Великие аферы XX века. Том 2 - Сергей Голубицкий

Мне посчастливилось увидеть историю Энрона другими глазами потому, что с первых дней моего знакомства с Америкой я по неведомым причинам стал воспринимать ее одновременно в двух планах: плане реальном и плане мифологическом. Может быть на такое восприятие повлияло филологическое образование, может, я слишком близко к сердцу воспринял «Путешествие в гиперреальность» Умберто Эко, а может и в самом деле существует не одна Америка, а две.

Есть замечательный бестселлер Стивена Кинга и Питера Страуба «Талисман». В нем – 800 страниц, поэтому я его до конца так и не дочитал. Но это не страшно, потому что после первых ста страниц и так понятно, о чем речь. В «Талисмане» герой (как водится у Кинга – околопубертатный мальчик) узнает о существовании параллельного мира типа четвертого измерения, куда и путешествует периодически. Больше мне от книжки Кинга ничего не надо – лишь эта одна метафора.

Модный беллетрист не случайно полагал, что идея параллельного мира ляжет на душу американскому читателю. Дело в том, что этот читатель с самого детства и до смерти своей приучен жить именно в таких параллельных мирах – мире реальном, «Америкой», и мире идеальном, который я назвал для себя – «Америцей».

Эта метафора буквализировалась в 1995 году, когда я в предместье городка Мобил, штат Алабама, я очутился на автостраде, которая пролегала над жуткими джунглями и болотными топями с кишащими в них крокодилами. По логике русского человека эти топи нужно было сперва осушить, а затем проложить дорогу. Однако американцы поступили иначе – highway вытянулся на сваях поверх болота.

Так и сосуществуют два параллельных мира Америки – нетронутые джунгли и современная трасса.

То, что американцы в отличие от русских обладают седьмым чувством, которое позволяет им жить одновременно в «Америке» и «Америце», лучше всего видно на примере такого развлечения как борьба wrestling. Наш человек не может спокойно наблюдать, как садист забирается на канаты, а затем прыгает на голову своего противника. Наш человек либо всё принимает всерьёз, как это было в эпоху фильма «Спорт, спорт, спорт», либо думает, что wrestling – это клоунада, цирк. На самом деле, wrestling, как, впрочем, и любой фильм ужасов, – это просто другая реальность, это – «Америца». Вы только посмотрите, как полноценно переживает wrestling американская публика, как искренне и бурно реагирует на каждый удачный удар под дых и слом тазобедренного сустава! Причем все – от мала до велика. Дело не в том, что американские люди – бесчувственные полудурки, не способные отличить настоящую драку от имитации. Всё они отличают. Просто, им дано умение жить и переживать в мире, который со стороны кажется ненастоящим.

В кинотеатре американец искренне верит, что можно дать Шварцнеггеру пятнадцать раз подряд в морду и после этого актер поднимется и уроет злодея. Выйдя на улицу после сеанса, тот же американец полностью отдает себе отчет, что если сейчас к нему подвалит уличный хулиган и вломит по челюсти всего только один разок, то шансов прийти в себя не будет никаких. Одно не противоречит другому. Просто американец знает, что в «Америце» бьют долго и безрезультатно, а в «Америке» – только один раз и наповал.

Именно так я и увидел историю Энрон – компанию, существовавшую в двух параллельных мирах. Но кое-что и изменилось. Если семь лет назад мне казалось, что седьмое чувство позволяет американцам проводить грань между реальным и идеальным мирами, то теперь, чем больше я погружался в бесчисленные пресс-релизы, протоколы расследований, стенограммы парламентских слушаний, ускользающие цифры бухгалтерской отчетности, частные письма бывших сотрудников Энрон, тем сильнее убеждался, что грань двоемирья стерта, реальность плавно перетекает в фантазию, реальные цели замещаются целями идеальными. В результате, получается королевство кривых зеркал. Помните концовку «Фермы животных» Оруэлла: «Двенадцать голосов кричали одновременно, но все они были похожи. Теперь было ясно, что случилось со свиньями. Оставшиеся снаружи переводили взгляды от свиней к людям, от людей к свиньям, снова и снова всматривались они в лица тех и других, но уже было невозможно определить, кто есть кто».

Так о чем же будет это исследование? Внешне, оно посвящено крушению корпорации Энрон. Но это только внешне, потому что за небывалым в истории Америки крушением Титаника от экономики и финансов, за детективным сюжетом самоубийств, предательств, взаимного «стука», слива материалов, и тотальной замазанностью политиков всех мастей без исключения, за всей этой, в общем-то, обычной (хотя и невероятной по размаху) гадостью современной корпоративной культуры, я вижу четкие стигматы экономического и финансового краха, который заставит увянуть Великую Депрессию в потертых складках плаща истории. Описание этих родовых пятен Энрона и составит внутреннее содержание книги.

