Великие аферы XX века. Том 2 - Сергей Голубицкий

Глава 3. На дюйм, но всегда впереди

Единственное и исключительное оригинальное творчество новоевропейского материализма заключается именно в мифе о вселенском мертвом Левиафане, – который воплощается в реальные вещи мира, умирает в них, чтобы потом опять воскреснуть и вознестись на черное небо мертвого и тупого сна без сновидений и без всяких признаков жизни.

Лосев. Диалектика мифа

В Великобритании глобальная приватизация добралась, наконец, и до энергетической отрасли, и тут же Энрон открыл представительство в Лондоне. Свой первый иностранный офис с «джентльменским набором услуг». В исполнении Энрона набор включал в себя торговлю сырьевыми продуктами, финансовые услуги и услуги по управлению рисками.

Тем самым Энрон учинил задел для будущей экспансии компании на всех континентах: Аргентина, Австралия, Бразилия, Индия, Пуэрто-Рико, как говорят американцы, you name it[33].

Стремление Энрон как можно дальше забраться от родного дома сродни желанию провинциального паренька уехать учиться если не в столицу, то, по крайней мере, в ближайший райцентр, главное – прочь от осатаневшей родительской опеки. Судите сами: ну что такое Энрон в 80-х годах? До смерти зарегулированный распорядитель газопроводов и электростанций, не смеющий отклониться ни на шаг от жестко заданных государством ценовых рамок. А ведь так хотелось торговать! Торговать открыто и широко, руководствуясь только спросом и предложением. Почему? Потому что формировать этот спрос и предложение, оказывать на него влияние – на порядок проще, чем лоббировать правительственный структуры на предмет получения льгот и поблажек.

Следует заметить, что форпост капитализма – США – в данном случае не оправдал ожиданий. Америка проявила себя достойным адептом левых ценностей и держалась в вопросе отмены государственного регулирования цен энергетической отрасли до последнего. Роль же пионера-бойскаута сыграло Объединенное Королевство, поставившее рискованный эксперимент на себе. Начало реформы совпало с приходом к власти консервативного правительства Маргарет Тетчер в 1979 году. Уже в 1981 году ушли с молотка на аукционах аэрокосмическая промышленность (British Aerospace) и коммуникации (Cables and Wireless в 1981 и British Telecommunications в 1984). Затем подошла очередь газа (British Gas – 1986), авиаперевозок (British Airways – 1987), стали (British Steel -1988), водного хозяйства (British water utilities – 1989). Совсем свежим решением явилась приватизация угольной промышленности (British Coal – 1995) и железных дорог (British Rail – 1996). За все про все казна получила 95 миллиардов долларов.

Энрон проявил завидную расторопность и оказался на британском сырьевом и энергетическом рынке за несколько месяцев до принятия столбового дерегуляционного акта – Закона об электроэнергетической отрасли (UK's Electricity Act – 1989).

Следом за Великобританией наступила очередь Аргентины: в 1993 году был принят Закон #1853, который снял последние ограничения по иностранному участию в приватизированных предприятиях (вплоть до 100-процентной собственности и разрешения на полный вывоз прибыли и капитала). И здесь Энрон опередил события на один шаг: в 1992 году компания получила непрямую долю в государственном газопроводе на юге Аргентины – Transportadora de Gas del Sur («TGS»).

Наконец, подоспела Австралия: в мае 1997 года начался первый этап создания нерегулированного рынка электроэнергии в Новом Южном Уэллсе, Виктории и столичном регионе. Правда, на австралийском рынке Энрон припозднился: представительство было открыто лишь в конце 1998 года. Но тому была уважительная причина: процесс отмены государственного контроля за ценами на электроэнергию полным ходом пошел дома, в Соединенных Штатах. А посему отпала нужда скитаться по свету в поиске «диких прерий».

Теоретически предпосылки для дерегуляции были созданы еще в 1978 году, когда Конгресс принял Закон об организации коммунального хозяйства (Public Utility Regulatory Policies Act). Следующей юридической вехой стал Закон об энергетической политике (Energy Policy Act – 1992).

Процесс топтался на месте еще четыре года, пока Федеральная энергетическая регуляционная комиссия (Federal Energy Regulatory Commission (FERC) не издала указы № 888 и № 889 от 1996 года, которые дали зеленый свет закону от 1992 года. Акты эти проникнуты пафосом лучших советских времен: «Наша задача – устранить препятствия на пути свободной конкуренции в области оптовой торговли (энергоресурсами – С.Г.) для того, чтобы обеспечить национального потребителя более эффективной и дешевой электроэнергией».

