Имам Шамиль - Шапи Казиев

Но Даниял-бек не торопился выполнять приказ наместника, желая сначала выторговать для себя некоторые привилегии. Унаследовав султанат от отца, честолюбивый Даниял-бек давно уже добивался от правительства княжеского титула, который не перешел к нему по наследству, а также когда-то обещанных его отцу орденов и поместья в России.

Когда о его претензиях доложили императору, тот отказал, решив, что с Даниял-бека достаточно и того, что ему оставили султанат, что хватит с него генеральского звания и жалованья. И что пусть дает свою милицию, а блага земные добывает в боях с Шамилем.

Несмотря на угрозы Нейдгардта, Даниял-бек продолжал отсиживаться в своем султанате и участвовать в походах не собирался. Это могло дурно повлиять на поведение других вассалов и Нейдгардт спешно отправил в Элису генерала Г. Шварца с сильным отрядом. Не застав султана, Шварц захватил Элису и ликвидировал султанат, обратив его в обыкновенный уезд.

Даниял-беку ничего не оставалось, как перейти к Шамилю. Имам принял его с почестями, хотя и подозревал, что не выйдет из султана надежного союзника. В будущем его опасения оправдались самым печальным образом. Тем не менее, видя в переходе Даниял-бека крупную политическую победу, он назначил его мудиром начальником четырех наибств, а затем даже женил своего сына Гази-Магомеда на дочери бывшего султана — Каримат. Гази-Магомед любил свою красавицу-жену. Но воспитанная в аристократическом семействе, учившаяся в Тифлисе, знавшая европейские языки и высший свет при дворе наместника, Каримат отличалась независимым характером и ее отношения с мужем долго не складывались.

Став мудиром, Даниял-бек попытался вернуть свои владения силой, но поход его не имел успеха.

НЕЙДГАРДТ УМЫВАЕТ РУКИ

Нейдгардт начал широкие боевые действия в июне 1844 года. Большие отряды генералов К. фон Клюгенау, А. Лидерса, М. Аргутинского-Долгорукого под общим началом Нейдгардта попытались взять в кольцо Шамиля, выдвинувшего около 20 тысяч мюридов к границам прибрежных царских владений. Позиционные бои у Хубарских высот, у Буртуная, за село Акуша тормозили движение. Шамиль, руководствуясь своими тактическими соображениями, изматывал противника и в решительные сражения не вступал. На занятых территориях Нейдгардт находил пустые аулы, выжженные поля и абсолютное отсутствие провианта и фуража. Горная пустыня, беспрерывные обстрелы с окружающих высот и ночные налеты мюридов вынудили Нейдгардта отказаться от его грандиозных планов.

Опасаясь крупных потерь, Нейдгардт не решился углубиться во владения Шамиля. Он предпочел основательно укрепиться на занимаемых позициях и занялся постройкой новых крепостей взамен отнятых Шамилем. А военные силы употребил на удержание от присоединения к Шамилю ингушей и черкесов.

Скромные успехи масштабных походов, лишь укрепивших могущество Шамиля, задели императора за живое. Его лучшие генералы, одолевшие великого Наполеона и державшие в страхе всю Европу, не могли справиться с простым горцем. Николай больше не желал терпеть унижений, подрывавших его авторитет в большой международной политике.

Нейдгардт невразумительно объяснял причины неудач предательством перебежчиков и разоблачением своей агентурной сети. И предостерегал от попыток покончить с Шамилем одним ударом. Сочтя его слишком слабым для решительного усмирения горцев, император отстранил Нейдгардта от командования, оставив лишь членом Военного совета.

Генеральному штабу было ведено разработать план грандиозной экспедиции, чтобы решительным ударом в сердце Имамата — Дарго — покончить наконец с Шамилем и его государством.

Стратеги Генерального штаба очень осторожно отнеслись к повелению государя, ссылаясь на недостаток сил, средств и горький опыт прежних экспедиций подобного рода. Однако новой системы покорения гор Генеральный штаб предложить не смог. И Николай настоял на своем, соглашаясь на любые жертвы, лишь бы скоро и окончательно решить "кавказский вопрос".

НАМЕСТНИК ВОРОНЦОВ

Осуществителем своих чаяний государь избрал генерал-губернатора Новороссии и наместника Бессарабии графа Михаила Воронцова.

Наследник древнего дворянского рода, сын полномочного министра в Англии, Воронцов получил блестящее образование, имел большой боевой опыт и громкую славу. С Кавказом он был знаком с 1803 года, когда чуть не погиб во время экспедиции Гулякова в Закаталы.

