Литературная Газета 6465 ( № 22 2014) - Литературка Литературная Газета

Что не доделала паника, охватившая неприятельское войско, успешно довершила костромская рать.

Колыбель Романовых. Жизнь за царя

Прошло без малого 350 лет, и на том же Святом озере произошла новая битва – уже с польскими захватчиками. 1609 год, разгар Смутного времени. В Костроме кипит бунт против обосновавшихся в городе ставленников второго Лжедмитрия – Тушинского вора: ставленники оказались под стать «боссу» и тоже были, по сути, банальным ворьём. Разгромленные тушинцы бегут в Ипатьевский монастырь, начинается долгая осада... Небезызвестный шляхтич Лисовский с конными отрядами своей «Литвы» выступает в роли «сил быстрого реагирования». Несколькими месяцами раньше ему уже удалось кавалерийским наскоком подавить восстание в Костроме, но теперь горожане подготовились к сюрпризам, и во второй битве у Святого озера Лисовского отбрасывают. Через некоторое время взят и Ипатьевский монастырь...

Эта древняя обитель – сейчас, наверное, самая известная костромская достопримечательность. Считается, что основал её примерно в 1330 году татарский мурза Чёт (в крещении Захария), основатель рода Годуновых, – этим объясняется покровительственное отношение к монастырю царя Бориса. В Смуту, после освобождения от поляков, в монастыре укрывался отрок Михаил, будущий первый царь из династии Романовых, – этим соответственно объясняется покровительство с их стороны. 13 марта 1613 года в Ипатьевский явилась большая делегация – посольство Земского собора. Бояре и духовенство били челом 16-летнему Михаилу, звали на царство в Москву... Стеснительный юноша некоторое время колебался, хотя все понимали, что, скорее, для виду, ибо всё было решено, прямо скажем, за него. Так Ипатьевский монастырь стал «колыбелью дома Романовых»... А дальше произошло то, что известно без преувеличения всем, даже тем, кто слыхом не слыхивал мудрёного слова «Кострома».

...О подвиге костромского крестьянина Ивана Сусанина сложено столько легенд, что теперь уже трудно определить, где правда, а где вымысел. С детства, кажется, мы знаем, что этот человек завёл отряд польских интервентов, коих тогда по Руси шлялось великое множество, грабящих и выжигающих всё на своём пути, в непроходимые болота. Там и принял от разъярённых врагов мученическую смерть. Однако почему именно к Сусанину обратились поляки?

Дело в том, что отряд рыскал по всей округе в поисках Михаила Фёдоровича, только-только призванного на царство и теперь ездящего из одной своей вотчины в другую, спасась как раз от таких «летучих отрядов», – отправиться в Москву он тогда ещё не мог.

Сусанин же был, судя по всему, приказчиком в имении Романовых в селе Домнине. Царь, по одной из версий, в тот момент укрывался именно там. Врагов надо было увести подальше и желательно насовсем. Вряд ли имело смысл просто кружить по лесу – Сусанин не мог не понимать, что отряд в несколько десятков человек легко нашёл бы обратный путь по своим же следам. Так что альтернативы болоту не было. Именно большое болото в окрестностях Домнина – его именуют Чистым – считается местом знаменитого подвига и мученической кончины Сусанина.

Со временем Михаил Романов наградил семью Сусанина – сохранилась жалованная грамота, согласно которой ближайшие родственники героя были пожалованы землёй и освобождены от уплаты любых налогов и податей. Подвиг крестьянина воспел М.И. Глинка в знаменитой опере «Жизнь за царя», Сусанину поставили памятник и даже назвали в честь него центральную площадь Костромы – уникальная для дореволюционной России честь, оказанная выходцу из крестьянской семьи.

Сказки и были

От многочисленных приходских храмов, формировавших облик города, особенно при взгляде с другого берега Волги, до нашего времени сохранились считаные единицы. Грандиозный кремлёвский соборный комплекс снесли в ХХ веке до основания, на недостроенную монументальную часовню в честь дома Романовых водрузили статую Ленина – и выглядит она внушительно. Правда, немного некультурно получилось – деревья разбитого на месте соборов парка подросли, достигли самых пят вождя, оттого кажется, что Владимир Ильич стоит прямо на кронах. Утратив архитектурные акценты – частокол колоколен, Кострома стала «плоской», как Сковородка (здесь это слово с большой буквы: так горожане называют центральную площадь за специфическую планировку). Словно бы притаилась Кострома, переживая утраты, – не каждому раскроется. Тут не глазами хлопать, а сердцем чувствовать надо. Праздному путнику после Ярославля да Ростова может даже показаться скучновато... Полно, да так ли это? Никакого туристического дня не хватит, чтобы обойти в Костроме даже не всё – только всё самое интересное. Дивная Дебря с её Воскресенской церковью, потрясающей снаружи и внутри. Та же Сковородка с уникальной пожарной каланчой – ещё один символ города, слава богу, сохранившийся. Столь же уникальные торговые ряды – огромный комплекс, просто-таки ГУМ начала XIX века, облюбованный кинематографистами. А истории о знаменитом костромском купечестве! А музеи, переносящие нас в дворянскую эпоху! А сочные фрески Силы Савина и Гурия Никитина! А виды на Волгу!..

