Убийства в Полянске - Алексей Кротов

старушка. – А я покамест тебе чайку сварганю.

Скворцов между тем отловил Таисию Игнатьевну.

– Ну как, у вас есть подозрения? – спросил он, отведя её в сторонку.

– Нужно поговорить с людьми, – уклончиво ответила Сапфирова. – Терпение, молодой человек, терпение.

– Но у меня его уже не хватает! – воскликнул Скворцов.

Таисия Игнатьевна строго посмотрела на него.

– Не требуйте от меня невозможного, – сухо ответила она. – Если что-нибудь выясню, я вам расскажу.

Через час Скворцов и Попов уже обдумывали дальнейший план действий. Было без десяти пять вечера.

– Идемте к Шельме, Владимир Андреевич, – принял волевое решение Попов. – А вас, – он обратился к Терентьеву и его жене, которая приехала из Ленинграда, – попрошу быть понятыми при обыске.

– Как интересно, – всплеснула руками Терентьева, восторженно глянула на представителей закона. До Шельмы добирались около часа. По дороге оживленно обсуждал убийства.

– Я просто не верю, чтобы кто-нибудь мог таить зло на Анну Петровну, – говорила Терентьева. – Я до сих пор не могу в это поверить.

Петр Афанасьевич счел нужным ввести жену в курс дела:

– Наши сыщики думают, что Анна Петровна, узнав что-то об убийстве Тишкиной или о краже у Саврасовой, стала шантажировать преступника и тот от неё избавился.

– Че-пуха, – выделяя каждый слог, с чувством произнесла Терентьева. – Не такой она была человек, я хорошо её знала. Голову даю на отсечение, Анна Петровна никогда никого не стала бы шантажировать.

– Порой даже хорошо знакомый человек может удивить вас, – заметил Попов. – Поверьте моему богатому опыту, Ксения Денисовна.

– Возможно, так и бывает, – не сдавалась Терентьева, – но Анна Петровна Дочкина никого не шантажировала, и если вы так думаете, то зря теряете время.

Так, разговаривая, они дошли до хутора, где жила Шельма. Шельма оказалась именно такой, какой её описали следователю. Это была высокая костлявая старуха с седыми патлами, разметавшимися по сморщенному лицу.

– Господи, вылитая баба-яга, – восхищенно шепнула Терентьева мужу.

– Кого это бог принес? – прокаркала Шельма, выходя за калитку и близоруко щурясь.

– Свои, – громко произнес Терентьев.

– А, Петр Афанасьевич, – казалось, обрадовалась старуха, – наше – вам.

– Давненько я вас не видала. Соскучились, чай? – тут Шельма издала гортанный звук, напоминавший кудахтанье.

– Ты что, с ней знаком? – тихо спросила Ксения Денисовна мужа.

– Ну да, – несколько смущенно ответил тот.

– Ну, а это кто там? – спросила Шельма, всматриваясь в спутников Терентьева. Вперед вышел Попов.

– Я следователь прокуратуры, Кирилл Александрович Попов, из Луги, – авторитетно представился он.

– Да хоть из Таганрога, – пожала плечами Шельма. – Мне-то какое дело?

– Как вас зовут? – задал вопрос Попов.

– Шельма.

– Ну а имя, отчество, фамилия?

– Понятия не имею.

– Паспорт-то у вас хоть есть? – устало-безнадежно спросил следователь.

– Чего? – удивилась та. – Ах, паспорт. Это такая книжечка с фотографией впереди?

– Да, книжечка, – сжал зубы Попов, чувствуя, что закипает.

– Отродясь не было, – радостно сообщила Шельма. – Я у сестры моей видала, вот у неё был.

– Так-так, – зловеще произнес Попов, слегка прищурившись.

– Да что мы на ветру-то стоим, – вдруг воскликнула Шельма. – Пойдемте в дом.

Гости цепочкой потянулись за хозяйкой. В доме им предстала неожиданная картина. Повсюду в комнате висели какие-то травы. Тут и там стояли горшки, горшочки, баночки, скляночки с мутным, непривлекательным зельем. Содержимое некоторых из них напоминало тину, других – просто грязь.

