Воровка - Александра Лисина

шелк несколькими слоями непромокаемой парусины, которую именно для этих целей и захватили с собой.

Несколько всадников спешились и обошли окрестности, ища следы чужого присутствия. Прошли до самой реки, но не нашли ничего подозрительного и так же неспешно вернулись обратно.

Среди них я с удивлением признала черноволосого Яжека, с которым недавно препирался Лех. Рядом заметила двух чистокровных зиггцев, одетых в одинаковые короткие кольчуги и островерхие шлемы с широким переносьем. Как полагается, невысокого роста, узкокостных и сероглазых, с ритуальными татуировками на гладко выбритых щеках, обязательными саблями у пояса и кожаными куртками поверх брони.

Потом наткнулась на здоровенного бугая, почти на голову возвышающегося над остальными. Мысленно подивилась бритому затылку, придающему ему гораздо большее устрашение, чем могучие руки и громадные плечи. Мельком взглянула, с какой легкостью здоровяк разломал толстое полено для костра, и мысленно покачала головой: вот про таких богатырей и складываются потом легенды. Мол, племенного быка способны убить одним ударом. Такой, пожалуй, убьет не только быка, но и дракона плевком завалит.

Гм, кажется, я уже догадалась, кто намедни отмахивался от разбойников тяжеленной оглоблей.

Рядом с Яжеком переругивались двое широкоплечих молодцов, но эти выглядели попроще, чем давешний великан. Светловолосые, длинноусые, с рыжеватыми бровями и грубоватыми лицами; одетые в странные меховые сапоги, плотные шаровары и простые рубахи с причудливой вышивкой вдоль воротников. А, ясно – меригольдеры. Только коренные жители Мерголии, затерявшейся где-то между Ларуссией и бескрайними просторами далекого севера, носили густую растительность на лице, предпочитали не благородные мечи, а топоры, которые гордо именовали секирами. И только у них хватало ума носить даже в жарких пустынях традиционные чувяки с меховой оторочкой.

– Олав, ердов дрын те в глотку, – проникновенно наклонился к уху собрата один из варваров. – Неужто ты хочешь сказать, что на твоем счету оказалось больше дристодеров, чем скосил мой топор?

– Усами клянусь, брат, что так и было. Пятерых я успел положить, пока ты прочухивался.

– Что?! Вот же хорь невзадранный! Да я!..

– Олер, что за тон? – почти ласково прорычал второй северянин, выразительно оглаживая древко громадной секиры. – Считаешь меня лгуном?

– Опять… – поморщился Яжек и поспешно вклинился между здоровяками. – Эй, угомонитесь! Олав, Олер! Вы оба славно сражались во имя своего бога! И оба достойно держали свои топоры! Здесь не о чем спорить!

– Как это не о чем?! – возмутился Олер. – Он говорит, что я слабее!

– Нет, – привычно вздохнул юноша, бросая по сторонам тоскливые взгляды. – Твой брат всего лишь похвалился своими победами.

– Вот именно! Он сказал…

– А ну, заткнулись оба! – рявкнул от повозок начальственный голос. – Щас же, пока я не велел Буггу тряхнуть вас за шкирятники!

Северяне покосились на деловито снующего вдалеке великана и благоразумно закрыли рты. Яжек с облегчением перевел дух. Тогда как я немедленно закрутила головой, отыскивая грозного крикуна, и порядком удивилась, обнаружив, что им оказался немолодой, но еще крепкий мужчина, выше моей нынешней личины всего на полголовы, с обветренным и жестким лицом, неулыбчивыми глазами и на редкость широкой грудной клеткой, которая довольно странно смотрелась при таком небольшом росте.

Показав присмиревшим братьям внушительный кулак, незнакомец снял шлем и пригладил пепельно-серые волосы, где уже поблескивали первые седые прядки. Внимательно оглядел суетящихся у костра возниц, приветливо кивнул выбравшемуся наружу купцу, махнул рукой Яжеку, чуть сузил глаза, подметив мое любопытство, и тут же перевел взгляд мне за спину.

Я быстро покосилась и как раз успела заметить, как слезающий с повозки Лех опустил правую руку. Ага. Вот, значит, как. Мой попутчик, похоже, дал знать, что в меня можно серебром не тыкать – мол, проверил и убедился, что я не имею отношения к нежити.

Ну-ну.

– Трис, вот ты где! – радостно воскликнула Зита, вывернувшись из-за плеча тестя. – Отдохнула? Выспалась? Со всеми уже познакомилась? Нет? Ничего, я тебе сейчас расскажу…

Я обреченно вздохнула и быстро покосилась по сторонам, но оборотня нигде не заметила.

И хвала Двуединому. Надеюсь, мое предложение использовать его в качестве охотника хотя бы немного зацепило его высокомерную душу, и после такого оскорбления его кошачье величество к нам уже не вернется.

– Это Велих, мой муж, – продолжала тараторить Зита. – Ты его утром видела. Не смотри, что он хмурый, это не из-за тебя, а потому что… А вон тот Яжек… это вот Бугг… правда, он огромный? Если честно, я его и сама немножечко боюсь…

У меня против воли вырвался тоскливый вздох, а девушка, неумолчно болтая, уже тащила меня к разгоревшемуся костру, над которым какой-то доброжелатель успел поставить рогатины и повесил большой котелок.

– Это Олер и Олав. Они братья, только не родные, а приходятся друг другу родственниками по линии троюродной тетушки, у матери которой были внучатые племянники, женившиеся на сводных братьях Олелиса Грозного и еще… Фу, с этой их родословной язык можно сломать, но ты даже не вздумай намекать, что это слишком дальнее родство. Взовьются так, что будет полный бедлам! А потом снова начнут спорить, как водится. До тех пор, пока друг другу не докажут, что состоят в самом что ни есть родстве и помнят все десять поколений своих благородных предков…

Я тихо хмыкнула.

Благородные… ага, знаем мы тех предков. У воинственных северян главный не тот, кто большую власть имеет, а тот, кого изберет совет старейшин – десятеро наиболее уважаемых воинов, каким-то чудом доживших до преклонных лет. С учетом того, что этот странный народ все, как один, считают смерть в бою почетной и весьма достойной, а молодежь с поразительной готовностью рвется сложить буйные головы, то стоит задуматься, кто же в таком случае ими так уважаем.

Из последующего монолога я также узнала, что молчаливых зиггцев звали Веррит и Рогвос. В родстве они, к счастью, не состояли, но тоже старались держаться вместе.

О Яжеке Зита обмолвилась, что это младший сын старинного друга ее отца, взявшегося проводить соотечественницу в опасные края.

Про Бугга и так все было ясно.

Про Леха я и без того узнала достаточно, а потому не особенно вслушивалась. А вот грозный начальник, которого Зита представила как Шикса (имя или кличка, не знаю), показался мне любопытным экземпляром. Прежде