Воспоминания - Мишелль Мэдов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я уже говорил тебе, — сказал он, протягивая руку, чтобы помочь мне выбраться из лодки. — Я не знаю, почему мы здесь прямо сейчас, но это не кончится хорошо. Все, что я знаю, для мне это было слишком больно, и я не хочу, чтобы ты прошла через это снова.
— Мы должны быть здесь, потому что у нас есть второй шанс, — настаивала я.
— Чтобы ни случилось, это все равно закончится. Поэтому мы должны беспокоиться о том, что мы имеем здесь и сейчас, то есть друг о друге. — Его темные глаза так пристально изучали меня, что я напомнила себе, что надо дышать. — Ты свет моей жизни, Элизабет. — Он покровительственно протянул свою руку, чтобы коснуться моей. — Мне нравится, как сильно ты доверяешь людям и хочешь в них верить. Все, на что я надеюсь, что ты сможешь доверять мне.
— Я всегда доверяла тебе, — сказала я, ни задумываясь ни секунды. — Поэтому все так сложно. Я чувствую, как близко мы можем быть и не знаю, почему все так сложно. Я чувствую, как близко мы можем быть и не знаю, что делать с возможностью, что мы никогда не сможем быть вместе. Это кажется таким нереальным… Я не могу перестать думать, что я проснусь завтра и сегодняшний вечер окажется сном.
— Этого не произойдет. — Его глаза потемнели от надежды. — Я мог бы сказать, что тебе стоит остаться здесь на ночь; на тот случай когда ты проснешься, то будешь знать, что это не сон, но я не думаю, что твоя мама обрадуется, когда не найдет тебя утром.
— Ты прав, — согласилась я, представив выражение ужаса на мамином лице, когда она обнаружит, что меня нет. — Она подумает, что меня похитили.
— Похитили? — спросил он, его глаза сверкали от смеха. — Я собираюсь похитить тебя внутри.
В следующую секунду он взял меня на руки и побежал к дому. Я обняла его шею, пока он бежал по заднему двору, и прижалась к его куртке, вдыхая сладкий запах кожи, смешанный с мускусной сосной, запечатлевая этот в момент в памяти для уверенности, что буду помнить его вечность.
Внутри дом Кармайклов казался больше, чем снаружи, если такое вообще возможно. Выяснилось, что та часть, которую я увидела, когда вошла, была только одним «крылом». Да, в доме несколько крыльев, о таком вы можете прочитать в старых рассказах.
Винтовая лестница в холле вела в комнату Дрю на втором этаже. Не смотря на то, что комната была большая, обстановка казалась «нормальной» по сравнению со всем остальным в доме. Французские двери выходили на большой балкон, с которого открывался вид на передний двор, у противоположной стены стояла кровать королевских размеров. Вся мебель была из красного дерева, справа от окна стояла стерео система серебряного цвета, а над ней висел плоский телевизор.
— Мне нравится твоя комната, — сказала я, переступая с ноги на ногу и оглядывая комнату.
— Спасибо. — Он пожал плечами, словно это было неважно, и пошел к маленькой двери в углу рядом со стерео. Я пошла за ним, наблюдая, как он открывает ее; показалась нижняя часть железной винтовой лестницы, похожая на те, какие были в старых викторианских домах. — Ну а сейчас сюрприз, который я хотел тебе показать, — сказал он, придерживая дверь, чтобы я вошла.
— Пошли.
Лестница вела в шестиугольную башню над комнатой. Это напомнило мне о секретном проходе из детективного романа, только вместо темноты и пыли, здесь были окна, занимающие три стены. На столе из красного дерева напротив окна стоял компьютер в большим плоским монитором, вдоль другой стены стоял коричневый кожаный диван. Еще на одной стене были встроенные книжные полки, достаточно высокие, практически до потолка, заполненные книгами, начиная от старой философии и заканчивая новейшими триллерами.
— Я не знала, что ты любишь читать, — я задумчиво рассматривала названия книг. — Ты их все прочитал?
— Ничего подобного. — Он засмеялся, рассматривая книжные полки. — В городе у меня не было много времени для чтения — там всегда что-нибудь происходило. Но, переехав сюда, я пересмотрел целую кучу книг.
— Полагаю, что Нью-Хэмпшир скучен по сравнению с Нью-Йорком, — сказала я, слегка улыбаясь.
Секунду он молчал. — С тех пор как я встретил тебя, мне скучно не было. — Я опустила глаза, щеки заливались краской. — Точно, — сказала я, оглядываясь на него. — Я точно знаю, что ты имеешь ввиду.
— Я привел тебя сюда не для того, чтобы показывать чердак, — сказал он, спустя несколько мгновений. Я кивнула, чтобы он продолжал; он подошел к столу, открыл большой нижний ящик, вытащил из него квадратный предмет и положил его рядом с компьютером. — Когда я был в Англии два лета назад, женщина в магазине дала мне это.
Я подошла ближе, чтобы рассмотреть, остановившись в нескольких дюймах от Дрю. Когда я приблизилась к нему, его дыхание замедлилось, и я улыбнулась, довольная тем, что он чувствует тоже самое, что и я, когда мы находимся рядом.
Я посмотрела на коробку, чтобы понять что это. Сверху и по бокам она была стеклянной, остальная часть была из дерева. Коробка была разделена на две части — верхняя часть была на дюйм выше и открыта, показывая маленький золотой проигрыватель с маленькими выпуклыми точками, разбросанными по диску. Я встала на колени, чтобы посмотреть, что внутри большой секции, от увиденного мои губы раскрылись в удивлении.
Внутри миниатюрной бальной комнаты появились танцующие фарфоровые фигурки, и, хотя на самом деле, они не двигались, складывалось ощущение, что они танцуют под воображаемую музыку пианиста в углу. На желтых стенах элегантная резьба, пол из почти белого мрамора, освещение комнаты зрительно делает пространство больше, чем есть на самом деле. Струящееся платье девушки создает иллюзию движения в покое. Это похоже на стенды, которые мы делали в начальной школе, только более детальный и элегантный.
— Это прекрасно, — сказала я, поднимая палец, чтобы дотронуться до стекла, словно я хотела дотянуться до фигурок.
— Это не все. — Он повернул маленькую ручку позади коробки, которую я не заметила. В этот момент что-то щелкнуло, словно не могло повернуться дальше. — Слушай.
Золотая тарелка наверху начала медленно вращаться, распространяя ясные ноты по всей бесшумной комнате. Когда началась песня, часть пола внутри коробки поднялась, создавая впечатление, что фигурки танцуют под музыку.
— Это Минуэт. — Я сразу же узнала этот отрывок.
Он встал на колени рядом со мной, наблюдая, как вращаются фигурки внутри маленькой комнаты. — Я понял, что это важно, когда услышал, как ты играешь это на фортепиано, — сказал он, глядя на меня. — Это наша песня. — В голове всплыл мой разговор с Джереми в начале школьного года. В то время я не понимала, почему меня так беспокоит, что у нас с Джереми нет песни, но сейчас я знала почему. Мощная музыка, она превращает эмоции и опыт в нечто реальное.