Американская энергетика вступила на затяжной путь к свободному капитализму: сегодня только половина штатов приняла законодательные меры для реструктуризации местных энергосистем. Штаты с исторически высокими ценами – Калифорния, Нью-Йорк, Пенсильвания и Новая Англия – предельно раскрыли розничный энергетический рынок и предоставили потребителям право самостоятельно выбирать поставщика энергии. В остальных штатах, ступивших на путь дерегуляции, сохраняются различные ограничения:

Рис. Состояние дерегуляции энергетики в отдельных штатах (на февраль 2001 г.)

(Расшифровка легенды:

Restructuring Legislation Enacted – штаты, в которых дерегуляционное законодательство принято;

Comprehensive Regulatory Order Issued – штаты, в которых принят детальный порядок распределения ценового регулирования;

Commission or Legislature Investigation Ongoing – штаты, в которых работают комиссии или ведется подготовка к созданию законодательных мер по ценовому регулированию;

No Activity – штаты, в которых не ведется никакой деятельности по отмене государственного регулирования)

С первого по последнее свое дыхание Энрон выступал активнейшим лоббистом выдавливания государства из энергетического сектора рынка. Вообще разобобществление было идеей фикс Кеннета Лея: еще на заре карьеры он рекомендовал президенту Никсону дерегулировать системы газо– и нефтепроводов. Когда подошло время, Лей с не меньшим рвением окунулся в борьбу за «освобождение» электроэнергии. В конце 2001 года, проводя расследование деятельности Энрона, Американский Конгресс принял решение о выделении дерегуляционных усилий менеджмента компании в отдельное дело и тем самым еще раз подтвердил бессмертие древнеримского правового принципа: «Quo bono?» – «Кому это выгодно?». Энрон не только явился создателем оптового энергетического рынка Америки, но и полностью доминировал на нем.

Главный аргумент «дерегуляторов»: если устранить ограничения, налагаемые правительством, то цены на электроэнергию быстро снизятся благодаря свободной конкуренции дилеров на рынке. То, что это полная ерунда, подтвердили события в Калифорнии: в результате спекуляций на бирже цены на электроэнергию не то что не снизились, а вообще подскочили, в десятки раз превысив себестоимость выработки. В результате на жителей киновиноградного штата обрушился невиданный доселе кризис, выразившийся в веерных отключеньях света[34]. Результаты проведенного расследования позволили губернатору штата Грею Дэвису (Gray Davis) обвинить Энрон в том, что ее деятельность имела прямое отношение к калифорнийскому затемнению. Дубина народного гнева была занесена и 21 июня 2001 года генеральный директор Энрона Джеффри Скиллинг, выступавший с докладом на заседании калифорнийского клуба Содружества (Commonwealth Club of California), получил в лицо тортом.

Размазывание крема явилось не только символической оценкой дерегуляционных усилий Энрона, но и вывело на сцену нашего повествования новый персонаж – Джеффри Скиллинга.

Глава 4. Время головорезов

Брожения болот я видел, – словно мрежи,

где в тине целиком гниет левиафан,

штиль и крушенье волн, когда всю даль прорежет

и опрокинется над бездной ураган

Артюр Рембо. Пьяный корабль (перевод Набокова)

Итак, прошу любить и жаловать – Джеффри Скиллинг (Jeffrey Skilling), партнер и эксперт по энергетике консалтинговой фирмы McKinsey & Company.

В августе 1990 года он оставляет родную контору и становится председателем правления и генеральным директором нового финансового подразделения – Enron Finance Corp., надо полагать, созданного специального под него. Уже в следующем году Скиллинг возглавляет Enron Gas Services Corp, а в 1995 – Enron Capital & Trade Resources Corp. Кардинальное повышение состоялось в январе 1997: Джеф избирается президентом и исполнительным директором всего Энрона (Enron Corp.). Наконец, карьерная лестница уперлась в небосвод в феврале 2001 года, когда Скиллинг сменил Кеннета Лея на посту генерального директора, который Лея бессменно занимал с февраля 1986 года. Но уже шесть месяцев спустя Джеффри Скиллинг неожиданно для всех оставляет этот пост «по личным обстоятельствам».

Я не случайно акцентирую внимание читателя на появлении этого нового персонажа. Дело в том, что история Энрона – это классический «whodoneit», изюминка американской культуры, высушенная Реймондом Чандлером. Писатель создал серию детективов, царапающих мозг читателя единственной мыслью: «Кто же, черт побери, совершил это преступление?». Для пущего суспенса, тайна сия хранится до последних страниц.