Иллюзия вечности - Роман Медведев

Поужинав втроём, мы разместились в гостиной. Нашей с Олей гостиной. Едва успев свыкнуться со счастьем совместной жизни, мне теперь пришлось столкнуться с меланхолией разлуки. Сидеть и ловить отрывками разговор друзей, отвечать невпопад, пока оживший Олин образ не растаял в столь назойливой реальности.

Весьма кстати, Сашка принес бутылку водки. Последнюю. Ну и хорошо. Тем паче будет оттянуться напоследок.

Мы размышляли о предстоящем переезде. Размечтались о красивом доме непременно у берега реки и с видом на неё. Каждый, разумеется, представлял его по-своему Предвкушение новизны брало верх над большинством сомнений и отодвигало их на задний план. Вместе с тем, мне в чём-то грустно было расставаться с Сашиной квартирой. Что так нередко бывает у человека, когда он пристраивает в новом пространстве свои вещи и приспосабливает его под себя.

Время неспешно шло к ночи. Я включил телевизор и стал смотреть на усатого парня, зачитывающего текст нового постановления правительства Российской Федерации о повышении мер безопасности населения. Ира откланялась и пошла к себе отдыхать. Сашка погрузился в Интернет в поисках новых координат Радио «ЖИЗНЬ», передача которого была обещана завтра в эфире.

Моё утомленное сознание с трудом воспринимало нагромождения номенклатурной лексики в тексте постановления. Но, тем не менее, удалось уловить ключевые моменты, которые власть адресовала народу. Такими постулатами в представлении нового законодателя явились:

1. Запрет, введённый на территории Москвы и Санкт-Петербурга, на перемещение по городу после девяти часов вечера и до шести утра. Разрешение выйти на улицу после указанного часа можно было заранее запросить в районном военкомате ежедневно: с двух до трех дня. В экстренных случаях, опять же загодя, можно было обратиться по указанному на экране телефону и обоснованно доказать значимость экстренной причины. Если ваши причины были признаны уважительными, по адресу проживания просящего навещал наряд и выписывал временное разрешение. Появление на улицах городов в часы действия запрета без специального разрешения признавалось уголовно наказуемым правонарушением и влекло за собой задержание и последующее наказание по решению экстренного суда.

Доказательственной базой для правонарушителя, судя по всему, не могли считаться как не работающий телефон, так и субъективная оценка причин, которые человек мог счесть экстренными для выхода на улицу.

2. Возврат к применению на территории нашего государства смертной казни. В силу упразднения такого законодательного органа, как палаты парламента, указом Президента внесены поправки в Уголовный кодекс государства. В соответствии с этими поправками смертная казнь вводилась в качестве наказания за совершение следующих преступлений: разбой, мошенничество, кража, мародерство, преступления против государственной власти (измена родине, шпионаж, посягательство на жизнь государственного деятеля, призывы к насильственному изменению конституционного строя, вооруженный мятеж и т. д.), преступления против порядка управления, пересечение государственной границы, оскорбление представителя власти, применение насилия в отношении представителя власти и т. д., ряд преступлений против общественного порядка.

Государственным обвинителем по таким делам могло выступить уполномоченное лицо из состава сил правопорядка, наделённое соответствующим мандатом. Процессуальный срок подготовки дела не более трёх суток. Срок рассмотрения судом – один день. Ещё пять дней на обжалование приговора.

3. Допускалась конфискация личного автотранспорта по требованию представителей органов охраны порядка. Протесты против таких решений принимались в тех же райвоенкоматах в указанные выше часы приема. Срок рассмотрения протеста – до тридцати дней. Из указанного выше свидетельствует, что с жизнью расстаться куда быстрее.

4. Поощрялось извещение правоохранительных органов добропорядочными гражданами о ставших известными им фактах незаконной деятельности и незаконных поступках других граждан. Сексотам гарантировалась анонимность и привилегии социального характера.

Остальные новеллы законодательства, сближающие обывателя с самой, безусловно, гуманной отечественной пенитенциарной системой, были не столь одиозны. Которые, особенно в свете изложенных, не стоит труда и поминать.

По окончании выступления усатого диктора, вещание прекратилось, и я выключил телевизор. Сашка торчал у монитора компьютера, прилипнув носом к экрану.

Я подошёл сзади: – Что тут хорошего?

