Ух ты, искусственный… интеллект! - Олег Паламарчук

при исследовании проблем технологии искусственного интеллекта, то ли он, искусственный интеллект, самостоятельно занят «философскими размышлениями» о собственном бытие, своими «нравственными переживаниями»? Но в таком случае это прямой отказ от материалистической диалектики; прямой практический уход от научной философии в сторону постпозитивизма, вплоть до откровенного сциентизма. Естественно, глупо предъявлять «философские» претензии к талантливому крупному специалисту в области финансов, почитателю-практику цифровой экономики. Тем не менее из выступления Германа Оскаровича получается, что искусственный интеллект (раз он интеллект) обладает по определению сознанием.

Небольшое отступление

Во второй половине шестидесятых годов прошедшего ХХ века Э. В. Ильенков буквально кричал, что нельзя любую теоретическую проблему той или иной науки объявлять … философской. Философской она (проблема) становится тогда, когда выходит на уровень мышления социума, на уровень бытия философии: мышления человечества, истории и теории мысли ученого, научного сообщества землян.

Философия — наука о мышлении, как о социальном явлении, и ее конкретно-всеобщим предметом исследования является научно-критический подход философа о мыслительном процессе всех homo sapiens в целом. Разумеется, речь идет о всеобщем научно-мыслительном процессе, который существует и развивается через и в единстве с созидающим мышлением выдающихся представителей умственного труда. Заниматься философским трудом — это значит уметь с научных, критических позиций оценивать, насколько познающая, развивающая науку мысль ученого тождественна бытию. Насколько эта мысль приближается в каждом конкретном случае к реальной объективной истине, а не выступает фантомом истины, не является субъективным «изобретением». Философия — не просто мудрствование человека «о том, о сем», не игра в эрудицию, в многознание…

По этому поводу наш замечательный писатель Василий Макарович Шукшин (1929–1974) написал рассказ «Срезал»…

В сибирскую глубинку к родителям приезжают дети, оба кандидаты филологических(!) наук. Вечером собираются гости, и все мужики с нетерпением ждут Глеба Капустина, доморощенного философа.

И вот Глеб обращается к филологам:

— «Как насчет первичности, — уточняет, — первичности духа и материи?» Не дав опомниться, обрушивает следующий вопрос: «Как сейчас философы определяют понятие невесомости?» Кандидаты наук растерялись, а Глеб, под восхищенными взглядами мужиков, продолжает пытку: «Как вы лично относитесь к проблеме шаманизма в отдельных районах Севера?»

— ?..

А Глеб усиливает «теоретический» нахрап: «Как вы относитесь к тому, что Луна — тоже дело разума?». И в завершении победоносно-язвительно бросает: «Позвольте вам заметить, что кандидатство — это ведь не костюм, который купил раз и навсегда».

Мужики, расходясь: «Дошлый, собака. Срезал». И все же, подчеркивает Шукшин, восхищаясь Глебом, не любили его [20. С. 66–71].

По поводу таких «философов» Ленин заметил: «Один дурак может больше спрашивать, чем десять умных ответить» [21. С. Т.36. С. 116]. А Карел Чапек (1890–1938) с грустью обронил: «Одно из величайших бедствий цивилизации — ученый дурак» [22. С. 257]. Вот почему философия — философия марксизма — это диалектико-материалистический навигатор в бушующем океане человеческой мысли. Мысли не вообще, а претендующей на научность, мысли, объясняющей и развивающей науку, познающей и созидающей науку, в том числе и философию, как науку. Заметим, той мысли, выводы которой подтверждаются ПРАКТИКОЙ.

В мире сейчас уже, вероятно, не менее 16 тысяч наук со своими актуальными и конкретными предметами исследования. Они объединены, сгруппированы в более чем тысячу научных направлений. И закономерно возникает вопрос: «А философия — это одна из шестнадцати тысяч наук или она — целое научное направление?» Сравним: математика, механика, физика, химия, биология, история, социология и пр. — все они родились как конкретные науки, но со временем разрослись в целые и цельные научные направления. А философия — это что, просто любовь к мудрости, к учености, к всепониманию? Величие и трагизм ее в том, что, зародившись в глубокой древности, она тысячелетиями искала свой конкретный предмет исследования, свой реальный круг проблем, свое место в ансамбле человеческой мысли, свое объективное, материалистическое, т. е. объективное бытие. Почему в точных науках, в естествознании нет «раскола» на материалистические и идеалистические «математики», «физики», «географии», «астрономии»? А как только ученый вступает на широкое поле обществознания, гуманитарных наук («история», «социология», «политология», тем более «философия»), он сразу попадает или в стан друзей, или в стан врагов, в лагерь философов или философствующих.

Философия выросла из религии (особенно индийская) и… математики (древнегреческая натурфилософия). Однако это очень упрощенное объяснение исторических корней философии. Она оказывает огромное влияние на умы верующих, на мышление естественников, питая их научные фантазии, и в то же время, критикуя их. Как бы то ни было, к XXI веку философия, двигаясь к своему собственному объекту — предмету исследования[70](методом проб и ошибок), породила уже не семь, а гораздо большую плеяду своих «детей» — философий: «Философия анализа», «Философия освобождения», «Философия природы» (натурфилософия) [23. С. 700–703]; «Философия жизни», «Философия морали», «Философия тождества», «Философия ценностей», «Философия религии», «Философия чувства», «Философия экономики» [7. С. 482–484]; «Философия истории», «Философия науки», «Философия техники», «Философия хозяйства» [24. С. 412–416]; «Философия имени» (!), «Философия культуры», «Философия политики», «Философия права» [17. С. 720–732]. В 90-е годы ушедшего столетия в России печатались статьи типа «Философия тоста». А в начале XXI века в постсоветской России даже читался курс «Философия… бизнеса (!)». По этому поводу известный российский философ С. Н. Мареев писал, что «читать для будущих и настоящих бизнесменов «Философию бизнеса» — это значит делать бизнес на… философии [25. С. 106]. Вместо кандидатского экзамена «Философия» был введен экзамен по «История и философия науки». Процесс дробления, но отнюдь не углубления, не выхода на свой конкретный, присущий только философии предмет исследования, растаскивания ее (философии) на куски продолжается. Продолжается, несмотря на законное противодействие Канта, Гегеля, Маркса, Ильенкова и других диалектиков. Замени слово «философия» терминами «теория», «учение», «идеология», «концепция» и т. п.: «теория хозяйства», «учение о морали», «идеология бизнеса», «концепция тождества» и пр. Впрочем, это сугубо личная точка зрения автора.

«Ну хорошо, — скажет нетерпеливый читатель, — какая же философия объясняет природу сознания, его функцию (назначение), его материальное (= вещественное) бытие?» По нашему мнению (и убеждению) — философия диалектического материализма. Но не догматизированного, не идеологизированного как справа, так и слева, а философия, развивающаяся вместе с бытием. Философия имеет дело с фундаментальными проблемами бытия человека — личности в единстве с обществом — социумом; она исследует историю и логику умственного ТРУДА от homo sapiens до современности; изучает и развивает историко-логический процесс мышления ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Диамат четко определяет, что МЫШЛЕНИЕ — социальное явление, ядро более широкого социального процесса — СОЗНАНИЯ землян.

Философ, чтобы остаться мудрецом, вынужден (!) быть в определенной мере «универсалом», ибо самостоятельный поиск научно-обоснованной истины невозможен