Пустячок, а приятно - Марина Серова

— Не знаешь, так думай, где оно может быть! — пророкотал сидящий на диване Шмуйлович. — Имей в виду, нас четверо. А с армянским ментом все пятеро…

— И что?

— А то, что, если тебе не хочется думать добровольно, мы можем тебе помочь! Наукой доказано, что от сильной боли мыслительные способности человека многократно возрастают!

— О чем же мне думать?

— Ты говоришь, что видела чемоданчик с золотом у Перепелкина, — продолжал Шмуйлович сердито. — В ментуре его точно нет. Тогда где он?

— А разве вы его не украли? — наивным тоном спросила я.

Шмуйлович пробормотал что-то злое, Должиков у стены ухмыльнулся. Никто мне на мой вопрос не ответил.

— Но если чемоданчик никто не выкрал, — сказала я, — то он так и должен оставаться в клинике «Тан-мед». Я даже знаю, где он может быть…

— Так, хорошо, — Шмуйлович удовлетворенно кивнул. — Рассказывай, откуда знаешь…

— А я как-то нечаянно вошла в мастерскую Перепелкина, ту, что в подвале. Я теперь думаю, что там у него наверняка есть тайник.

— Тайник? — От волнения у Шмуйловича задрожали руки. — Поедешь с нами, покажешь, где он…

— А что потом? — спросила я.

— Потом мы сообщим в милицию о находке клада и потребуем себе четверть его законной стоимости! Деньги будем делить поровну.

— А зачем нам вызывать милицию? — наивно возразила я. — Вон, у нас уже есть милиционер, — и я кивнула на Гарика.

Должиков у стены захихикал, Гарик при этом не шевельнулся, сидел на диване с окаменевшим лицом.

— Все, кончай базар! — зло воскликнул Шмуйлович, вставая с дивана. — Наденьте на нее браслеты, и в машину. Только учти, красавица! — Он, должно быть, ухмылялся, но за надетым на его голову чулком этого не было видно. — Если только нам не покажешь, где зубной техник спрятал свой золотой клад, мы тебя на кусочки разрежем!

Они и в самом деле надели мне на руки наручники и в таком виде вывели из квартиры. Со стороны вся наша компания, особенно в сочетании с милицейской формой Гарика, производила впечатление оперативной группы в действии. Они и в действительности делали все очень профессионально, при всем желании я не смогла бы им оказать сопротивления. По счастью, оказывать его не входило в мои планы.

Мы сели в машину — знакомый уже мне черный джип Должикова. Но за руль его теперь уселся не он сам, а Гарик — его милицейская форма была великолепным прикрытием для всей бандитской шайки. Меня усадили на заднее сиденье, стиснув между Должиковым и неизвестным мне бандитом. Эти джипы отменно вместительны, так что нам вчетвером на заднем сиденье не было тесно. Шмуйлович уселся вперед. И мы тронулись в путь.

Стояла уже глухая ночь, когда мы подъехали к стоматологической клинике «Тан-мед». Погода стояла отменно скверная, хуже не бывает: довольно приличный мороз, сильный ветер, налетавший порывами, и при этом сушь. Снег почти стаял, дождя еще не было, и ледяной ветер носил по улицам города тучи пыли и мелкого мусора. В такую погоду улицы были практически пустынны, и в узком тупике, где находилась клиника «Тан-мед», благодаря высоким стенам заводских корпусов и заборов, напоминающим каменный мешок, было и вовсе совершенно безлюдно.

— Отлично, — сказал Шмуйлович, всматриваясь из окна джипа в тускло освещенное пространство возле круглосуточно работающей клиники «Тан-мед». — Чем меньше людей нас увидит, тем лучше.

Первым из машины вышел Гарик, мы выбрались следом за ним. Гарик направился к двери, ведущей в клинику. Теперь она была наглухо закрыта другой, стальной дверью с небольшим окошечком. Гарик надавил на кнопку расположенного сбоку от двери звонка, и через довольно продолжительное время в окошечке появилась хмурая мужская физиономия.

— Что нужно? — услышали мы из-за двери.

— Откройте, милиция… — произнес Гарик великолепно официальным тоном. — Вот у девушки повреждены в драке зубы, ей нужна немедленная помощь…

Он указал на меня, стоящую рядом с ним. Другие бандиты благоразумно скрылись по сторонам от двери. Охранник клиники некоторое время подозрительно рассматривал меня, потом нажал какую-то кнопку: пневматическая дверь вздохнула и открылась. Мы с Гариком вошли внутрь. И наши бандиты последовали за нами.

— Так, так, ребята, а вы куда? — испуганно пролепетал было охранник, пятясь от нас.

Но Гарик заявил твердым голосом:

— Спокойно! Не мешать действиям оперативной группы!

Один из «оперативной группы», убедившись, что в приемном покое клиники никого нет, а из лечебного кабинета, где находятся ночные врачи, слышится громкая музыка и веселый смех, без разговоров ударил охранника рукояткой пистолета по голове и, подхватив тело, чтобы при падении оно не наделало шума, обратился ко мне:

— Ну, показывай дорогу! Где тут у этого зубного техника мастерская?