«Колдунья она, что ли», – подумал Скворцов, невольно задрожав. Он явственно ощутил, что его колени трясутся, и ему захотелось обратно на свежих воздух.

Следователь Попов же, напротив, сохранял невозмутимый вид.

– Так как же все-таки мне вас называть? – упорствовал он.

– Как хотите, – ответила Шельма.

– Ну пусть будет Ольга Юрьевна, – решил Попов.

– Пусть будет, – охотно согласилась Шельма.

При обмене этими репликами Скворцов не смог сдержать улыбки.

– Ольга Юрьевна, – начал Попов, – вы знаете, что произошло в деревне?

– А как же, – ответила Шельма. – Два убийства и кража.

– Откуда вам это известно? – резко спросил Попов.

– Не кричите на меня, – осадила его Шельма. – Вам трудно будет понять, откуда я это узнала.

– Ничего, я попытаюсь, – сухо сказал Попов.

– Ну что ж, вы, наверное, знаете о Женщине в белом?

– Да.

– Отлично. Так вот, за день до убийства я видела её, о чем и сообщила деревенским. А потом в своем котелке я увидела лица этих двух женщин. А еще через некоторое время ту, что обокрали.

– Какие глупости, – наконец взорвался Попов.

– А сейчас вы не можете продемонстрировать нам свой котелок с лицами, уважаемая Шельма? – с усмешкой спросил Терентьев.

– Я не показываю его посторонним, – отрезала Шельма.

– Напрасно, – сказал следователь. – А ведь я к вам пришел не просто так, а с обыском.

– Что искать-то будете? – равнодушно спросила Шельма.

– Краденое, Ольга Юрьевна, – произнес Попов, гипнотизируя старуху. Но та оставалась совершенно спокойной.

– Только не разлейте мне ничего, – бросила она.

За час Попов и Скворцов перерыли не только дом, но и два сарая. Кроме котелков, странного вида инструментов да еще кое-какой утвари там почти ничего не было.

– Это словно орудия пытки, – пошутил Скворцов, разглядывая странные инструменты. – Вы тут жертвоприношениями, случайно, не занимаетесь? – весело спросил он.

– Конечно, – криво усмехнулась Шельма. – Сейчас тебя зажарю и съем.

Скворцов слегка опешил и поспешил отойти в сторону.

Порывшись так еще с полчаса, Попов вынужден был признать, что и тут нет пропавших вещей.

– Вы одна живете? – спросил он.

– Восемь лет назад сестру похоронила.

– Так-так. А вы где-нибудь работаете или работали?

– Не-а.

– На что ж живете?

– На подножном корму.

– Читать, писать умеете?

– Сестра выучила. От неё книг несколько осталось, да я их сожгла.

– Зачем? – удивился Попов.

– А на кой они? – удивилась в свою очередь Шельма. – Все спалила, кроме колдовской, – добавила она, указывая костлявым пальцем на толстый обтрепанный том, лежащий посредине грязного, испачканного какой-то жижей стола.

– А кто была ваша сестра?

– Профессиональная колдунья.

– Вы что, издеваетесь надо мной?! – вновь не выдержал Попов.

– Что, в колдуний не веришь? – усмехнулась Шельма. – А зря, зря.

Тут она расхохоталась, и от этого ужасного смеха Попова передернуло, у Скворцова кровь застыла в жилах, а понятые Терентьевы потеснее прижались друг к другу.

– Вы знаете, кто убил двух женщин? – повысил голос Попов.

– Женщина в белом, – ответила старуха и снова расхохоталась.

– Учтите, – сурово сказал Попов, – я в ваши басни ни на миг не поверю.

– Нечего мне грозить, – отвечала Шельма, – я пуганая. Мне дела нет. Хотите верьте, не хотите – не надо.

Попов едва сдерживался.

– Я еще вернусь, – процедил он. – По таким, как ты, тюрьма плачет.

– Надо же, – презрительно скривилась Шельма, – и куда только девались манеры?

– Привлеку за отсутствие паспорта! – окончательно разбушевался Попов.

– Пойдемте, пойдемте, Кирилл Александрович, – потянул его за рукав Скворцов.

Следователь нехотя вышел,