Нихт капитулирен! - Сэй Алек

– Рулевой, курс 195! – приказал капитан-лейтенант Мёле. – Верхнюю палубу приготовить к погружению!

Покуда матросы разряжали и снимали спаренный пулемет, убирали флагшток, закрепляли все, что можно и нужно закрепить, закрывали отверстия на верхней палубе, идущая на самом малом ходу субмарина совершила поворот и легла на заданный курс.

– Верхняя палуба готова к погружению! – отрапортовал первый вахтенный офицер.

– Геббельс, а вы почему еще тут? – удивленно воззрился на Карла командир. – Штурману, курс прокладывать, кто будет помогать?

Едва молодой человек спустился внутрь, как пришел приказ увеличить ход до десяти узлов, так что Карл мог радоваться – при таком ходе и таком волнении на море, стоящих на мостике офицеров окатывало уже не брызгами, а натуральными волнами, так что дождевики от промокания не спасали.

– …До жути наш тогдашний капитан любил охоту, – донесся до него голос Занге, одного из матросов, рассказывающего очередную байку, на которые он был неистощим. – Везде с собой ружье таскал. И вот, всплываем мы как-то у Кольского полуострова – как раз к русским, в порт Teplen`kiy шли, – а на берегу, над обрывом, стоит красавец-олень, и глядит в открытое море. Кэпа аж затрясло. Ну, ему быстро винтовку притаскивают, экипаж на палубу высыпал поглядеть, попадет или нет. И вот прицелился он, все дыхание затаили, и – бабах! Олень летит в море. А за ним, туда же, сани с мужиком.

– Ха-ха-ха! – Приготовиться к погружению! – раздался приказ Мёле, и Карл, остановившийся дослушать историю, поспешил к штурману.

Субмарина должна была уйти незаметно, так, чтобы ее курс не смогли отследить датские летчики. А то Бог их, этих датчан, знает. Вдруг сообщат французам или англичанам?

А на военно-морских базах Германии в это время ревели тревожные сирены, собирая экипажи на корабли. Флот готовился к выходу в море.

Таллин, штаб Балтийского флота

– Товарищ Трибуц? – раздался в телефонной трубке хрипящий, от помех на линии, голос.

– Слушаю Вас, товарищ Кузнецов! – ответил командующий Балтийским флотом.

– Готовьте тяжелые силы флота к выходу в море для боевой операции, Владимир Филиппович. Англичане и французы вторглись на Балтику. Все суда под их флагами, находящиеся в наших портах или территориальных водах немедленно задержать. Силам подводного флота готовиться к неограниченной подводной войне.

Окрестности Харькова, танкопарк 14-й ттбр

Вилко вели в танкопарк всем командирским составом батальона. Вернувшийся из поездки в штаб округа, куда его носило по каким-то своим комиссарским делам, Арсений Тарасович на КПП был радостно схвачен ухмыляющимися красными командирами, на глаза ему был повязан шарф, а на уши повешена лапша о ждущем его сюрпризе.

– Надеюсь, сюрприз хоть приятный? – пробурчал ведомый под руки Вилко.

– Более чем! – заверил его Бохайский. – Не знаю, конечно, понравится тебе или нет, но, по идее должно бы.

– Ой, и не люблю же я, Егор Михайлович, когда ты так начинаешь разговаривать, – пробормотал батальонный комиссар. – Обычно заканчивается это первостатейной гадостью.

– Гадостью? Я? Да как я могу? – возмутился комбат.

– Можешь-можешь! – заверил его капитан. – На своей шкуре проверял.

– Нет, вы посмотрите какая сволочь! – хмыкнул Бохайский. – Все пришли. Сымай повязку.

Арсений Тарасович Вилко повязку снял, поглядел на стоящие перед ним четыре бронированные машины, задумчиво потер подбородок, и хмыкнул.

– Интересная компоновка. И, позволь узнать, Егор Михайлович, шо це такэ?

– Это? Это, понимаешь, четвертая рота батальона. Новейшие машины – самоходные артиллерийские установки на основе твоего любимого танка Т-100, со стопятидесятидвухмиллиметровыми орудиями МЛ-20, носовым и двумя бортовыми пулеметами. «Богдан Хмельницкий» называются. Прислали с приказом о присвоении тебе очередного воинского звания – майор, – и назначением на должность командира роты, с сохранением должности батальонного комиссара. Так что изволь принимать роту под командование.

– Это кто ж порадел-то так?

– А есть такие товарищи Ворошилов и Кулик, – хмыкнул Бохайский. – Почитай, первый раз в жизни договорились без ссоры. И о том, какое имя машине дать, и о том, кого над ними командиром поставить. Так когда ты, говоришь, за звание проставляться будешь?

