Аппетит - Филип Казан

– Девятнадцать, мой господин.

– Да… Что ж, в каком-то смысле – в большинстве смыслов – выходка вчерашнего вечера была ребяческой. Но исполнена она взрослым человеком, и, осмелюсь сказать, человеком недюжинного таланта. Откуда ты взял эти идеи?

– Не знаю, мессер. Из снов, наверное. И с картин. Но в основном я просто так чувствовал.

– Пожалуйста, Нино, не превращай в похороны мои обеды. Очевидно, тебя необходимо приободрить.

– Я полагаю, вы пожелаете, чтобы я покинул службу у вас прямо сейчас, мессер?

– Покинул? С чего бы мне этого желать? Ты самый одаренный человек Флоренции. Люди рассказывают историю о пире Барони, как будто прочли ее у Боккаччо. Мне очень повезло, что ты служишь у меня на кухне. На самом деле я хочу тебе помочь.

– Помочь мне?

– Конечно. Первое, что тебе нужно сделать, Нино, – это выбросить из головы все тревоги по поводу Бартоло Барони, какие только могут быть. Он старый, старинный мой союзник. И моего отца. Даже мой дед знал Бартоло. Он вовсе не дурак, хотя может таковым казаться. Думаю, он знает, что откусил кусок не по себе.

– Я не понимаю…

Я и правда не понимал. Ни слова. Но это была сладчайшая музыка, какую я когда-либо слышал в жизни.

– С донной Тессиной. Прекрасная юная девушка, а он втрое старше ее. Он выглядит немного смешным, не правда ли?

– Чрезвычайно смешным, – с готовностью согласился я.

– И поскольку я его близкий друг, мне довелось узнать, что он немного… волнуется, скажем так. Он понимает, что производит неважное впечатление, но уже слишком поздно, чтобы отступить, не потеряв лицо.

– Это действительно правда, мой господин?

– Клянусь! Полагаю – это строго между нами, Нино, – что он отчаянно ищет повода отыграть все обратно. И вчерашний вечер только усилил это намерение.

– Я думал, что нанес ему смертельное оскорбление.

– Бартоло? Господи, нет! Он решил, что это было весьма изысканно! Уморительно забавно! Я, правда, сомневаюсь, что тебе заплатят, но все же во многих смыслах ты сыграл ему на руку. И снова говорю: не тревожься. Никакие убийцы за тобой не ходят. Ты под моей защитой.

– Спасибо, господин мой! – Я чуть не растаял от облегчения.

– Не за что, не за что. Теперь к делу. Тебе совсем нельзя терять время. Ты должен устроить свой брак с синьориной Тессиной как можно скорее. Украсть ее у Бартоло. Он тебя поблагодарит, как это ни странно.

– Он… сказал вам это?

– Как я уже говорил, я знаю Бартоло очень, очень давно.

– Я украду ее сегодня же ночью! Мы ускользнем и отправимся куда-нибудь на север. В Милан, где любят Флоренцию и хорошую еду!

– Но разве в этом не будет некоторого упущения? Как ты уже в полной мере показал, в тебе есть страсть к зрелищам. А тут великая пылающая любовь. Ты приготовил черный пир – так почему бы не внести во тьму свет? Любовный пир для донны Тессины. Во Флоренции не найдется ни одной живой души, которая не будет аплодировать тебе.

– Пир? – Я не был уверен, что правильно расслышал.

– Пир! Мой дорогой Нино, ты можешь воспользоваться моим собственным пиршественным залом.

– Я не думаю…

Но я думал. Мой разум уже рисовал картины. Снежно-белые лилии – где я найду лилии в августе? Какая разница? Олень, которого я должен был сделать для Барони. Лебедь – на этот раз белый, ясное дело, и не важно, что у него мерзкий вкус. Гостям будет все равно. Гости… Отец, конечно. Каренца – Каренца в платье! Сандро, Арриго. Дядя Терино. И соседи по округу. Мясники…

– Но прежде пира нужно приглашение, – произнес мессер Лоренцо, осторожно вклиниваясь в мои грезы. – Ты должен быть бесстрашным. Ты должен выглядеть как герой, как рыцарь короля Артура. На коне, на белом коне. Ты же умеешь ездить верхом?

– Умею, – ответил я, полностью захваченный восторгом.

Я не сидел на лошади уже много лет, но разве это так уж трудно?

– Мы должны действовать быстро. Бартоло может передумать: столько болтовни. В настоящий момент он вот здесь. – Мессер Лоренцо протянул сложенную чашечкой ладонь и медленно ею потряс, как будто держал что-то тяжелое.

Я не мог не вообразить Барони, свернувшегося в его ладони, – маленький гомункулус ежевичного цвета.

– Три дня. Дай мне три дня, Нино.

– Мой господин, – сказал я, собирая всю отвагу, какая у меня осталась, – простите меня, но я не понимаю. Зачем вам вот так помогать мне?