Я повела бандитов в подвал. Бесчувственное тело охранника они потащили с собой и бросили его только на лестничной площадке за дверью, ведущей на подвальный этаж. Там было темно, но кто-то из моих сопровождающих, нащупав электрический щиток с рубильниками, повернул один из них, и свет зажегся. Спустившись вниз, в подвальный коридор, я молча указала бандитам на дверь, за которой находилась мастерская зубного техника Романа Геннадьевича Перепелкина. Дверь была прочная, железная, крашенная синей краской. Один из бандитов, молчавший до сих пор, оглядев ее замки, презрительно хмыкнул.

— Не нервничай, хозяин, все нормально, — сказал он. — Замки тут ерундовские. Сейчас легко откроем их…

Он и в самом деле вытащил из кармана куртки связку отмычек и стал ковыряться ими в замках. Через некоторое время оба запиравших дверь мастерской замка были вскрыты, и мы всей компанией вошли внутрь. Поискав выключатель на стене, Гарик зажег свет. Внутренность мастерской выглядела точно так же, какой я ее видела в последний раз. По-прежнему стояли вдоль стен разнообразные станки, плавильный аппарат и небольшой гидравлический пресс. Все инструменты, все детали и заготовки были разложены по полкам в идеальном порядке, как будто их хозяин был жив и здоров и только ненадолго покинул свое рабочее место.

— Ну? — Должиков снова направил на меня дуло своего пистолета. — Где тайник?

— Здесь… — я показала на тот самый угол, где на резиновом коврике стоял ящик. — Вот это надо переставить и заглянуть под пол.

Ящик переставляли двое неизвестных мне бандитов. Должиков в это время стоял поодаль с пистолетом в руке и не сводил с меня глаз. Вот один из бандитов поднял резиновый коврик.

— Гляди-ка, тут и правда люк…

Открыв его, бандит опустил в отверстие руку и извлек на свет божий коричневый чемоданчик.

Это был тот самый, уже однажды виденный мною «дипломат», обитый коричневой кожей, потертой и даже прорезанной во многих местах, отчего у чемоданчика и в самом деле был такой вид, будто его подобрали на помойке. Глядя на него, невозможно было поверить, что в нем может храниться какое-нибудь сокровище.

Лица окружавших меня мужчин точно окаменели при появлении этого чемоданчика, а глаза загорелись жадным блеском. Даже у Гарика, моего ментовского друга, хотя, казалось бы, ему от заключенных внутри богатств не перепадало уж точно ничего.

— Тяжелый, собака… — пробормотал бандит, вытаскивая чемоданчик на середину мастерской.

Он тряхнул чемоданчик, и внутри его отчетливо звякнул металл.

— Открой! — скомандовал Шмуйлович.

Бандит взгромоздил чемоданчик на верстак, склонился над замками, стал крутить их. Потом пробормотал в растерянности:

— Не могу, тут кодированный замок…

— Ну-ка, дай-ка! — сказал Должиков, позабыв про меня и направляясь к «золотому чемоданчику».

И тут я поняла, что мой час настал. Стремительно схватив с полки какие-то увесистые щипцы, я с силой швырнула их Должикову прямо в голову. Попала: тот от неожиданности охнул, присел на корточки, выронил пистолет. Ударом ноги я отшвырнула кинувшегося было ко мне Шмуйловича к двери, врезала в челюсть второму бандиту, устремившемуся на помощь своему главарю.

— Сваливаем, мужики! — завопил тот бандит, в руках которого был «золотой чемоданчик». — Сваливаем. Или нам крышка. Эта баба нас всех уроет!

С чемоданчиком в руке он рванулся к выходу из мастерской.

— Татьяна, я с тобой! — крикнул мне Гарик и ринулся бандиту наперерез.

Но тот с размаху двинул Гарика чемоданчиком прямо в грудь, бедняга Папазян отлетел в сторону, с силой ударился головой о металлические выступы какого-то станка.

— Сваливаем, хозяин! — крикнул бандит с чемоданчиком уже от двери. — Сваливаем! Чемоданчик я взял, потом разберемся…

Он помог своему хозяину встать, и вдвоем они ринулись вон из мастерской, при всем желании я не смогла бы задержать их. Сидящий на полу с разбитым в кровь от соприкосновения со щипцами затылком Должиков потянулся было к лежащему на полу пистолету, но я вовремя заметила его намерения, двинула ногой по его руке, носком ноги отшвырнула пистолет, и тот упал в раскрытый люк тайника. Следующим ударом хотела было окончательно вырубить адвоката, но бандит с разбитой челюстью в этот момент схватил с полки какую-то железяку и запустил ею мне прямо в голову. В глазах у меня потемнело, и я стала медленно опускаться на пол. Как сквозь розовую туманную пелену, я увидела, что бандит, подбежав к адвокату, подхватил его под руки и потащил к двери. Они выбрались наружу, захлопнули ее за собой, шум их шагов по коридору затих, и в мастерской покойного Перепелкина остались только я и Гарик. Оба в полуобморочном состоянии. Ощупывая свою расшибленную в кровь голову, я, грустно улыбаясь, смотрела на Гарика: тот, придя в себя, тупо и растерянно оглядывался по сторонам, не соображая, куда делись остальные участники драки.