Жизнь в «Крематории» и вокруг него - Виктор Троегубов

Вообще, когда группа выезжала на гастроли, я как директор объявлял наши условия по размещению в гостинице следующим образом: одноместный «люкс» (для Григоряна) и три двухместных для остальных. Остальные – это я, скрипач Михаил Россовский, гитарист Андрей Мурашов, барабанщик Андрей Сараев, басист Серега Третьяков и звукорежиссер Сергей «Овес» Овсянников: аккурат шесть человек. Когда с нами стал ездить продавец крематорской продукции Вова Корнеев, я переместился в одноместный номер. Но уже к концу 91-го моя директорская «крутизна» достигла определенного уровня и стала требовать размещения в «люксе» – не из-за возросших амбиций, а по причине соблюдения неких формальных правил. Началось общение со всевозможными деятелями, а согласитесь, что к тебе и твоему коллективу не будут относиться серьезно, если ты станешь принимать людей в простеньком номере с двумя кроватями и телевизором. К тому же я не получал ни копейки сверх обычной музыкантской «доли», так что мой «люкс» как оплата директорских функций все равно был для «Крематория» максимально выгодным вариантом…

…Вечером мы съездили на какую-то тусовку местного рок-клуба, где и познакомились с его предводительницей, она была глубоко беременна, что вызвало у меня прилив нежности – где-то в далекой московской квартире меня ждала жена, которая уже через месяц должна была родить ребенка… Вернувшись в гостиницу, мы провели вечер довольно спокойно. В следующие дни должны были состояться два концерта, а потом в нашем маршруте значились еще два города, так что стоило поберечь силы. Однако посреди ночи прибежал встревоженный Овсянников и сообщил, что Третьяков куда-то пропал. Здесь, пожалуй, стоит напомнить, что, хлебнув алкоголя, Серега уже не мог остановиться. У него включалась некая система поиска, которая просто тянула его в сторону приключений. Зачастую с непредсказуемым окончанием, как это когда-то произошло в истории с дамой, напоившей его клофелином. В подобном состоянии он вышел поздним вечером из номера, и до сих пор о нем не было ни слуху ни духу. Как только мы осознали ситуацию, сразу подняли на ноги Терпигорева. Тот прекрасно знал Серегины особенности, так как, приезжая в столицу, постоянно останавливался у последнего, и объяснять ему, в какую историю может влипнуть наш безголовый собрат, не требовалось. К всеобщему облегчению, после нескольких часов напряженных поисков Терпигорев появился с блудным сыном. Тут же и выяснилась последовательность событий.

…Курсируя в гостиничном коридоре, Серега увидел некую девушку, целеустремленно двигавшуюся в неком направлении. Пристать к ней с дурацкой фразой типа: «Вы не хотите посидеть в хорошей компании?» (или другой подобной банальностью) было делом мгновения. То ли девица легко пошла на контакт и пригласила его в свою тусовку, то ли, наоборот, пыталась отшить Третьякова – неважно. Определенно другое. В итоге их разговора он оказался в номере, где несколько стриженых персонажей играли в карты. Сереже налили (он, конечно, не отказался) и предложили «перекинуться в картишки». Он согласился, и проиграл в первой же партии… Тогда в группе ходила присказка: «один раз – не пидарас!». Группа, конечно, не имела никакого «голубого» крена, просто подобная поговорка симпатична как колоритная часть «великого и могучего». Но одно дело говорить любые фразы в своем кругу и совсем другое – употреблять их в присутствии посторонних. Представьте себе, как эту фразу поймут люди с уголовным прошлым (тем более настоящим), ведь в этой среде гомосексуализм – не развлечение, а сексуальная альтернатива… Так и произошло. «Хлопцы» вначале искренне изумились, а потом (когда смогли перестать смеяться) сказали что-то типа: «Надо же, сам пришел!». Говоря языком героев криминальных романов, я в тот момент «не дал бы за серегину жопу и пяти копеек». Тем не менее, отделался он довольно легко – с него сняли золотую цепочку с крестом, а уже после этого Терпигореву удалось извлечь его из столь «гостеприимной» компании…

Утром нас передислоцировали в центровой отель «Красноярск». В момент когда в фойе «Красноярска» мы ожидали ключей от своих номеров, Армен, обычно крайне снисходительный к третьяковскому пьянству (обычно напоминать Кацу о его поведении приходилось мне как «облеченному элементом» административной ответственности), отвел героя прошедшей ночи в сторонку и минут десять что-то строго выговаривал ему. Собственно, примерный текст внушения ни для кого не являлся секретом: позволяя себе подобные выкрутасы, Сергей подводил всю группу… После разговора Григорян вернулся красный от возмущения.

– Этот болван собирается мстить!

– Как?!

– Он хочет купить пистолет и перестрелять всех своих обидчиков.

Зная странный моральный кодекс Сереги, можно было поверить, что у него хватит ума на подобный поступок. Отговаривать его от чего-либо было делом безнадежным. Вечерний концерт «Крематорий» рисковал провести без бас-гитариста. Ситуация выходила из-под контроля, и, похоже, сюрпризы еще не кончились. После того как мы получили ключи от номеров и разбрелись по ним, я направился к Армену. На его этаже мне встретился неприятный персонаж, который (увидев мои длинные волосы) пытался узнать, в каком номере поселили басиста Сергея…

До вечернего концерта Третьякова удалось локализовать – вначале в номере, потом в гримерке. Но предчувствие неприятной развязки не покидало всех, и мне пришлось обратиться к местным устроителям концертов. Те пообещали помощь, и после окончания концерта подвели меня к стройному молодому парню, предварив знакомство сообщением о том, что Андрей – сочувствующий рокерам представитель местного криминального мира.

Внешне наш новый знакомый выглядел не очень уж мощно. Его короткая стрижка не казалась вызывающей, золотые «цепки» и «гайки» отсутствовали, и причастность к клану очень условно можно было предположить лишь по кожаной куртке – но ведь подобный прикид носят не только бандиты. Правда его рейтинг в наших глазах круто подскочил после прибытия (по звонку) человека с большой спортивной сумкой, скрывавшей в своих недрах автоматическое оружие. Подобная поддержка, в совокупности с традиционной послеконцертной дозой (водки), всех расслабила и успокоила. В отель группа и сопровождающие прибыли около одиннадцати по местному времени. Андрей сразу отправился к Армену, а «пулеметчик» к Третьякову и Овсянникову. (Говорят, он сразу расчехлил свою бандуру и до объявления отбоя был готов к действию.) Я зашел в свой номер, чтобы положить гитару и сумку с вещами, после чего направился в номер к Армену. Лифт не появлялся, и я решил преодолеть пару этажей пешком. И надо же – мне навстречу шел все тот же неприятный тип с очередным вопросом по поводу местонахождения Третьякова. Меня так достало его панибратское обращение, что я промычал что-то нечленораздельное и быстрым шагом устремился к находившемуся на расстоянии пятидесяти шагов номеру Григоряна. Андрей выслушал мое сообщение и вышел. Вернувшись через двадцать минут, он рассказал, что уголовная компания, чуть было не «приголубившая» Серегу, приехала выкупать с красноярской зоны кого-то из своих. Им было заявлено, что их «миссия» имеет шансы лишь в случае, если они оставят «Крематорий» в покое. Андрей также попросил вернуть цепочку с крестом, и получил заверения, что это состоится на следующий день. Мол, с собой ее нет. Думаю, бессмысленно сообщать, что этому обещанию не суждено было сбыться. Золотые цепочка и крест сгинули как плата за несусветную глупость…