Василий Храбрый - Сычев К. В.

Такой ответ не устроил Ногая, и он вновь прислал в Сарай своих людей уже не с просьбой, но требованием выдать ему в руки Салджидая, тестя Тохтэ. На это ордынский хан категорически ответил: – Почему я должен отдавать его на расправу и глумление за нелепую вину молодых? Он мне как родный отец и наставник! Этого не будет!

Сама Чапай, главная жена Ногая, приезжала в Сарай в числе посланников своего мужа. Сначала она не ходила во дворец, но в последний раз объявилась лично и проявила дерзость, лишь слегка кивнув головой молодому хану. У монголов к женщинам относились с уважением и снисходительностью, однако поведение Чапай возмутило Тохтэ, и лишь Угэчи, хорошо знавший Чапай, предотвратил необдуманный поступок своего повелителя. – Это же Чапай, государь, его славная супруга! – сказал он так, что ордынский хан услышал его и усидел на троне, сжав от гнева зубы. – Потерпи еще немного! Она привыкла дерзить и своему Ногаю!

Раздраженная нежеланием Тохтэ покарать свекра своей дочери, Чапай допустила еще большую грубость, сказав: – Тогда ты, молодой Тохтэ, не повелитель, а сосунок у этого Салджидая! Я увезу с собой дочь в родную юрту, подальше от этих злодеев, но берегись! – И она, резко повернувшись к хану спиной и дав знак своим людям следовать за ней, быстро вышла из дворца.

Тохтэ сидел, закрыв руками лицо от смущения и стыда.

Вот и теперь, вспомнив эту неприятную сцену, он вздрогнул. – Так что же теперь делать? – спросил он своего верного советника. – Неужели война?

– Не надо волноваться, – спокойно ответил Угэчи. – Пока еще нет войны! Но к ней надо готовиться, чтобы всегда иметь под рукой большое войско!

– Ты прав, мой верный Угэчи! – кивнул головой хан Тохтэ. – Надо копить силы, серебро, ковать прочные доспехи. Надо также послать к влиятельным людям надежного человека, который сумел бы всем объяснить, что не я, а Ногай готовит войну против меня, своего неродного сына! Как ты на это смотришь, мой верный Угэчи? Может, ты еще любишь и жалеешь Ногая? Говори мне все без утайки! И я отпущу тебя к нему, если ты не забыл его доброту!

– Этого не будет, государь, – сказал Угэчи, смахнув слезу, пробежавшую по щеке. – Я не забыл доброту Ногая, так же, как и ты! Сам славный темник нарушил свое обещание и по воле своей глупой жены от нас отказался! И если он невзлюбил тебя, то меня уж и подавно. У нас с тобой государь, теперь одна судьба! Верный слуга никогда не предаст своего господина! Сладок хлеб у хорошего хозяина, но еще слаже хлеб у моего повелителя, настоящего мудреца! Пусть будет так, как ты сам решишь, государь! Еще мой батюшка давал клятву на верность великим ханам Сарая!

– Якши, Угэчи, – улыбнулся Тохтэ. – Будет готовиться к войне. Как говорил мудрый Саин-хан, если хочешь мира и покоя – готовься к войне! И скажи тому купцу Стэкэ из Брэнэ, чтобы он передал коназу Алэсандэ и его сыну Вэсилэ, чтобы они серьезно готовили своих воинов к весеннему походу. И пусть им раскроет нашу тайну: мы готовимся к жестокой войне, и они смогут осуществить свою великую месть против старого Ногая!

ГЛАВА 21

ОПРАВДАНИЕ СТАРОГО ЛЕКАРЯ

Зима 1296 года была не очень холодная. Снег лег рано, периодически присыпал, но больших сугробов не было. Брянские охотники проторили длинные тропы во все окрестные леса. Больше всего охотились за Десной, за Посопными слободами, располагавшимися на другой, обратной крепости, стороне реки от Княжего моста, называемого еще в народе Черным, до устья реки Болвы, впадавшей в Десну. В Посопных слободах, Нижней, ближе к Болве, и Верхней, лежавшей близ места, где река Снежеть намывала в Десну песок, около «Княжего брода», проживали княжеские люди, которые запасали для нужд своего повелителя продовольствие, изготавливали для семьи князя посуду, бочки, рогожи. Здесь же проживали княжеские ткачи, обеспечивавшие князя льняной и прочей домотканной материей, а также помещались обширные склады со всевозможными предметами быта и обихода, как для нужд князя и его домочадцев, так и для продажи горожанам. Свое название слободы получили от складов, куда ссыпали на хранение зерно. Слободы тянулись на дальнее расстояние, но в ширину были невелики. Они как бы втискивались между Десной и густым лесом, изобиловавшим зверьем.

Княжеские люди, обслуживавшие хозяйство своего господина, очень хорошо знали окрестные леса. Они, пользуясь благоприятными временами года, ходили в лес по ягоды, грибы, за лекарственными травами. Грибы сушили, солили и помещали в огромные деревянные кадки до востребования. Наличие большого количества солений говорило о богатстве брянского князя: соль, доставляемая в город купцами из далеких краев, была чрезвычайно дорога!

Лекарственные травы собирали особые, обученные известными знахарями Радобудом и его сыном Велемилом, люди. Сам престарелый, почти столетний Радобуд теперь уже редко ходил в лес. Он проживал в пристройке дома старого купца Лепко Ильича, отошедшего от дел, и обслуживал только своего старого господина. Горожане лишь изредка могли видеть рослого, сгорбленного годами старика на городском рынке, куда иногда Радобуд хаживал. Его, тоже уже немолодой сын Велемил со своими двумя взрослыми сыновьями часто пребывали в Посопных слободах: учили княжеский люд находить и использовать полезные травы, проверяли найденные растения и, если какое не знали, проводили всевозможные испытания, выявляя или силу яда, или степень одурманивания, или же противоядовые свойства. Набравшись новых знаний и опыта, Велимил с сыновьями буквально творили чудеса, излечивая даже самых безнадежных больных. Казалось бы, горожане должны были благодарить своих лекарей, оказывавших им за весьма скромную плату, а то и вовсе бескорыстно, существенную помощь. Но куда там! – Эти лекари – колдуны и злодеи! – говорили брянцы. – Живут в сговоре с лютыми бесами!

Негодовали, порой, и священники, когда узнавали о той или иной стороне деятельности Велемила. Особенно возмущались они опытами, которые проводили знахари на животных.

Как ни старались Велемил с подручными скрыть свои испытания от горожан – и поселились на окраине Нижнего Посопа в отдельной, специально срубленной для хранения трав, избе, и окружили избу высоким забором – все равно брянцы узнавали об их опытах, приукрашивали эти сведения различными сказочными вымыслами и разносили слухи по всему городу. Чего только не говорили! Будто бы Велемил, связавшись с самим «лукавым», проводит в позднее время в лекарской избе встречи со своим бесом-покровителем, вовлекает в эти встречи несчастных, попавших в его тенета, брянцев, совершает богохульные языческие обряды и даже…пожирает младенцев.