Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 1 - Борис Яковлевич Алексин

что почти ежедневно к нему в палату приходил кто-нибудь из его товарищей, от которых он и узнал всё, что нами описано раньше и чему он свидетелем не был.

Приходили к нему и его друзья-комсомольцы: и Володька Кочергин, и Нюська Цион, и другие. Они рассказывали о комсомольских новостях, о том, что IV съезд РКСМ, проходивший в июле в Москве, осудил троцкизм, без колебания поддержал генеральную линию партии на строительство социализма в СССР, что главным руководителем партии, борющейся с Троцким, теперь стал Сталин.

Узнал Борис и о том, что на этом съезде принято решение комсомол, в честь умершего Владимира Ильича Ленина, называть Ленинским и что, следовательно, теперь он будет называться не РКСМ, а РЛКСМ.

Через восемь дней рана зарубцевалась, и Алёшкин собирался продолжать свою службу в отряде, тем более что наконец-то решился вопрос с жалованием для бойцов, его установили в 30 рублей в месяц. Но его чаяния не сбылись.

Провожая Бориса из больницы, врач сказала встречавшему его Жаку, что пареньку нельзя будет совершать длительные переходы, по крайней мере, в течение двух месяцев, а то рана может открыться. Конечно, после этого пребывание его в отряде становилось бесполезным, он это понял и сам. Хоть и горько ему было расставаться с товарищами, но пришлось.

Через несколько дней после выхода из больницы, получив довольно солидную сумму денег (что-то около 60 рублей), Борис решил поехать во Владивосток, надеясь найти какую-нибудь работу там. В Шкотове никакой службы не было.

Глава седьмая

Добравшись до Владивостока без особых приключений, наняв для переноски своего немудрёного багажа рогульку, который явился одновременно и проводником пo городу, Борис совершенно неожиданно для своих появился на квартире отца.

Поясним для тех, кто не жил на Дальнем Востоке, что такое рогулька. Так называли грузчиков-китайцев, являвшихся основной самой дешевой силой, переносившей любые, иногда достаточно тяжёлые и громоздкие, грузы по всему Владивостоку. Называли их так потому, что на спине у них находилось особое деревянное приспособление, укреплённое брезентовыми лямками на плечах. На это приспособление и грузился переносимый ими груз. Кто-то, ещё, кажется, в прошлом веке, назвал это приспособление рогулькой, с тех пор и сами грузчики получили такое название.

Когда Боря появился дома, взрослых не было. Ребятишки, особенно братья, встретили его появление восторженным криком, и даже довольно флегматичная Люся одарила его обрадованным взглядом.

Через час пришла мать — Анна Николаевна, она тоже обрадовалась появлению Бори, ну и, конечно, первым делом принялась готовить какую-то еду пришельцу. Часа через два появился дома и Яков Матвеевич. Борис до этого всегда видел отца только в военной форме — с красными петлицами на воротнике, с большими ярко-красными клапанами, идущими через всю грудь, с нашивкой на рукаве, на которой находилось три красных матерчатых кубика.

Сейчас отец, одетый в серенький пиджак, такие же брюки, белую рубашку и даже с галстуком, производил на него какое-то странное впечатление. Почему-то ему сделалось жалко отца. Теперь в военном костюме, основательно поношенном, без петлиц и галунов, был только один Борис.

После обеда он рассказал о том, как и почему он ушёл от страхового агента Сахарова, о службе у которого он им писал раньше. Рассказал и о своей службе в отряде при ГПУ по борьбе с бандитизмом, скрыл он только своё ранение. Свой уход из него он объяснил тем, что отряд этот временный и что скоро он прекратит своё существование, придётся искать новую службу, а в Шкотове найти её просто невозможно. Так как у него скопилось немного денег, он и решил приехать в город, чтобы попытаться найти работу здесь.

Узнав, какой значительной по тому времени суммой Борис располагает, Яков Матвеевич сказал, что первое, что нужно сделать, это как следует одеться, его поддержала и мать.

Отец заметил:

— Теперь без приличного костюма ни в одном учреждении и показываться нельзя, с тобой и разговаривать не станут. Кроме того, ходить просто так — бесполезно, нужно с завтрашнего же дня записаться на бирже труда, встать на очередь.

Борису не особенно были понятны такие взгляды на одежду. До сих пор в их семье об одежде как-то никто не говорил: было бы целое, чистое, а что за одежда — не всё ли равно? Непонятной ему казалась и биржа труда. Но, тем не менее, на следующий день, когда отец пошёл на службу, вместе с ним отправился и Борис. Отец объяснил ему, где находится биржа труда, и после нескольких расспросов у встречных людей парень, наконец, нашёл это учреждение. Оно помещалось в довольно большом доме около так называемого Мальцевского базара, совсем в противоположной стороне города, и занимало весь нижний этаж этого дома.

Войдя в дверь, над которой висела вывеска «Биржа труда», Борис очутился в большом, похожем на вокзальный, зале, в котором толпилось порядочно народу. Зал с одной стороны был отгорожен тонкой фанерной стенкой с прорезанными окошечками. Над каждым окошечком была надпись на картонке о том, когда оно работает и обозначение того, что в нём производится. Над одним было написано: «Учёт вновь прибывших», на другом: «Направление на работу разнорабочих», на третьем: «Направление на работу шахтёров», на четвертом: «Направление на работу работников конторского труда» и т. д., таких окошечек было штук восемь. Борис не стал знакомиться со всеми надписями, он понял, что ему, как говорил отец, надо встать на учёт, поэтому он и подошёл к соответствующему окошечку.

До него стояло человек пять, и поэтому он сравнительно быстро добрался до самого окошечка. Заглянув внутрь, он увидел девушку, которая довольно приветливо спросила его, что ему нужно. Борис ответил, что он окончил школу II ступени и приехал искать во Владивостоке работу. Девушка сокрушённо покачала головой и заметила:

— Значит вы работник конторского труда, это плохо. Вам, вероятно, придётся долго ждать, сейчас и таких, которые знают этот труд, на учёте много без работы, а их ведь берут в первую очередь. Вас надо ведь учеником посылать.

— А какую работу можно быстро получить? — спросил Борис.

— Вот шахтёров нужно, да и разнорабочим можно быстро устроиться, но вас же не разрешат на такую работу посылать, ведь у вас среднее образование. Ну ладно, регистрируйтесь, походите, а там, может быть, что-нибудь и подвернётся. Сейчас стало много частных фирм открываться, может быть, в какую-нибудь из них устроим, — и она протянула Борису кусочек картона, на котором, как он понял, он должен был написать свою фамилию, адрес и возраст.

Когда он вернул картонку девушке, та ещё больше