Искусство управлять людьми (СИ) - Светлана Нарватова

— Я хотел обсудить некоторые вопросы курсовой.

— Обсуждайте. Хотя это неожиданно.

— В смысле?

— Обычно студенты предпочитают не думать о курсовике до момента сдачи. Очники вспоминают о нем за месяц до этого волнующего события. Заочники — за неделю, чтобы успеть заказать ее в ближайшей конторе, если не удается скачать из Интернета на халяву.

— То есть вы не думали, что я буду писать курсовик сам?

Горская глубоко вздохнула и поставила кружку на стол.

— Боюсь повториться, но я вообще о вас не думала.

Ай-ай-ай, Мария Петровна, а вы, оказывается, врушка… Андрей почему-то был уверен, что Горская о нем думала. Хотя, возможно, в нем говорили гены предков, те самые, что заставили заменить в летописи слово «захватили» на более приятное для самолюбия «были призваны».

Маша возвращалась домой в приподнятом настроении. Если вдуматься, причин для этого не было: подумаешь, сегодня на кафедру снова заглянул Вереин. Так он уже месяц как периодически заглядывает. Чаще по вечерам, если у нее случались заочники, а иногда мог заехать и днем, подловив на переменке или в «окне». Официально Андрей приезжал «работать над курсовой», но продвинулись он незначительно. Хотя про организационную культуру они всё же говорили. Иногда. Однако не профессиональное мастерство педагога было причиной эйфории. Маша всё чаще ловила себя на мысли, что, несмотря на превосходство в знаниях и профессиональном опыте, по сравнению с Вереиным она была лопоухим щенком. Интуиция вопила о том, что он позволяет Горской играть в «главную», ловко маневрируя среди ее выпадов. Он выбирал из ее слов суть, но периодически Маша чувствовала себя первоклашкой-отличницей, которая с выражением рассказывает вызубренный стих перед одобрительно улыбающимся взрослым. Это должно было раздражать. Если бы так себя повел Валера, она бы быстро поставила его на место. А Андрей…

Андрея она ждала. Горская поняла, что тот вычисляет ее по расписанию, и, если между парами образовывался перерыв, сидела на кафедре, боясь его пропустить. Маша говорила себе, что с этим нужно бороться. И находила повод, чтобы уйти по делам. Но только когда понимала, что он точно не придет. Раньше сексуальный интерес Андрея льстил, теперь — вызывал страх. Маша не знала, как вести себя, если он вдруг решит перейти от разговоров к делу… А еще сильнее она боялась того, что будет потом, после того, как это случится. Если, — не дай бог, конечно! — это всё-таки случится.

Настроение от подобных мыслей упало. Оно бы, может, и поднялось. Если бы не устроенный Валериком в ее квартире «приятный сюрприз». В очередной раз Маша убеждалась, что сюрпризы приятными не бывают. Запах свежеприготовленной еды аппетит пробудил, однако энтузиазма не вызвал. Вяло отвечая на вопросы, она поковырялась в тарелке, поблагодарила Залесского за вкусный ужин и направилась в ванную. Теплая вода и фруктово-ванильный аромат пены немного успокоили, более того — усыпили. Укутавшись в полотенце, Горская поплелась в спальню. Приторно-сладкие фиазмы ароматизированных свечей в коридоре подсказали ей, что сюрприз еще не закончился.

В спальне обнаженный до пояса Валерик валялся на ее кровати с ее ноутбуком! Мужчина поднял глаза:

— Ну что опять не так?! — возмутился Залесский.

— Это мой ноут!

— И что? Мы в детском саду? «Это моя машинка! Мариванна, он взял мою игрушку! Ы-ы-ы-ы.»

— Черт подери, Валера, я же не копаюсь у тебя в телефоне и не лезу в записную книжку!!!

— Так и я не копался у тебя в компьютере. Нужно же мне было чем-то заняться? Тебя целый час не было! — Залесский тоже повысил голос. — У тебя за это время жабры не выросли? — он закрыл объект ссоры, положил на прикроватную тумбу и сложил руки на груди.

— Это, блин, моя ванная! Сколько хочу, сколько и купаюсь!

— «Моё! Моя! Я! Мне!» — Валера вскочил и заходил по комнате, размахивая руками. — Для тебя хоть что-то на свете существует, кроме Твоей Светлости?! Я стараюсь сделать тебе приятное…

— Мог бы у меня спросить, хочу ли я это «приятное»!

— Ты бы тоже могла спросить, — хоть иногда, разнообразия ради, — чего хочу я! — Он подошел к висящей на спинке стула рубашке и стал ее натягивать, не попадая в рукава.

— Можно подумать, тебе нужно что-то еще! — не удержалась от укола Маша.

Залесский замер и медленно повернул к ней голову.

— Ну, знаешь… — рукава сразу нашлись, как и пуговицы. — Спокойной ночи! — сказал он залу, судя по шуму в прихожей, наскоро собрал вещи и захлопнул за собой дверь.

Только теперь, в тишине пустой квартиры, Маша поняла, что они впервые за немалое время своего знакомства поругались с Ан… тьфу, Валерой.

Лежа в постели, Маша сочиняла обвинительную речь в адрес Залесского, который сам эгоист. И вообще, ничто не раздражает в другом так, как собственные недостатки. А если найти их не удается, всегда можно придумать. Несправедливо обвиненная составляла список прегрешений Валеры, но кроме его дурацкой привычки рассовывать после мытья столовые приборы в подставку как попало, а не как привыкла Маша: ложки слева, вилки справа, на ум ничего не приходило. Хотя они были, эти прегрешения. Горская знала точно. Не в силах уснуть, она пошла на кухню и по бабушкину рецепту выпила стакан теплого молока с медом. Черт дернул Валеру сегодня приехать! Нужно будет забрать у него ключи. А то сегодня он залез в ее комп, пока она была в ванной, завтра… Придумывая, что же такого ужасного Залесский может учинить завтра, Маша погрузилась в сон.

Утро нового дня приветствовало ее снегом. Крупные хлопья сыпали с хмурого неба, оседая на ветках, крышах и дорогах, укрывая свеженабросанные окурки на мостовых белоснежным ковром. Хвала природе, даже в их городе случались мгновения чистоты.

«Кровавая Мэри» заводиться отказалась. Глядя на две аварии из окошка такси, Маша думала, что может, так оно и к лучшему. А вообще, хватит ставить машинку под окнами. Сегодня почти выходной — всего две пары: вторая и третья. Потом нужно будет решать вопрос о теплой стоянке и способе транспортировки автомобиля в отапливаемый гараж. Не вовремя Маша поссорилась с Валериком, ох, не вовремя…

Университетская суета развеяла тяжесть вчерашнего вечера. В воздухе запахло приближением зимней сессии. Не сильно. Но первые нотки уже появились. Студенты выходили из осенней спячки и вылезали из берлог на последние парты, чтобы погреться в лучах преподавательского внимания. Деканатов они благоразумно избегали, зная, что после промежуточной аттестации их взгреют так, что Майами северным полюсом покажется. Преподаватели тоже обходили эти горячие источники, поскольку за итоги микросессии влетало и им. Влетало всем. Администрация считала, что лучше пусть сейчас всем влетит, чем завтра кто-то вылетит. Штат в универе о-го-го какой, и всех прокорми, а деньги министерство дает исходя из контингента обучающихся. Нынче студент — кормилец, к нему нужно бережно и с пониманием.