Пустячок, а приятно - Марина Серова

— Да… — рассеянно пробормотал адвокат. — Конечно… Кто его убил, тот и забрал золото…

В сильном волнении Должиков вдруг вскочил и принялся было расхаживать по кабинету, бормоча себе под нос что-то маловразумительное. Однако пространства для прогулок между письменным столом и четырьмя креслами было явно недостаточно, и адвокат снова плюхнулся в кресло, продолжая рассеянно смотреть куда-то в стену. Про мое присутствие в кабинете, казалось, он позабыл вовсе.

— Ну да! — вдруг сказал он громко и отчетливо, видимо, приняв какое-то решение. — Спасибо вам большое, Татьяна Александровна, что вы ко мне зашли… Очень было приятно с вами поболтать. Если будет время, заходите еще…

Он снова поднялся, подошел к двери в кабинет и открыл ее, делая мне недвусмысленный приглашающий жест — убираться вон. Я не стала настаивать, поднялась с кресла и вышла, чувствуя на себе недоумевающий взгляд секретарши, продолжавшей что-то интенсивно печатать на компьютере. На сей раз я вовсе не расстраивалась из-за того, что меня так бесцеремонно выставили. Больше мне в любом случае с Должиковым говорить было не о чем.

Глава 11

Был девятый час вечера, и над городом уже сгустились ночные сумерки, когда я приехала в свою вторую, конспиративную, квартиру, доставшуюся мне по наследству от бабушки. Находилась она в старинном, давным-давно построенном, но крепком доме. В ней, правда, последнее время образовался некоторый беспорядок, потому что приходила я сюда, как правило, весьма измотанная, на пределе душевных сил и думала о чем угодно, только не о ее уборке, а покидала квартиру чаще всего внезапно, ужасно торопясь. Так что теперь, обнаружив покрытую слоем пыли мебель и заросшие паутиной углы, я подумала, что хорошо бы приступить к небольшой, хотя бы чисто поверхностной уборке. Тем более что пока все равно заняться было нечем.

Просто мне предстояло несколько часов ожидания неизвестно чего. Возможно, ожидания совершенно бесплодного… Не знаю, может быть, у меня характер такой дурацкий, но я совсем не переношу ожидание. У меня немедленно начинаются психоз, невроз и черт знает что еще, и единственное средство борьбы с ними — чем-нибудь себя занять. Уборкой квартиры например. Почему бы и нет, раз другого времени для этого все равно не нашлось.

Раздавшийся вдруг звонок домашнего — свой мобильник я временно отключила — телефона заставил мое сердце радостно и тревожно забиться. Однако, сняв трубку, я испытала разочарование: это был Гарик Папазян.

— Татьяна? Как настроение?

— Бодрое. Какие проблемы?

— Ты сейчас очень занята? Я к тебе подъеду, ничего?

— Ко мне? — Я искренне удивилась. — Ты ведь вроде был тяжело болен!

— Мне намного легче, и чувствую я себя теперь вполне сносно…

Голос Папазяна и в самом деле звучал довольно энергично, хотя как-то странно безжизненно и неестественно. Я не знала, что и думать.

— Знаешь, Гарик, если ты все еще рассчитываешь на ночь любви со мной, то я тебе уже много раз объясняла, как я к этому отношусь…

— Нет, Татьяна, я тебе клянусь, у меня к тебе важное дело.

— Интим тоже для многих очень важное, можно даже сказать, — первостепенное дело…

— Да нет же, Татьяна! — В голосе Гарика слышалось отчаяние. — Я тебя уверяю! Мне в данный момент очень нужно с тобой встретиться совсем по иному поводу.

— Вообще-то я занята… — проговорила я задумчиво. — Но если тебе так приспичило… Ладно уж, черт с тобой…

— Отлично, Танька! — несмотря на фамильярные интонации, голос Папазяна звучал как-то сухо и безразлично. — Ну, так ты жди меня. Сейчас я мигом…

Пожав плечами, я положила трубку, снова взялась за щетку пылесоса, которым чистила обивку дивана. Мне бы надо было в тот момент насторожиться, подумать над этим странным звонком. Во-первых, откуда Гарик знает номер телефона моей конспиративной квартиры? Ведь я ж его ему не давала. Во-вторых, откуда он знает адрес? Куда, собственно, он собрался подъехать, да еще мигом? Однако со способностью к рассуждениям у меня в тот вечер было довольно туго, и потому я просто продолжила уборку. А когда раздался звонок во входную дверь, я, выключив и отложив в сторону пылесос, пошла открывать.

Едва я приблизилась к двери, как из-за нее послышался голос Гарика с его характерным армянским акцентом:

— Татьяна, это я. Все нормально, открой…

Я так и сделала. Но на пороге вместо Гарика стоял тип в зеленой пятнистой куртке и черном чулке на голове. В руках он держал ствол. Его он тут же поднес к моему лицу и упер в переносицу, так что от неожиданности я не успела даже пошевелиться.

