет.

Правда крохотный, как детская спальня, с одним узким окном и ветхозаветным письменным столом из карельской березы – райкомовским наследством, обломком крушения компартии – но все же, все же… -… Недосыпаешь?