Немой 3: охота на кощея (СИ) - Рудин Алекс

— Надеемся, — подтвердила змея, качнув головой. — Мы не обманываем тебя, князь. Если не устоишь — значит, мы получим твоё тело и свободу. Если окажешься сильнее — будет тебе помощь. Мы тоже рискуем, так что всё честно.

Бля! И хер ли делать?!

Уйти, ни о чём не договорившись, я не мог. Это означало оставить Глашку без помощи.

Становиться ходячим зоопарком демонов тоже не хотелось.

Я судорожно перебирал в голове варианты, а сам уже понимал, что соглашусь. По большому счёту, это было честное предложение.

Да к тому же, и единственное.

— Хорошо, — кивнул я. — Согласен. Сколько вас тут?

— Немало, — прошипела змея. — Сейчас увидишь.

Сначала поднялся ветер. Он дул сразу со всех сторон. Ветер был одновременно горячим и ледяным, он обжигал то жарой, то холодом.

В воздухе одновременно кружились колючие песчинки и хлопья снега. Солнце померкло. Все видимые окрестности заволокло мглой, словно в камеру демонов опустился густой туман.

Из этого тумана постепенно начали проступать уродливые, страшные фигуры.

Первой появилась объёмная туша. Очертаниями она напоминала бочонок и вперевалку ковыляла на толстых кривых ногах.

— Знакомься, князь! — сказала змея. — Это Глатон. Демон обжорства.

Демон обжорства хрюкнул и ухмыльнулся огромной зубастой пастью. А затем вытащил из-за спины чью-то откушенную ногу и впился в неё кривыми клыками, похожими на зубы акулы.

Тёмные капли крови закапали на песок.

А из пыльной завесы тем временем проступила другая фигура.

Этот демон, напротив, был тощим. Он еле телепался на тонких ногах. Порывы ветра качали его ничтожное тельце, грозя опрокинуть то на спину, то на впалый живот.

— Эбриус, — представила его змея. — Демон пьянства.

Эбриус икнул и обдал меня густым ароматом перегара.

Я немедленно вспомнил про серебряную фляжку, которая лежала у меня во внутреннем кармане. Но доставать её не стал. Не хватало ещё с пьяным демоном сражаться из-за самогона!

Вслед за печальным пьяницей Эбриусом из тумана появились сразу два демона.

Один из них был приземист и энергичен. Из плотного коренастого тела торчали длинные мускулистые руки. Голова на крепкой шее всё время поворачивалась то вправо, то влево, зыркая во все стороны большими глазами навыкате.

Второй демон больше напоминал медузу, или слизня. Он бессильно распластался на песке, а энергичный приятель схватил его за ногу и тащил за собой.

— Аварус, — кивнула змея, — демон жадности.

Аварус бросил своего приятеля, подбежал к вечно голодному демону обжорства, силой вырвал у него недоеденную ногу и немедленно проглотил целиком.

Горло его раздулось, демон покраснел и надрывно закашлял. Слишком большой кусок встал поперёк глотки.

Обиженный демон обжорства отвесил жадине оплеуху. Аварус громко рыгнул и выплюнул не поместившуюся в горло кость.

Слизень, которого он приволок с собой, лежал на земле, время от времени негромко посапывая.

— Это самый спокойный из нас, — ухмыльнулась змея. — Пигрит — демон лени. Он может спать целый месяц, и не проснётся.

— А на хрена этот Аварус его с собой таскает? — поинтересовался я.

— От жадности, — объяснила змея.

Вдали раздался громкий раскатистый рык. Демоны забеспокоились и начали прятаться друг за друга.

Рык повторился ближе. Из снежной круговерти выпрыгнула огромная рогатая обезьяна с налитыми кровью глазами.

Обезьяна, не раздумывая подскочила к демонам. Одной рукой она въипала тощему пьянице, другой ухватила за шиворот демона жадности и принялась трясти, словно яблоню.

Ипать! Вот точно такая же тварь ломилась ко мне в камеру!

Демон пьянства, жалобно поскуливая, покатился по земле и замер. Подняться он не решался. Демон жадности, как мог, отбивался от рогатой обезьяны, но силы были неравны.

— Это Обират — демон злобы, — прошипела змея и скрылась внутри черепа.

