Имам Шамиль - Шапи Казиев

Количество поляков в горах стало столь внушительным, что польское правительство в изгнании считало возможным организовать на Кавказе новое польское восстание в союзе с Шамилем и казаками, пройти Украину и соединиться с повстанцами в самой Польше.

Поляки бежали по одному и целыми отрядами, как это было в Ставропольской губернии. Способствовали побегам и сложные отношения с сослуживцами, которые участвовали в Польской кампании Паскевича.

Множество поляков бежало во Францию, Турцию, другие страны, надеясь создать очаги сопротивления и восстановить свое государство.

Руководил действиями польских повстанцев Адам-Юрий Чарторыйский. Потомок известного дворянского рода с юности интересовался политическим устройством европейских государств. Участие в политической деятельности, направленной на восстановление Польского государства, обернулось для него эмиграцией, а затем и арестом, когда он решил вернуться в Польшу в период восстания Костюшко. Чтобы спасти конфискованные родовые имения, Чарторыйскому пришлось явиться в Петербург на положении заложника. Здесь он близко сошелся с будущим императором Александром, который позже назначил его министром иностранных дел и сделал своим ближайшим советником. Результатом энергичной деятельности Чарторыйского стал союз России с Англией и Австрией против Наполеона. Но после Аустерлица он был отдален от двора. На Венском конгрессе 1814 года, при очередном разделе Польши, Чарторыйский вновь был приобщен к большой политике и содействовал образованию Царства Польского в составе России. Но, не получив пост наместника, вновь отдалился от дел, отдавшись литературным занятиям. Новый поворот в его судьбе произошел в 1830 году, когда восставшие избрали его президентом Национального правительства. Поражение восстания привело Чарторыйского в Париж, где он, считавшийся будущим королем Польши, основал центр польской эмиграции ("Hotel Lambert").

На Кавказе многие поляки начали переходить или попросту бежать к горцам, чтобы воевать "За вашу и нашу свободу". Первый отряд польских перебежчиков образовался уже у имама Гамзат-бека.

В одном из донесений командованию отмечалось, что"…во время экспедиции войск за Кубань чрезвычайно много бежало поляков".

Чарторыйский очень надеялся на помощь турецкого правительства, посылал на Кавказ эмиссаров, оружие и добровольцев, но его планам не суждено было сбыться.

ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ

Прослышав о вольной жизни в Имамате, сюда хлынул поток крестьян из царских губерний. Приходили семьями и целыми деревнями.

Прежние хозяева пытались вернуть крестьян, но Шамиль им отказывал на том основании, что рабство противно воле

Бога и что люди не стали бы искать у него убежища, если бы им было хорошо у бывших хозяев.

Были здесь и раскольники, и старообрядцы, и молокане. Были мужики и казаки. Русских граждан Имамата горцы называли "наши русские". Горский интернационал включал в себя представителей около полусотни народов Кавказа, России и других стран. А национализм был возведен в ранг тягчайшего государственного преступления.

Шамиль принимал всех, независимо от происхождения и вероисповедания. Имамат давал переселенцам землю, пищу, жилища и средства на обзаведение хозяйством. Обычно они поселялись на землях, выкупленных Имаматом у обществ. В Имамате образовалось множество новых общин и целые аулы с непривычными названиями.

В целях увеличения населения Имамата Шамиль не облагал переселенцев налогами и предоставлял им льготы.

Мусульмане, православные, католики, иудеи — все жили в Имамате как братья, помогая друг другу и Шамилю. Веротерпимость, признание всех людей равными перед Аллахом были одной из основ Имамата. Этому же учит и Коран: "И наш Бог, и ваш Бог един, и мы Ему предаемся" (29:45).

Кавказская война обретала новое качество: теперь это была совместная борьба разных народов, и не против России, а против подавления человеческого достоинства, за свободу и независимость. Люди сопротивлялись царизму так же яростно, как боролись их предки против нашествий восточных завоевателей.

