Ученик ученика - Владимир Корн

А сейчас только и остается чернильницей кому-нибудь в рожу запустить, хоть какой-то вред. Да и напарники его потом засмеют, не принято в этой среде соболезновать. Но если чернильница – «непроливайка», никакого толку не будет.

Выпрыгнуть в окно? Не вариант, стекло толстое, и рама состоит из множества небольших прямоугольников. Да еще и не добраться до него, не позволят.

Ведь приходила же мне в голову мысль иметь при себе какое-нибудь тайное оружие, которое не бросается в глаза: нож небольшой, пику какую-нибудь. Или тот же кистень на кожаном ремешке. И почему я себя не послушал?

На полу, кстати, плохо замытые пятна крови. Что тоже дает дополнительный повод для грусти.

Глава 24

Удивляться умеют все

Живым мне отсюда не выйти, теперь уже никаких сомнений в этом нет. Оставалась еще крохотная надежда, что меня приняли за кого-нибудь другого, что сейчас все образуется и я, забрав принадлежащие мне вещи, скорым шагом покину этот дом. Затем, удалившись от него на пару кварталов, облегченно переведу дух.

Но даже она растаяла, когда к нам присоединился еще один человек, выглядевший не в пример более респектабельно, и что-то сказал старшему из бандитов на тарабарском языке.

Надо же, какие пробелы в моих знаниях. Из всей его речи единственным понятным словом оказалось «гийд». А вот жест, который он продемонстрировал, уже выходя из комнаты, трактовать можно только в единственном смысле.

Я рванулся к столу, до которого было всего лишь три шага, туда, где на самом краю столешницы лежал мой пояс с кинжалом. Почти достигнув стола, я оттолкнулся от него ногой, поймав бросившегося за мной бандита ударом головы в лицо и стараясь попасть в нос. Удалось.

В награду за такое удачное действие я получил сильный шум в голове. Зато в руке я теперь сжимал кинжал, выхваченный из ножен противника. И сразу же метнулся назад, перемахнув по пути через стол. Жаль только, что входная дверь оказалась в противоположной стороне.

Следующим движением осуществил свой первоначальный замысел, выплеснув чернильницу прямо в горевшие бешенством глаза самого здоровенного из бандитов. И того мгновения, что он потратил на смахивание с лица черной жидкости, мне как раз хватило на то, чтобы вонзить в его тело длинное лезвие чужого ножа.

А вот дальше мне пришлось резко уйти назад, вновь оставшись без оружия. Возможно, все сложилось бы по-иному, в худшую для меня сторону, но их старший в самом начале отвлекся на то, чтобы закрыть дверь на задвижку. Наверное, чтобы птичка из клетки быстро вылететь не смогла. Он помог мне тем, что в дверь уже пару раз требовательно постучали.

Мой последний враг сделал выпад, и мне едва удалось перехватить его руку с ножом. Противник оттеснил меня в угол комнаты. Захват у меня получился чрезвычайно неудачный, а подключить вторую руку не удалось. И я как будто со стороны наблюдал, что лезвие кинжала медленно приближается к моему обожаемому телу…

«Спасибо тебе, Бронс!» – успел подумать я, бросаясь к дверям.

Наверное, местная богиня удачи была в этот день на моей стороне, потому что человек, стоявший за дверью, никак не ожидал увидеть того, что он увидел, когда я открыл дверь. Он даже не успел захлопнуть открытый для гневной тирады рот, он вообще закрыл его только после того, как я воткнул клинок ему под нижнюю челюсть почти вертикально. Затащив тело в комнату, я обессиленно рухнул на первый попавшийся стул, озираясь.

Меня опять трясло, трясло от той картины, что предстала передо мной. Кровь, много крови, кровь на полу, кровь на стенах, кровь на телах, и я сам весь залит кровью.

Когда Бронс показывал мне то, что можно назвать последним средством для спасения жизни, он не научил меня особо секретной технике или очень коварному приему. Он просто сказал, что силы в челюстях человека вполне достаточно, чтобы перекусить шейную артерию. Именно это и спасло сейчас мою жизнь.

Мне следовало убраться отсюда как можно скорее, укутавшись в плащ, чтобы не было видно безнадежно испорченного кровью костюма. И смыть этот мерзкий привкус чужой крови во рту.

Но прежде всего нужно было довести дело до конца, чтобы не бояться, что кто-нибудь из них сможет выжить и узнать меня. Окончательно отправить в мир иной нужно было двоих. Я сделал то, что хотел. Затем прополоскал рот водой из кувшина.

