Родители и дети. Психология взаимоотношений - Коллектив авторов

Мы представили характеристику тех механизмов психологической защиты, которые чаще всего встречаются в рассказах детей дошкольного возраста. Проиллюстрируем на конкретных примерах, как в детских рассказах проявляются фрустрированные потребности или их конфликт, а также способы разрешения этого конфликта:

Пример 1

Алеша Ш. (6 лет 8 мес.). Рассказ по картинке «Разъяренный тигр и обезьяна»:

Жила-была обезьяна…Хорошо жила. Однажды из кустов выпрыгнул тигр и чуть ее не съел. Спасибо, она на пальму забралась, ела бананы… Прыгнула на другую, а там… тигр. Она убежала… чуть не съел… А потом они стали жить дружно…

Дополнительно в беседе с ребенком выяснили, что такие действия тигра – это просто игра.

В этом рассказе ребенок идентифицирует себя с обезьяной, которая периодически ощущает опасность со стороны тигра (отца). Мы не наблюдаем здесь собственно агрессивных действий отца, но видим чувство страха, переживаемое ребенком от того, что они все-таки возможны («чуть не съел…»). Обезьяна (ребенок) спасается от тигра (отца) бегством. Следовательно, ребенок испытывает потребность избежать агрессии отца (страх агрессии). Причем ребенок сообщает нам о внезапности или непредсказуемости поведения отца («…а там…») в относительно спокойной и «хорошей» жизни обезьяны: «…Хорошо жила…Однажды …выпрыгнул…» Исход рассказа («стали жить дружно»), противоположный основному содержанию, как бы возвращает нас к началу рассказа – хорошей жизни обезьяны (ребенка), то есть ребенок демонстрирует потребность в дружеских отношениях с отцом. Таким образом, в этом рассказе мы можем обозначить конфликт потребностей ребенка в дружеских отношениях с отцом и избегания его агрессии (потребность в дружбе и страх агрессии). А разрешение такой травмирующей ситуации происходит с помощью механизма избегания («обезьяна убежала») и реакции формирования (изменение содержания рассказа на противоположный, а также комментарий ребенка относительно действий тигра как игры).

Пример 2

Лариса Х. (6 лет 3 мес.). Рассказ по картинке «Медведи в затемненной пещере»:

Жил-был медвежонок…Однажды наступила ночь, и он лег в кроватку… Ему приснился сон, как он пошел в лес за медом и принес его домой… Проснулся и попросил у мамы пойти гулять. «Пойдем, только не отставай» – сказала мама. Вышли, а там дерево, в нем пчелы. Покушал медок. «Я два дня не ел. Не могу никак наесться». Пошли дальше …Навстречу лиса: «Куда вы? – Гулять? – Можно с вами? – Нет, ты хитрая! – Я не хитрая, я хорошая. – Оставь нас в покое!». Пошли они домой и стали жить весело.

В процессе беседы с ребенком выяснили, что лису нельзя брать с собой, потому что она обхитрит.

В этом рассказе мы можем выделить три смысловых фрагмента: сон медвежонка, поход в лес с мамой и встреча с лисой. Ребенок идентифицирует себя с медвежонком, который хочет принести в дом мед. Возможно, для того, чтобы он был дома всегда. Следовательно, ребенок чего-то лишен, фрустрирована какая-то потребность. Поход медвежонка в лес конкретизирует для нас и содержание фрустрированной потребности, и образ, с которым она связана: медвежонок отправляется в лес с мамой и насыщается медом (механизм символизации), то есть демонстрирует потребность в любви и близости матери. Далее в рассказ вводится новый персонаж – лиса, наделенная такой отрицательной, по мнению ребенка, характеристикой, как хитрость. Девочка идентифицирует лису с мамой. Мы наблюдаем отвержение медвежонком лисы, так как она может в любой момент обмануть, перехитрить. Здесь отражается потребность ребенка в отвержении матери. Происходит перенос негативных чувств и эмоций на отрицательный образ – лису (механизм замещения). Таким образом, в противоречие вступают потребности в любви и близости матери и потребность в ее отвержении (конфликт «Любовь – Отвержение»). В завершении рассказа медвежонок остается с «хорошей» мамой, с которой они «стали жить весело», что демонстрирует нам потребность ребенка в позитивном исходе.