ЗАПИСКИ РЯДОВОГО ЗАГОРСКОГО

Жизнь Имамата описал рядовой 10-го Грузинского линейного батальона И. Загорский, побывавший в плену у горцев вместе с князем Орбелиани:

"Шамиль уже восемь лет борется с могучим гигантом Европы и до сих пор не являет признаков усталости. Неоднократно истертый, рассеянный, в скором времени умеет восстать из праха и полон жизни, с новою энергией выступает на неравную и опасную борьбу. Причины этого необыкновенного явления легко объяснить следующим. Дикие племена Кавказа еще лет двадцать тому назад не были соединены никаким постоянным союзом. Иногда только общая опасность совокупляла на короткое время их силы противу мощного врага, по миновании которой дружеские сношения прекращались. Буйные их страсти не были обузданы никакими законами, кроме права сильнейшего… Но эти огненные дети природы под дикою оболочкой физических способностей хранят в себе зародыш блестящих умственных дарований. Быстрая понятливость, острая память, отчаянная отвага и пламенное воображение делают их способными ко всему, к чему их поведет искусная рука. Этой рукою, бросившей на плодородную почву девственных их умов искру, вспыхнувшую пламенем религиозного фанатизма в огненных сердцах, был мюридизм. Проповеди муллы Магомета вдохнули в них первую мысль, разбудили нравственную силу, указали им общую цель действия и положили первое начало религиозной секты, число последователей которой с каждым днем увеличивается. Учение нового шариата составило эпоху в жизни племен, населяющих восточную отрасль Кавказа. Различные происхождением, языком и нравами, они соединились у подножия проповедующих своих учителей неразрывным узлом единоверия и, подстрекаемые фанатизмом, ринулись с подоблачных жилищ своих проливать кровь за сохранность своих понятий и святость уставов Пророка. При таком направлении умов не преминут явиться предводители. Им даже нет дела до личных достоинств начальника; довольно только, чтоб он имел общую доверенность, а более всего славился строгостью правил. Они столпятся вокруг него и велят ему вести себя на бой с неверными…Теперь, когда еще первоначальные впечатления, произведенные проповедниками на гибкие умы детей Кавказа, не изгладились, когда религиозный фанатизм воспламеняет большую часть народа, мюридизм не имеет недостатка в последователях. Напротив, число их с каждым днем возрастает, дух его оживляет горы, ведет на бой диких обитателей Кавказа и в быстром течении увлекает более хладнокровного и более миролюбивого имама. Огонь страсти к воле пожирает все сердца. Если бы Шамиль даже хотел остановиться, то теперь уже поздно. Он должен раздувать пламя, иначе оно сожжет его самого".

О низамах имама Загорский писал: "Перед лицом Бога, Пророка и его имама (наместника) все сохраняют равенство, из пределов которого ни богатство, ни высшие дарования не в состоянии никого вывести…Теперь за малейшую вину, за всякое нарушение общественного порядка определены взыскания: штраф, темница и телесное наказание, от которого никто не избавляется, от последнего поденщика до знатнейшего наиба. Все сии наказания приводятся в исполнение с величайшей точностью и нужно сказать правду, что преступления становятся очень редки. Теперь через всю страну, над которой распространяется власть Шамиля, можно смело одному человеку провозить вьюки золота, не опасаясь лишиться их".

ВОЗЗВАНИЯ И ЛАЗУТЧИКИ НЕЙДГАРДТА

Нейдгардт был человек педантичный и осторожный. Он имел богатый опыт заграничных походов, но попал на Кавказ из кресла московского военного губернатора и был более склонен к штабной деятельности, чем к бранному делу.

Решив действовать наверняка, он запросил у императора подкреплений, а сам занялся составлением грозных воззваний. Как человек образованный, Нейдгардт счел необходимым украсить традиционные обещания "кнута и пряника" понятными горцам образами. В своих темпераментных сочинениях генерал от инфантерии сообщал, что "Его Императорское Величество решился восстановить в нынешнем году спокойствие и благоденствие в этой части Кавказа", соглашался оставить горцам их веру взамен на полное подчинение, объявлял Шамиля "наглым обманщиком, который из личных видов корысти и властолюбия возмутил горские общества и предал их всем бедствиям войны, а сам вечно избегает всякой опасности и скрывается от русской пули"; лгал, что Шамиль "бесчеловечно и вероломно истребил все народонаселение аула Центорой, не исключая ни старцев, ни женщин, ни детей"; угрожал, что "все аулы и общества, которые впредь окажут содействие Шамилю и его сообщникам и сопротивление законной власти, подвергнутся также строжайшей казни и что те племена, которые выселились в горы и не возвратятся ныне же на прежние места жительства, лишатся навсегда земель своих", а сверх того живописно пугал горцев: "Упорствуя в своем заблуждении и встречая отряды наши неприязненно, вы подвергнетесь вместе с Шамилем казням и разорению от грозного орла России, который является в одно и то же время там, где восходит солнце и где оно садится в море, и перелетает чрез Казбек и Эльбрус, как чрез небольшие пригорки".