— Не рыпайся, красавица, — сказал тип хрипло и зло. — Знаешь, когда я держу в руках ствол, я становлюсь нервный, палец может дернуться сам собой…

Я скосила глаза на держащую ствол руку: хорошо знакомый шрам украшал кисть. Впрочем, мне и без того было ясно, кто говорит со мной таким хриплым, грубым голосом.

С чулком на голове, словно Фантомас, адвокат Должиков надавил мне дулом пистолета в переносицу, и я, поняв наконец, чего он от меня хочет, послушно отступила внутрь прихожей. Тут же Должиков-Фантомас вошел за мной в прихожую, а за ним следом в квартиру проникли еще трое мужчин в пятнистых зеленых куртках и масках на лицах и один в милицейской форме. Этим последним оказался Гарик Папазян.

— Гарик, и ты? — совершенно обалдев от ужаса, воскликнула я. — Ты тоже связался с этими бандитами?

— Я не мог иначе, Татьяна, прости меня, — хриплым, сдавленным голосом, пряча от меня глаза, сказал он. — Я целиком в их руках…

— Ты, Гарик? — снова изумилась я. — Каким образом? Ты же оперативник уголовного розыска!

— Эти типы украли у меня девушку! — простонал Гарик. — Посадили в машину и увезли неизвестно куда! Сказали, что, если я не сделаю то, что мне скажут, они отрежут ей…

— Кончай базар! — оборвал его излияния адвокат Должиков. — Эй ты, лахудра! Проходи в квартиру! — это предназначалось уже мне. — И смотри, без глупостей! Учти, у меня ствол. И мы твою жизнь беречь не собираемся!

В квартире бандиты усадили меня на стул, установив его посередине главной, самой большой комнаты. Сами, в том числе и Гарик, уселись на диван, только Должиков с пистолетом в руке остался стоять немного позади меня, в стороне у стены, на приличном расстоянии, чтобы принять меры при малейшем подозрительном движении с моей стороны. Бандиты и не подумали связать меня, да это было и не нужно. Со всем своим арсеналом приемчиков я была бессильна в данной ситуации: вздумай я только шевельнуться, Должиков у стены будет иметь достаточно времени для того, чтобы пристрелить меня.

Некоторое время в комнате было тихо. Неожиданно для меня первым заговорил не Должиков, а другой бандит — небольшого роста, но коренастый, сидевший теперь на диване. И тогда я поняла, что именно он и есть главный в этой шайке.

— Ты как, жить хочешь? — сказал он низким, даже немного рыкающим голосом. — Или решила уже, что твой жизненный путь на этой планете закончен?

— А вы что, пришли сюда в маскарадных костюмах, чтобы обсудить мои желания и жизненные планы? — хладнокровно поинтересовалась я.

Главный бандит рассмеялся. Если раньше у меня были какие-то сомнения касательно его личности, то его отвратительный, сиплый смех их окончательно рассеял. Итак, на моем диване в закрывающей лицо маске сидел Евгений Маркович Шмуйлович собственной персоной. Неплохая шайка, однако, собралась в моей конспиративной квартире: адвокат, чиновник администрации Ленинского района нашего города, а кто такие остальные двое бандитов?

— Мы пришли не обсуждать твою дальнейшую судьбу, — с циничной усмешкой проговорил меж тем Шмуйлович. — Мы пришли решать ее. — И внезапно, после короткой паузы рыкнул: — Ну ты, лахудра! Говори, где золото!

Я спокойно пожала плечами:

— Откуда ж я могу знать?

Мгновение Шмуйлович молча созерцал меня. К сожалению, маска, закрывавшая лицо, не давала мне возможности видеть его выражение.

— Но ты видела тот чемоданчик? — В голосе Шмуйловича теперь я услышала откровенный сарказм. Этот дядечка явно воображал себя кошкой, играющей с глупой, беззащитной мышкой.

— Видела, — спокойно отвечала я.

— Тогда говори, где он!

Я беспечно оглядела всю эту компанию фантомасов.

— С чего вы взяли, что я могу знать про это? — возразила я.

— Нет, ты точно не хочешь жить! — зло воскликнул стоявший у стены Должиков. — Думаешь, мы будем с тобой церемониться, да? Думаешь, у нас нет средств развязать тебе язык?

— Я думаю, у вас есть такие средства, — спокойно отвечала я. — Но если я не знаю, где находится золото, что тогда?

— Не знаешь, так думай, где оно может быть! — пророкотал сидящий на диване Шмуйлович. — Имей в виду, нас четверо. А с армянским ментом все пятеро…