Затем он участвовал во всех войнах и был ранен под Бородином, откуда уехал лечиться в свое имение, взяв с собой множество других раненых. В 1814 году он прославился отражением наступления Наполеона при городе Краоне. Затем несколько лет возглавлял Отдельный корпус в оккупированной Франции. Став в 1823 году генерал-губернатором Новороссии, занялся благоустройством края, развитием виноделия и выведением тонкорунных овец, устройством пароходного сообщения и постройкой роскошных дворцов в Крыму. Между тем успевал он и воевать, когда в этом случалась надобность.

Воронцову было уже 62 года, и отправляться на объятый войной Кавказ, где даже дети не расстаются с кинжалами, а воздух пронизан свистом пуль, Воронцову вовсе не хотелось. Куда приятнее было наслаждаться плодами немалых трудов своих под крымскими пальмами да дегустировать изысканные вина из собственных погребов.

Но государь был тверд, обещал сохранить за Воронцовым все прежние должности и дать ему неограниченные полномочия. Высочайшим указом граф Воронцов был назначен не только главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом, с подчинением ему и Новороссийского, и Бессарабского генерал-губернаторств, но и наместником Кавказским. Вместе с учреждением звания наместника ему подчинена была и вся Кавказская область, находившаяся до этого в отдельном от Закавказского края управлении.

И граф решился: "Я стар и становлюсь дряхл, боюсь, что не в силах буду оправдать ожидания царя, но русский царь велит идти, и я, как русский, осенив себя знамением креста Спасителя, повинуюсь и пойду".

Воронцов намерился "тряхнуть стариной", быстро все устроить и показать горцам "кузькину мать", закидав их если не шапками, то гранатами.

25 марта 1845 года новый наместник и главнокомандующий на Кавказе прибыл в Тифлис и не мешкая отправился на театр военных действий. Следом прибыло военное пополнение — около 40 тысяч штыков. Явилось на Кавказ, "на ловлю счастья и чинов", и множество честолюбивых офицеров, уверенных в скором падении Шамиля и надеявшихся сделать на ожидаемом триумфе хорошую карьеру.

Но открывать военные действия Воронцов не торопился. Он начал с наведения порядка во вверенном ему крае и в очередной раз его перекроил. Теперь весь Кавказ был разделен на четыре губернии: Тифлисскую, Кутаисскую, Шемахинскую и Дербентскую со своими губернаторами. Позже была образована еще одна губерния Эриванская, а Кавказская область преобразована в Ставропольскую губернию. При этом собственно горская администрация не претерпела со времен Ермолова особых изменений и держалась на приставах, подчиненных начальникам отделов Кавказской линии.

Вместе с тем Воронцов начал переговоры с горцами, но мало чего добился. Даже прежних своих союзников Хаджи-Мурада и Даниял-бека не удалось завлечь обратно, хотя обещания Воронцова были весьма соблазнительными.

Штаб Воронцова предпринимал и другие подготовительные действия. Угрожающие прокламации, щедрые посулы и подкупы должны были ослабить сопротивление, но цели не достигали.

Рассерженный Воронцов пообещал раздавить Шамиля и стереть с лица земли Имамат. Вслед за тем было сформировано пять отрядов: Чеченский генерала от инфантерии А. Лидерса (13 батальонов, 13 сотен, 28 орудий), Дагестанский генерал-лейтенанта князя В. Бебутова (10 батальонов, 3 сотни, 18 орудий), Самурский генерал-майора князя М. Аргутинского-Долгорукого (11 батальонов, 17 сотен, 12 орудий), Лезгинский генерал-лейтенанта Т. Шварца (5 батальонов, 5 сотен, 12 орудий) и Назрановский генерал-майора П. Нестерова (5 батальонов, 16 сотен, 8 орудий).

"СУХАРНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ"

Размах экспедиции и ее численность были беспримерными для Кавказа. Воронцов надеялся одним видом своих колонн вселить в горцев убеждение в бессмысленности сопротивления.

3 июня 1845 года Чеченский и Дагестанский отряды, выступив из крепости Внезапной и укрепления Евгеньевского, соединились в Салатавии у села Гертме. 5 июня войска под общим командованием М. Воронцова вступили в Гумбет, а 14 июня, после боя у горы Анчимеэр (Птичья гора), — в Андию.

Устрашившись невиданной силы, к Шамилю стали приходить представители некоторых обществ, прося вступить в переговоры с Воронцовым. Но Шамиль отвечал, что мягкостью или покорностью это войско назад не повернуть. И что лучше подготовиться к сражению. Гонцы имама полетели собирать наибов и ополчение.