Десятый принц - Юрий Иванович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я женат!
– …Отвечать не следовало, вопрос был риторический. И так уверен, что мечтаешь… А по поводу осмотра, так тебя даже из скафандра не вынули, так и лечат сквозь него… Ты лучше скажи, сильно голоден?
– Не то слово! О враче потому и мечтал, что хотел его…
– Тихо, тихо! – притворно всполошился Эйро. – Не то наши умники услышат и такое с тобой сотворят, что только жидкую манную кашку хлебать будешь. А о голоде по себе знаю, сам вот так пяток раз валялся… Тебя, правда, полноценно кормят прямо в кровь, но по себе знаю, чего такое питание стоит. Потому сейчас бойца пришлю, он тебя малость взбодрит добавочной порцией. Э! Только ты его долго не задерживай! Ему ещё тонуть, как всем…
Фредерик попытался задавать вопросы, но ни слова в ответ больше не раздалось. Зато через пару минут послышался топот и появился Шестой, всем своим видом излучая радость и дружелюбие. В руках он волок вазу для фруктов с тремя уровнями, на которой громоздились разные вкусности и несколько емкостей с кисломолочными продуктами.
– Ха-ха! Живой! В самом деле подлечился! – начал он кричать издалека. – А мы сидим, обедаем, вдруг этот горлопан как рявкнет: «Шестой! Собрать передачу, отнести Десятому и накормить! Через четверть часа сам должен прыгнуть в резервуар и утонуть! Бегом!»
– Разве он до того ничего не говорил? – удивился землянин.
– Не-а! Или ты забыл, что мы от его столика ничего не слышим, когда он не хочет быть услышанным?
– Ах, да… – пришло запоздалое воспоминание. – Но тогда и ты следи за словами, командир тут каждое слово моё слышал. И рот-то закрой! Лучше меня покорми…
Шестой спохватился, перестал озираться и принялся кормить выздоравливающего товарища. При этом без понуканий, довольно бойко начал пересказывать последние новости:
– Жаль, что мы все погибли, жаль! Всё-таки задача была вполне нам по силам, а мы с гражданскими ботаниками не справились! Но само познание местной системы нового копирайта тоже интересно. Погиб я, и тут же просыпаюсь под рёв сирены. Сержант орет как… – он вовремя вспомнил о предупреждении товарища и сменил ругательство нормальным словом: – Как обычно! Мы вскакиваем, глядь, тебя с Девятым нет! Пока одевались, команды и угрозы сменились пояснениями, что бежать нам следует сейчас в арсенал и там встречать «посылочку». Ринулись туда, ещё минут пять под стеночкой с медицинскими модулями жались, выслушивая наущения нашего… хм, командира, как за что браться и куда тела укладывать. А там и транспорт прибыл в этаком чудном сполохе изумрудного оттенка. Створки сразу вверх пошли, а там вы, ремнями опутанные, словно вас какие-то идиоты пристёгивали. Пока вас вынимали, раджа очнулся, стал мешать глупыми советами, как тебя высвободить. С ним первым справились, успокоили в модуле. Когда тебя переносить начали, чуть от крика твоего не оглохли…
Фредди припомнил жуткую картинку, где тело Шестого служило для сержанта бруствером, принимая в себя разрывные пули, и не удержался от вопроса:
– А как твоё самочувствие?
– Отлично! – неестественно бодро ответил многодетный отец, но суть вопроса понял, потому что тут же признался: – Хотя чего я вру! Вид собственного, разорванного пулями тела мне долго будет сниться в кошмарах. Там камеры с транспорта снимали до последнего момента, и по прибытии трамвайчик выбрасывает несколько десятков летающих «жучков», которые собирает при эвакуации. Поэтому мы после завтрака часа полтора слушали ругань сержанта, который указывал нам на нелепые ошибки и анализировал движение каждого из нас… Кстати, мы получили кучу наказаний… В том числе и «четвёрочки»… Даже вставшему в строй Девятому досталось, перед тем как мы побежали в тестовые тоннели…
– Значит, он…?
– Примерно два с половиной часа – и он как огурчик. Ну и это… – здоровяк понизил голос, пригнувшись к уху землянина. – Тебе тоже достанется, не иначе. Эйро пеной плевался, тыкая в тебя на изображении кулаком и изрыгал проклятия за невыполнение приказа.
Наследник испанской короны увернулся от очередного пирожного и с уверенностью заявил:
– Победителей не судят! Наоборот, похвалить должны. Ведь нас теперь двое, имеющих по одной полной победе.