Москва, Кремль

– Согласно агентурным данным, концентрация бомбардировочной авиации в Сирии завершена. Караван с войсками продолжает проход через пролив Каттегат, а это пятьдесят тысяч свежих штыков, артиллерия и танки для финнов. Не говоря уже о том, что эскорт каравана по мощи равен всему нашему Балтфлоту. – Берия помолчал. – Коба, с Финляндией надо начинать переговоры о мире, иначе большая война со всей Европой будет неизбежна. Едва только погибнет хоть один английский или французский солдат, как общественное мнение этих стран, пока еще настроенное против войны, изменится кардинально, и Великобритания с Францией обрушаться на нас всей своей мощью.

– Англия и Франция, это еще нэ вся Европа, – задумчиво ответил Сталин.

– Гитлеру я не верю, – покачал головой Лаврентий Павлович. – Он, покуда всем было не до него, покуда в Лиге Наций дружно осуждали нас и снабжали оружием Маннергейма, под шумок поделил Чехословакию на пару с венграми и ляхами, а сейчас концентрирует войска у польских границ. Не для того же, чтоб воевать с Мощицким он это делает? Нет, Коба, я почти убежден, что он готовится ударить по нам вместе с поляками. Они, кстати, объявили мобилизацию.

– Ми тоже концентрируем войска на западных границах и ведем призыв резервистов, но ведь это не значит, что ми хотим ударить по Германии вместе с Польшей. Ты чересчур пессимистично настроен по отношению к будущему, Лаврэнтий. Доложи лучше, что сделано для обороны кавказских нефтяных месторождений и нефтеперерабатывающей промышленности.

Екатерининская гавань, штаб БПЛ СФ

– Капитан 1-го ранга Виноградов у телефона! – доложил командир бригады подводных лодок Северного флота. По этому аппарату ему могло позвонить только начальство.

– Здравствуйте, Петр Ильич, – раздался в трубке голос с выраженным кавказским акцентом. – Товарищ Сталин вас беспокоит.

Кап-один, под недоуменными взглядами присутствующих в его кабинете офицеров, поднялся со стула с побелевшим лицом, машинально принимая стойку «говорю с большим начальством» и застегивая верхнюю пуговицу.

– Ви, наверное, уже в курсе, – продолжил меж тем Вождь, – что англо-французская буржуазия решила побряцать оружием перед лицом советского народа, и отправила свой экспедиционный корпус в Финляндию.

– Так точно, товарищ Сталин, – теперь пришло время взбледнуть и остальным офицерам. – Как раз сейчас провожу совещание со штабом и командирами дивизионов, вырабатываем план противодействия англо-французским силам в случае начала военных действий, для подачи в штаб Северного флота.

– Оперативно работаете, товарищ Виноградов, – похвалил каперанга Сталин. По-голосу чувствовалось, что он и впрямь доволен. – И какие имеются соображения?

– Соображение одно, товарищ Сталин, – ответил Виноградов. – Выводить бригаду на британские морские коммуникации. Сейчас обсуждаем детали операции.

– Это возможно? – поинтересовался Иосиф Виссарионович. – Я имею в виду – технически.

– Так точно, – ответил Виноградов. – Подводные корабли трех из четырех дивизионов способны достигать британского побережья, а это десять из шестнадцати субмарин бригады. Конечно, придется вывести плавбазы за Нордкин, однако четвертый дивизион и эсминцы Северного флота способны их защитить, в случае обнаружения противником.

– А скажите, товарищ Виноградов, сколько времени потребуется вашей бригаде для начала такой операции, если война с западными империалистами все же начнется? Когда ви, например, сможете рапортовать о первых успехах советских подводников?

Каперанг бросил взгляд на настенные часы.

– Полчаса, – коротко ответил он, и мысленно застонал. Дернул черт за язык, называется… За самоуправство в советском флоте гладят против шерстки.

– Вот как? – удивился Сталин. – Ви хотите сказать, что в зоне досягаемости кораблей вашей бригады находятся британские или французские корабли, вышедшие из Мурманска, или держащие курс на него?

– Не совсем так, Иосиф Виссарионович, – Виноградов выдохнул, и решил идти до конца. – В настоящее время в районе Оркнейских островов находятся две субмарины Северного флота: Д-3 «Красногвардеец» и Щ-421. Для их обеспечения к вест-норд-весту от мыса Нордкин выдвинута плавбаза «Двина». Кроме того, в Северном море заканчивает ходовые испытания К-1, также приписанная к моей бригаде.