Неожиданно дверь распахнулась от резкого удара ногой. Я застыл, потому что кувшин, который я сейчас держал в руках, показался мне слишком слабой защитой от пистолета и шпаги вошедшего в комнату человека. Люди, следовавшие за ним, также держали оружие наготове.

Незнакомец, попавший в комнату первым, прошелся по ней, стараясь не запачкать кровью свой нарядный плащ, затем произнес:

– Люблю, когда за меня делают мою работу. Причем делают это бесплатно.

Его люди с какой-то непонятной мне целью начали осматривать помещение.

Один из вошедших, высокий розовощекий здоровяк, хлопнул меня по плечу:

– Не повезло тебе, парень. Приди ты на час позже – и все было бы нормально! – Затем он вдруг как-то погрустнел и добавил: – Возможно, тогда и Кериан остался бы жив. Ну и здоров же ты кусаться!

Меня передернуло при воспоминании о том, как в рот хлынула тугая струя чужой крови из перекушенной артерии.

– Как ты сюда попал? – поинтересовался главный из них, со шпагой и в дорогом плаще.

– Этот адрес дал мне его сиятельство герцог Кейтский, – ответил я и прикусил язык. Это не та информация, которую можно рассказывать первому встречному. Пусть даже и врагу моих врагов.

– Зачем?

Вот на этот вопрос отвечать можно смело.

– Здесь я должен был узнать, где могу встретиться с… – имя человека, который должен был ждать меня здесь, напрочь вылетело из головы, и я этому даже не удивился. Пришлось заглянуть в «шпаргалку», запачкавшуюся кровью. К счастью, имя, написанное в самом углу листка, разобрать было можно, – …с господином бароном Эрихом Горднером.

Человек со шпагой кивнул и бросил короткое распоряжение румяному здоровяку. Я понял, что мне необходимо куда-то следовать вместе с ним.

Перед тем как покинуть комнату, я наклонился и вытащил из-за пояса убитого мною бандита пистолет. Главный лишь слегка пожал плечами в ответ на мой немой вопрос.

А почему бы и нет? Мне давно хотелось иметь такое оружие, более легкое и удобное в обращении, чем мой пистолет.

Утро следующего дня я встретил в небольшом поместье, находящемся в паре лиг от столицы и неизвестно кому принадлежащем. Тибор, тот самый человек с ярким румянцем, произнес с довольным видом:

– Нет, ну как ты его!

Эту фразу я уже слышал от него пару раз еще вчера вечером, когда мы только прибыли сюда. Правда, сейчас воспоминания уже не вызывали рвотных рефлексов. И все равно он мог бы уже успокоиться.

– Ты знаешь, Артуа, этот флой имел кличку Пес, но чаще его называли Бешеным Псом. Хочу заметить, что заслуженно. Нет, ну надо же, загрызть Бешеного Пса!

Вообще-то Тибор мне понравился, и я даже порадовался тому, что он оказался моим соседом по комнате. Жизнерадостный такой тип, весельчак и балагур, от его оптимизма самому хотелось улыбаться.

Двухэтажный каменный дом, в котором я сейчас находился, был с трех сторон окружен хозяйственными постройками. И все это было обнесено каменной же стеной примерно в два моих роста. Причем выглядела эта стена не в пример более новой, чем остальные строения.

Больше всего поместье было похоже на чью-то базу. Пара тренировочных площадок для фехтования, что-то вроде тира, длинный стол под навесом. Конюшня явно рассчитана на пару десятков лошадей. И совсем не было видно женщин. Только мужчины, молодые и сильные. Вполне годились на роль неплохих воинов. Конечно, все это не могло меня обрадовать, я вовсе не собирался проводить свое время в военном лагере.

Я свободно передвигался по поместью, заглядывал куда душе желалось, но ворота были закрыты, и возле них всегда дежурила охрана. Хотя «стражники» и убивали время за игрой в кости, но были вооружены и не походили на деревенских олухов.

На все мои расспросы Тибор сказал лишь, что ответить на них мне сможет только господин барон.

Дворянин, который первым вошел в комнату после памятных вчерашних событий, и оказался тем загадочным Эрихом Горднером. И теперь мне предстояло ждать его в этой непонятной резиденции.

После ужина, накрытого под навесом, я отправился в свою комнату. Тибор остался за столом, как и большая часть проживающих здесь мужчин.

Оставшись один, я решил опять потренировать ту нелепую позу, которая никак у меня не выходила. За этим занятием и застал меня Горднер, войдя без стука в комнату. Мы поднялись на второй этаж. Усевшись, он какое-то время рассматривал меня, затем жестом показал на один из свободных стульев.

Мы немного поиграли в молчанку. Взгляд у барона был тяжелый, а сам он производил впечатление человека, которого очень трудно чем-либо удивить.