Как я уже сказал, своеобразие момента – в открытости истории Энрона: во всю разворачиваются слушания комиссий Конгресса и Сената. Также в разгаре уголовное расследование министерства юстиции. Тем более захватывающей представляется мне работа над материалами, тем неожиданнее обещают быть повороты сюжетных линий.

Я даже определил пафос работы – не допустить превращение истории Энрона из «Титаника» в «Вильгельма Густлоффа». И в самом деле, кто из читателей слышал о торпедировании русской подводной лодкой немецкого лайнера «Вильгельм Густлофф» в январе 1945 года? А между тем гибель этого корабля явилась крупнейшей морской катастрофой в истории человечества: погибло более 8 тысяч (!!!) человек (для сравнения: всемирно известный Титаник унес 1500 жизней). Даже в Германии практически никто ничего не слышал об этом. И лишь недавно Гюнтер Грасс нарушил молчание, опубликовав книгу «Поступь краба», описывающую этим события.

Поскольку книга об Энроне, это не художественный роман, а аналитическое исследование, а я выступаю не в роли дипломированного филолога, а – специалиста по финансовому трейдингу и инвестициям (моя профессия не по университету, а по жизни), то позволю себе вкратце описать структуру работы.

Мы начнем с хронологии событий и познакомимся с эволюцией Энрон от столбового бизнеса «старой экономики» к блистательной компании «high tech», со всеми звездными атрибутами: мобильностью, безудержной отраслевой и международной экспансией, пусканием пыли в глаза, изысканными финансовыми схемами, постоянной готовностью ринуться сломя голову в авантюрные рисковые проекты и параллельным совершением просто детских ошибок.

Затем мы проанализируем в красках и лицах финансовые сделки Энрона, которые стали катализатором крушения: схемы, расчеты, мотивы, выгода, проколы и результаты.

Мы изучим сферы политического лоббирования и влияния Энрон, а также степень вовлеченности американской администрации Буша в этот скандал. Наконец, мы постараемся оценить урон, который нанесла Энрон не только политической и экономической жизни Америки, но и внешнему миру: России, Индии, Южной Америке и Европе.

Такое вот планов громадье. Так что если удастся дойти до конца, то мы рискуем получить первый финансово-экономический роман в русской литературе.

Глава 2. Сотворение религии

«Демон заносчивости зовется Левиафан, т. е. „добавление“, потому что Дьявол при искушении Адама и Евы обещался придать им богоподобие»

Итак, 16 сентября 2001 звезда Энрона стремительно помчалась к линии горизонта. Однако взгляните на график акций компании за последние два года:

Нельзя не заметить, что своего исторического пика (так называемый all time high) Энрон достиг еще осенью 2000 года, когда акции пересекли отметку в 90 долларов. Затем наступил затяжной даунтренд. В конце сентября 2001 года, когда Энрон даже поучаствовал в общенациональном патриотическом спурте, рожденным событиями 11 сентября, и акции компании выросли на 40 %, казалось, медвежья хватка разжалась и компания сумеет выйти из застоя. Однако 16 октября грянул выстрел квартального отчета и даунтренд в самом деле завершился, в том смысле, что вместо него наступил коллапс, после чего, как правило, отключают аппарат искусственного дыхания: акции Энрон исключили из торгов на площадке Нью-Йоркской фондовой биржи и сейчас они номинально котируются в так называемых «розовых листках» (Pink sheets) по цене несколько центов за штуку.

Из всего сказанного следует, что проблемы компании обрели критическую массу и стали беспокоить биржевое сообщество задолго до пресловутого квартального пресс-релиза, иначе как объяснить вираж, проделанный акциями на участке с 90 до 25 долларов? На ровном месте сокращений капитала на 70 процентов не бывает.

Если проанализировать сделки компании в период с 2000 по 2001 год, то можно найти достаточно объяснений для падения котировок с 90 до 25 долларов. Однако в этих сделках нет ничего, что могло бы предсказать полную ликвидацию капитала. Почему? Потому что часовой механизм был заложен задолго до 2000 года. Да и бомба эта носила не фактурный, а концептуальный характер. Изъян был на уровне идеологии бизнеса в том виде, в каком он исповедовался руководством Энрон, невзирая на лица и персоналии. И поскольку требования этой идеологии исполнялись рьяно и неукоснительно, с неистовым рвением и готовностью не раздумывая идти на любой обман и подлог во имя этих принципов, то можно говорить не об идеологии, а о религии. Религии Левиафана.