Когда в одном рассказе ребенком демонстрируется и позитивное, и негативное отношение к родителю, мы можем констатировать амбивалентность его позиции в отношении значимых взрослых. Подобную ситуацию мы наблюдаем и в следующем примере:

Пример 3

Андрей П. (6 лет 7 мес.). Рассказ по картинке «Разъяренный тигр и обезьяна»

Жили-были однажды тигр (Я) и обезьяна (отец). Тигр встретил обезьяну и бросился на нее. Обезьяна не могла забраться на дерево. Однажды тигр бросился и укусил за хвост… А однажды хотели друг друга покусать, тигр бросился, и от обезьяны остались одни кости *** Тигр нашел другую обезьяну и подружился с ней. Та обезьяна была переодетая, обезьяна-человек. А люди и тигры не дружат.

В этом рассказе отражены конфликтные агрессивные взаимоотношения мальчика и отца. Идентифицируя себя с тигром, ребенок неоднократно совершает агрессивные действия (набросился, укусил), направленные на отца, и, наконец, уничтожает его («остались одни кости»). Здесь мы наблюдаем ярко выраженную потребность ребенка в агрессии в отношении к отцу. Причем степень этой агрессии возрастает: сначала только бросился, затем укусил за хвост, а потом уничтожил, оставив кости. Такая агрессия и доминирование над отцом происходит здесь благодаря дискредитации отца (обезьяны). («Она слабее тигра не всегда, не могла забраться на дерево»), а также рационализации («Та обезьяна переодетая, обезьяна-человек, а люди и тигры не дружат»). Ребенок объясняет, рационализирует свои агрессивные действия, направленные на отца, как заведомо имеющие основание. Следует отметить, что в рассказе сообщается о взаимной агрессии между сыном и отцом («хотели друг друга покусать»), то есть ребенком осознается возможная угроза со стороны отца. Длительная пауза (***) разделяет первую (агрессивную) и вторую (дружественную) части рассказа. Изменяется динамика рассказа (механизм формирования реакции). Далее мы наблюдаем потребность ребенка в дружеских отношениях с отцом, причем здесь инициатива принадлежит ребенку («нашел и подружился»). Таким образом, мы выявили конфликт потребностей («Агрессия – Дружба»), который связан с образом отца.

Анализируя проективное содержание САТ по указанным нами переменным, можно не только исследовать потребности ребенка, источники их фрустрации, внутренние конфликты ребенка, а также способы их разрешения, но и организовать психологическую помощь ребенку с учетом полученных данных.

В заключение следует отметить, что, анализируя проективные данные, всегда есть опасность увидеть то, что «хочет увидеть» психолог. Требуется особая осторожность в том, чтобы не придать случайным действиям или высказываниям ребенка те значения, которые трудно подтвердить клиническими или биографическими сведениями. При интерпретации следует уделять внимание анализу тех реальных ситуаций и событий в жизни ребенка, которые наиболее ярко проявляются в его рассказах, определить, откуда ребенок заимствует определенные имена, места действия, конкретные обстоятельства. Особенно важно, представляет ли данный рассказ или его отдельные детали реальное или желаемое для рассказчика. Например, образ заботливого и покровительствующего отца в рассказе может свидетельствовать как о желании ребенка удовлетворить потребность в любви, заботе и опеке отца, так и о реальном, благополучном взаимодействии родителя и ребенка. А если в большинстве историй повторяется тема кровопролития в результате агрессивных действий героев, причем обследуемый ребенок ведет себя в реальных ситуациях робко и застенчиво, то можно сделать вывод, что агрессия ребенка подавляется, и поэтому он проецирует ее на персонажей картинки.

Литература

Беллак Л., Беллак С. Руководство по Тесту детской апперцепции (фигуры животных) / Пер. с англ. – Киев, 1995, с. 7–10.

Бурлакова Н. С., Олешкевич В. И. К проблеме понимания проективности детского рассказа в контексте изучения динамики и структуры самосознания ребенка // Клиническая психология и психотерапия, 1999, № 1, с. 168–188.

Бурлакова Н. С., Олешкевич В. И. Проективные процессы: Анализ, практика работы (на материале дошкольного возраста) // Журнал практического психолога, 1998, № 8, с. 39–48.

Бурлачук Л. Ф. Введение в проективную психологию. – К.: Ника – Центр, 1997. (Серия «Новейшая психология», Вып. 3).

Детский Апперцептивный Тест (САТ). Дополнение к детскому апперцептивному тесту (САТ– S) // Клиническая психология и психотерапия, 1999, № 1, с. 203–208.

Детский Апперцептивный Тест (САТ). Дополнение к детскому апперцептивному тесту (САТ– S). Руководство к применению. Методические рекомендации для практических психологов / Под ред. А. Г. Лидерса, В. Г. Колесникова. – Обнинск: Детство, 1992.

Романова Е. С., Гребенников Л. Р. Механизмы психологической защиты. Генезис. Функционирование. Диагностика. – Мытищи: Талант, 1990, с. 46–86.