Рогатая обезьяна обернулась, услышав своё имя, и увидела меня. Отшвырнув демона жадности, словно рваную тряпку, она шагнула ко мне. И упёрлась горлом в остриё моего меча.

Тёмная струйка потекла по широкой груди демона, пропитывая густую рыжую шерсть.

— Двинешься — отрежу башку на хрен! — предупредил я.

Обезьяна фыркнула и отступила. Змея высунула голову из глазницы и присвистнула.

— Силён, князь!

Хер я куплюсь на твою похвалу! Не надейся!

Дальше демоны начали прибывать целыми компаниями. Оказалось, что существует охрененное количество этих потусторонних тварей, и каждый накрепко связан с определённым пороком.

О некоторых пороках я даже не слыхал. Другие и пороками-то не считал. Хотя демон похоти Олуптат с огромным хером наперевес впечатлил меня до глубины души.

— Штаны ему нельзя надеть? — спросил я ухмыляющуюся змею.

Цветок, который в прошлый раз заговаривал зубы Никите Ильичу, оказался демоном лести. Имени его я не запомнил — в цветах разбираюсь не слишком хорошо.

— Ну, а ты у нас кто? — поинтересовался я у змеи, когда явление демонов закончилось.

— Меня зовут Мендас, — скромно пояснила змея. — Я демон лжи.

— Можешь не объяснять, — отмахнулся я. — Сам догадался.

Я обвёл взглядом толпу уродливых тварей и подытожил:

— Охеренная компания! И как вы все собираетесь поместиться внутри меня?

— Мы развоплотимся, — пояснил Мендас, который оказался не змеёй, а змеем. — Тела останутся здесь, а сущности прекрасно уместятся у тебя внутри. Главное — чтобы тебя не разорвало от страстей, князь!

И гад довольно ухмыльнулся.

— Вот этот пусть лезет первым, — скомандовал я, показывая на демона пьянства Эбриуса.

— Почему именно он? — спросил змей.

Почему-почему... Потому, что в глотке у меня пересохло, а пить на глазах у этого алкаша я не собирался. На кой хер издеваться над убогим?

Змей кивнул Эбриусу. Пьяница тяжело вздохнул и шаткой походкой подошёл к нам. Глаза его закатились. Тело упало на землю, словно скомканная одежда.

— Ну? Что чувствуешь, князь? — жадно спросил меня змей.

Я прислушался к себе.

А хер его знает! Вроде, выпить хочется. Так мне и пять минут назад хотелось. И вчера тоже.

Чтобы не расстраивать змея, я многозначительно кивнул.

— Вроде, чувствую что-то.

В подтверждение своих слов я достал из кармана фляжку и сделал большой глоток. Самогон огненным комком прокатился по пищеводу и ухнул в пустой желудок.

Бля, как жрать-то хочется!

— Вот этот последним будет, — сказал я, показывая на демона обжорства. — Иначе я вас всех тут сожру. Не удержусь!

Дело шло гладко и быстро. Демоны по очереди подходили ко мне, закатывали глаза и оседали на растрескавшуюся землю. А я старательно прислушивался к ощущениям внутри себя.

Когда на землю упала рычащая рогатая обезьяна, я сильно захотел обломать кому-нибудь рога.

Впитав демона жадности, вспомнил, что в княжеской казне слишком до хрена золота. И хорошо бы понадёжнее перепрятать свою долю. А лучше — перепрятать всё, и никому не отдавать.

После того, как на песок осел демон похоти Олуптат, я поймал себя на том, что очень хочу женщину.

На моё счастье, следующим был демон лени. Я поглотил его медузную сущность и лениво решил, что женщина и сама может меня найти, если ей очень надо.

Когда внутри меня исчез кровожадный цветок, я ощутил способность торговаться на рынке. Пожалуй, продавцы ещё и приплатили бы мне за то, что я взял их товар.

Змей недоверчиво глядел на меня, но помалкивал. Хотя по нему было видно, что он крепко засомневался в своём плане освобождения из темницы.

Когда рядом со мной остались только змей и демон обжорства Глатон, я спросил:

— А как вами управлять? Мало ли, мне помощь понадобится. Я имею в виду — кроме разбирательства с кощеем. И вообще — нам теперь вместе жить! Так что в любом случае придётся как-то договариваться.

— Ну... попробуй вызвать в себе то чувство, за которое отвечает нужный демон.