– Разумный вопрос, – согласился мессер Лоренцо. Он взял свою книгу, рассеянно провел пальцем по тисненому позолоченному корешку. – Я думаю, ты очень, очень талантлив, Нино. И у тебя замечательный ум. Для такого человека, как ты, в моем городе уготованы великие почести. Откровенно говоря, Бартоло Барони принадлежит прошлому. Через пару месяцев он станет гонфалоньером, а потом уйдет на покой. У тебя впереди вся жизнь. Теперь, когда маэстро Зохан нас покинул, я вижу тебя главным поваром. Это очевидно. Парень, которого мы взяли сейчас, всего лишь справляется. Или, возможно, ты бы предпочел стать стольником? Но зачем растрачивать талант, служа другим? Я мог бы использовать тебя в Синьории. Подумай об этом. С Тессиной ди Нино ди Латини рядом ты сможешь стать кем угодно. Я узнаю в тебе собрата-поэта, Нино, а также ум, сходный с моим. Вот, это моя первая причина. Вторая, как я уже сказал тебе: Барони хотел бы освободиться от своего обязательства. А третья, самая очевидная: я не прочь немного сбить с Барони спесь. Так что ты и мне бы помог. Согласен?

– Согласен? Ко… конечно!

– Хорошо. Думаю, до нужного дня тебе стоит уехать из Флоренции. Я все подготовлю. Кроме того, у меня будет для тебя важное поручение. Есть письмо, которое нужно доставить на мою виллу в Кафаджоло. Если ты поедешь туда, переночуешь и вернешься прямо сюда, все как раз будет готово. После этого пир в твоих руках.

– Главный повар?

– Его предоставь мне. Предоставь мне все. Дворецкий приготовит тебе лошадь.

– Мне нужно домой, одеться в дорогу…

– Вздор! У тебя же есть обычная одежда? Меч? Что еще нужно? Я уверен, мы сможем найти тебе плащ. Теперь отправляйся, Нино. Или мне лучше сказать «Парис»? Иди, Парис. Не думай ни о чем, кроме своей Елены.

Кафаджоло расположен в дне пути к северу от Флоренции – летом приятно проехаться вверх через холмы, поля и рощи. Я с опаской пустился в дорогу на большом, хотя и удачно незлобивом коне, который будто понимал, как неопытен всадник на его спине. Никогда прежде я не уезжал так далеко от города. Для меня это был совершенно новый опыт: скакать в полном одиночестве по незнакомой местности. Но я ехал по поручению Лоренцо де Медичи. Если он доверился мне, я смогу это сделать.

Ближе к вечеру в отдалении показалась вилла, а кости и мышцы моей задницы чувствовали себя так, будто их излупцевали железным прутом. Несмотря на боль и сосредоточенность, которая требовалась для управления лошадью, я следовал завету мессера Лоренцо и не думал ни о чем, кроме Тессины. Фортуна, которая выпустила мне кишки всего пару дней назад, снова протянула руку и исцелила меня. Мне предстояло получить Тессину обратно. Но не как любовницу – как жену. Я вспомнил, как она сидела рядом с Барони на пиру, и все представилось совершенно ясно. Этот желчный старый паяц никаким образом не мог оказаться рядом с такой прекрасной девушкой. И он знал это все время. А Тессина: жена доверенного компаньона мессера Лоренцо. Она будет сидеть с нами за столом, с Фичино и Полициано и всеми остальными, и мы все будем говорить о Платоне. И о других вещах, конечно: о правительстве, о Синьории. Тессина рядом со мной – я мог в каком-то смысле украсть поцелуй на пиру. Но впереди еще будет целая жизнь, полная поцелуев. И как там сказал Лоренцо? «Я узнаю ум, сходный с моим». Это все естественный порядок вещей: достойный человек на взлете.

Я доставил письмо, съел далеко не блестящий ужин из холодного мяса – уж я-то приведу в порядок все кухни мессера Лоренцо, сказал я себе, – и уснул в постели слуги. Впрочем, я невероятно устал и едва заметил хоть что-то, кроме того, что вилла Кафаджоло огромна и величественна. А уезжая на следующее утро, я уже не трудился восхищаться ею, потому что, как друг мессера Лоренцо, скоро снова приеду сюда.

Как только моя задница онемела, я обнаружил, что могу сидеть в седле более-менее хорошо, и прибыл обратно к Порта Сан-Галло до заката. Я отправился прямиком в палаццо Медичи, где меня принял дворецкий. Этот почтенный господин, который обычно обходился со мной как с дрессированной обезьянкой, сообщил, что все готово. Мессер Лоренцо обедал в доме Франческо Сассетти, так что мне следовало удалиться в уже отведенные мне покои, съесть скромный ужин, который дворецкий заказал на кухнях, и, следуя строгому приказу мессера Лоренцо, рано лечь спать. Назавтра я должен был надеть приготовленные для меня одежды и встретиться с мессером Лоренцо во дворе.