Нет, неслучайно Кострому называют душой России. Ведь именно в душе у каждого есть потаённый уголок, где живёт вера в чудо, вера в сказку. Так и Кострома… полюбилась Снегурочке Александра Николаевича Островского. В Костромской губернии находилось имение драматурга – Щелыково, ныне музей. А Снегурочка решила обосноваться в самой Костроме. Её друзья – фольклорные персонажи, без которых немыслима деревенская жизнь, построили ей терем. Ну а Снегурочка всех их пустила к себе жить. Да и любой желающий вне зависимости от возраста – желанный гость в её доме. Приходите, познакомьтесь лично с Котом Баюном, сказки его послушайте, с Домовым и Домовихой, со всевозможными Банниками, Болотницами и Шептунами.

Теги: история России , Кострома

Ярослав Мудрый, сын Владимира Святого

Трудно не заметить: для русской живописи история Отечества - тема важнейшая, центральная. Достаточно назвать два имени – Василий Суриков и Илья Репин. А ещё – Васнецовы, Ге, Семирадский, Верещагин, Рерих, Греков, Коржев... И ещё множество имён, известных и не очень.

Это наше богатство со школьных лет. В картинах, помещённых в школьных учебниках, мы видели лики Александра Невского и воинов на Куликовом поле, навсегда запоминали поступь Петра Великого и размашистый жест Ленина... Вместе с художниками постигали психологию исторического поступка. Без этих впечатлений невозможно себе представить летопись Отечества в нашем восприятии.

Традиция эта, к счастью, не стёрлась и в наше время. Потому мы решили на страницах "Настоящего прошлого" знакомить читателей с современными художниками, работающими в жанре исторической живописи. Взглянуть их глазами на историю Родины.

А начнём, как полагается, с древнейших времён. Князь Ярослав Владимирович, которого вы видите на картине Сайды Афониной, был сыном Владимира Святого, крестившего Русь. Здесь он молод, силён, полон великих замыслов и надежд. Скоро Киевская Русь достигнет вершины могущества и благосостояния – и князя Ярослава назовут Мудрым. Художник изобразила его стоящим на высоком холме, над рекой, с мечом на поясе. Он словно прислушивается к предгрозовому ветру, пытается предугадать, что несёт наступающее время... Так начинался XI век. Ярослав продолжал отцовскую миссию, крестил русские города, ему предстояло почти сорок лет править в Киеве.

Теги: Князь Ярослав Владимирович , Сайда Афонина

Из блокнота пропагандиста

Марина и Николай Сванидзе.  Исторические хроники с Николаем Сванидзе. 1913-1993. Шульженко, Василевский, Рокоссовский. – М.: Амфора, 2014. – 63 с. – 10 050 экз.

Мне нравится газета "Аргументы недели". С почтением пишут о советской державе, с болью – о судьбе науки и промышленности в современной России. И вот под знаменем именно этой газеты выходит серия книг «Исторические хроники». Совершенно иного толка сочинения. Издатели взяли на вооружение проверенный метод: газета помогает увеличивать тираж, а тираж служит пропаганде идей.

Автор Николай Сванидзе способен на многое. Но он известен тем, что свои тезисы никогда не аргументирует. Не портит аргументами беспримесную пропаганду. И в новых книгах маэстро верен себе, как и его соавтор и супруга в одном лице.

Цикл построен, как и телевизионные ленты Сванидзе: каждому году соответствует личность, некий замечательный человек. Идея подходящая для просветительской и в то же время занимательной серии: в каждой книге – три портрета, три судьбы, а через них преподносится история страны. Для 42-го вполне подходит Клавдия Шульженко, одна из любимых певиц фронтовиков, немало сделавшая для спасения блокадного Ленинграда. На 1943 год мы глядим глазами стратега – маршала Василевского. А 1944-й, год освобождения, связан с подвигами знаменитого маршала Рокоссовского.