– Ага! Твоему земляку индусу досталось «четвёрочкой» так, что у него глаза чуть из орбит не вылезли. И что с того, что он победитель? Лучше уж…
Оба товарища вздрогнули от усиленного рёва динамиков:
– Да ты сам жрёшь порцию товарища, жирный боров! – может, со стороны могло показаться, что принесший передачу не шепчет, наклонившись к выздоравливающему, а сам подкрепляется принесёнными деликатесами. – Шестой! После утопления получишь наказание «двоечкой» за опоздание в погружение! Бегом! Не то заслужишь «четвёрочку»! Шевели своими слоновьими ножищами!
Представитель цивилизации тайгалов, кривящийся от чрезмерного звука, всё-таки успел выложить часть принесённого прямо на грудь выздоравливающего коллеги, отбросил вазу в сторону и вприпрыжку умчался из арсенального предбанника.
Да и «прогулка» к тому времени окончилась. Ложе наклонилось горизонтально и вновь плавно въехало в медицинский модуль. Вновь полумрак. Гудение и вибрация возобновились.
«Сколько меня здесь ещё продержат? – попытался землянин прикинуть сроки излечения, чувствуя, что засыпает. – Двое или трое суток?..»
Ошибся. Его выволокли на свет божий здоровеньким уже перед самым ужином, наиболее приятной и спокойной частью здешних суток. Что удивило, так это отсутствие крошек на теле и на скафандре. Мыши, что ли, поели оставленное Шестым угощенье?
Девять солдат сложили личное оружие после стрельб и упражнений в тире. Они стояли уставшие в шеренге, пока сержант лично вскрывал модуль, выкатывал кровать и тыкал какие-то невидимые принцам кнопки.
– Ну и чего разлёгся? – чуть ли не сразу перешёл он на крик. – Живей поднялся, стащил с себя скафандр – и в строй! Товарищам из-за тебя придётся ужинать на пять минут быстрее! О, уже на шесть…
Несмотря на эти крики, Фредди вставал на ноги с каким-то подспудным страхом. Ему никак не верилось, что у него так быстро срослись переломы позвоночника, рёбер, да и всего остального. Ну и сотрясение мозга бесследно не проходит. Казалось, что хорошо запомнившаяся боль сейчас опять пронзит всё естество. Или тошнить начнёт… Хотя возникало предположение, что его вынули не в тот же день, а на следующий. А может, и через день, на второй… Или через неделю?
Дальнейшие слова Эйро Сенато́ра устранили сомнения:
– Подобные ранения – это страшный удар по боеготовности всего десятка! Пока раненый прохлаждается в капсуле, мы не можем ни в коем случае ринуться по тревоге на боевое задание. А значит, где-то враги человечества опять сделают очередной шаг к своим кровожадным целям. Поэтому напоминаю главное правило эвакуации: не усугубляйте свои раны, старайтесь усесться в транспорт максимально боеспособными. Это будет означать, что для добивания противника мы можем успеть на место боя в течение ближайшего часа. Бывали и такие случаи, тогда точно возвращалось живыми большинство солдат. Поняли глубинную суть моего наущения?!
На такие вопросы следовало отвечать молчаливым согласием. Пока Десятый становился в строй, выступление обдумали, а правоту командира вынуждены были признать все. С точки зрения глобальной политики приказ выглядел абсолютно верным. Лучше оставить на поле боя нескольких тяжелораненых товарищей и вернуться на Полигон со здоровыми воинами. Затем дождаться смерти брошенных на поле боя и уже обновлённым десятком заявиться вновь в эпицентр недавнего сражения, легко завершая начатое чуть раньше.
Холодная логика и точный расчёт. Не подкопаешься!
Но вот как это будет выглядеть с моральной точки зрения? Пусть каждый понимает, что он копия. Пусть каждый прекрасно осознаёт свою великую миссию по спасению всего человечества. Пусть командир даже похвалит за скрупулёзное выполнение приказания. Да и шанс вернуться живым на базу неведомых умников – только возрастает. Три победы, и ты бессмертный. Три удачных возвращения, и твой донор получает все накопленные тобой знания, умения, опыт и воспоминания. Ради такого необходимо выполнять каждую интонацию приказа и каждую буковку инструкций.
А вот что подумает о тебе товарищ, которого ты бросил раненым на поле боя? Сложнейший и, скорей всего, неразрешимый вопрос.
– На ужин, бегом, марш! – последовала тем временем команда, и десяток ринулся в столовую. – Десятый! За отставание – получи!..
Фредди не заметил, как сильно отстал от строя, за что получил ожог по многострадальной спине. Зато удар невидимого бича окончательно его уверил в полном выздоровлении: и подпрыгнул высоко от боли, и своих коллег быстрей пули догнал. И ещё одну аксиому при этом осознал с унынием: героем его сержант не считает. Скорей – наоборот. А значит… как бы чего не вышло.