– Тут всё! – он отпихнул клавиатуру и обернулся. – Ты не поверишь, Филин. Сеть хоть и не та, что в прежние времена, но зато сверх конкретна и радикальна. Почти ничего лишнего. Либо прогосударственная пропаганда самого человечного строя, либо оппозиционные теги и форумы. Помимо всего, много пособий всякого рода и советов. Есть информация по торговым точкам. Это нам с тобой пригодится. Хотя я бы не совался в те места, про которые пишут. А то теперь это и вовсе расстрельная статья!

– Чего народ мутит?

– Народ уже с оружием. Вот как! Лозунги в целом такие, что защищать себя никто права не отнимал. Народ хочет справедливости, что объяснимо. Каждому, как говорится, по труду. Ну а так, больше конечно на концептуальные темы: о мистике, космосе, о смерти. Хочешь потратить время – садись. Батареи ещё на полчаса хватит.

– Не. Сейчас не буду. Настроения нет. Революцией пахнет?

– Всё тебе неймется повоевать, Филин! Вон, пожалуйста, к бунту уже призывают, – мой друг ткнул пальцем на баннер: «СКОЛЬКО МОЖНО ЭТО ТЕРПЕТЬ?!». – Организаторы в наличии. Тему продавливают животрепещущую – властьимущим надо делиться. У них есть лекарства, у вас нет. У них есть свежие продукты, у вас нет. И всё такое, в таком же духе. И сторонников, судя по всему не мало. Тут революционным комитетом попахивает, Андрюх. Главное грамотно так всё построено, просто внушает уважение. Обещают людей вербовать. Неумелым – курс молодого бойца. По итогам оружие дадут. Не кисло, да? И, ты знаешь, Филин, не удивлюсь, если новая волна соберёт под знамена внушительные отряды. В чатах полно сорванцов, которые ждут, не дождутся момента, когда можно будет заняться делом. По переписке многие просто от безысходности, от безделья готовы подписаться под любую переделку. Мы бы тоже могли высказать свои претензии, верно?

– Претензии мы всегда успеем высказать. Был бы смысл. Поспешишь – людей насмешишь… Нашёл координаты Радио «ЖИЗНЬ»?

– Нашёл, нашёл, – Сашка сунул мне бумажку, на которой было написано время и частота завтрашнего эфира. – Да здесь не только эта «ЖИЗНЬ», есть и другие пузотёры. Много радикально настроенных личностей предлагают свои программы действий.

– Интересно, почему власть не прикроет весь этот цирк и не глушит Интернет?

– Да они, может, и стараются, но есть ведь лазейки. Выскакиваешь по кинутому крючку на Европу, и ты недоступен. А почему провайдеры ещё действуют? Загадка. Должно быть, аппаратура у них была отменная, если сервер после таких перебоев с питанием вновь и вновь загружается каждый вечер. Я не исключаю, что там работают люди до сих пор. Может, те же оппозиционеры. А магистральные каналы по любому работают. Ими же госдеятели пользуются. Хотя отцепить вторичного провайдера им не составляет труда… В общем, я не очень во всем этом разбираюсь. Не суть. Мой отец в своё время много работал дома, используя доступ в сеть. Думаю, что у меня канал напрямую в Европу грузит, типа «Т». Власти ведь тоже без связи нельзя. Это самый малозатратный способ для пропаганды.

– А в мире что происходит?

– Что, что… Всё по-прежнему. Мы здесь с тобой вроде уверовали в то, что с нами всё будет в порядке, а люди умирают. Кошмар этот не утихает. Живут вот так вдвоем, а ночью он просыпается от того, что она открытым шрамом аппендицита хлюпает. Такие дела, Филин… Лучше и не читать. Впрочем, я тут хотел кое-что ещё посмотреть насчет восточной религии…

Саша повернулся к экрану, но именно в этот момент кончился заряд электричества и экран потух.

– Ну вот, блин…

– Спать надо, читатель. Если всё сложится как надо – завтра будет нелегкий день. Нам с тобой ещё подготовиться надо к налету. Там Раиса петицию готовит на закупку. Я…

Снаружи, совсем поблизости от подъезда раздались четыре подряд пистолетных выстрела. Затем душераздирающий крик. Я метнулся к окну, одернул штору и высунулся в окно. Через проезжую дорогу, напротив наших окон у открытой машины лежал убитый человек. В изогнутой неестественной позе, одной рукой за спиной почти касаясь собственной пятки. Рядом с ним, прижав ладони ко рту и давя в них крик ужаса, на коленях сидела молодая девушка. Трое парней в гражданском, лет тридцати, стояли над ними. У одного из них в руке висел пистолет, смотрящий дулом в землю.

– А ну вставай, сука! – один из них ухватил за длинные волосы девушку и потащил к себе.