Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

лесистых гор, но большинство из них были плоскими и красивыми, лишь некоторые из них были опасными и крутыми.

Из-за того, что государственный советник был монахом, несколько лет назад в горах и на полях каждой провинции возникло множество горных храмов, и какое-то время курение благовоний перед храмами было на пике. Однако почему-то в последние годы зима стала приходить раньше. Даже на юге постоянно шел снег. Своевременный снег был предзнаменованием успешного года, но в последние несколько лет дождей было неожиданно мало, урожай был плохим, и простолюдинам приходилось жить все более и более бережливо. Трудно было даже жить, не говоря уже о посещении храма для пожертвований.

В результате в горах и на полях росло количество заброшенных храмов, настолько много, что они фактически стали временными остановками отдыха для многих спешащих путешественников.

Когда Цзян Шинин привел Сюэ Сяня в заброшенный храм на горе Цзигуань, чтобы отдохнуть, уже пошел снег.

Как только Сюэ Сянь вошел в храм, он выбрал хорошее место — этот бесстыдный мерзкий выродок выкапывал сухую траву согон на земле, разложил ее у основания статуи Будды и сел, опираясь на статую. полностью игнорируя табуированный характер своего поведения. Поскольку они не спешили двигаться вперед, ему, естественно, не нужно было тщательно поддерживать свою внешность бумажника, и он предпочел бы вернуться в свою первоначальную форму.

Одетый в черное, он сидел с небрежным видом, как будто у него не было костей. Его локоть опирался на лотосовую платформу, на которой сидел Будда, и его согнутые суставы свободно подпирали подбородок, а другая рука продолжала возиться со своим драгоценным золотым шаром.

Цзян Шинин массировал пространство между бровями, его голова болела от взгляда на этого Мастера.

— Даже если это заброшенный храм, ты все равно должен проявить хоть немного приличия. Можно ли так небрежно сидеть на статуе Будды?

Сюэ Сянь похлопал Будду по ноге.

— Дай мне знак. Если ты недоволен, просто простони.

Он даже смертельно серьезно подождал секунду, прежде чем ткнуть Цзян Шинин в подбородок.

— Видишь? Статуя не стонет.

Цзян Шинин:

— … Ты можешь шутить, как хочешь. Я больше не буду беспокоиться о тебе.

Он подул на покрытые пылью подсвечники перед статуей Будды и попросил Сюэ Сяня поджечь спичку, изо всех сил стараясь зажечь несколько влажные и старые фитили свечей, с одной стороны, и защищаясь от возгорания, с другой.

— Где ты взял спичку? — небрежно спросил Цзян Шинин после того, как он закончил зажигать свечи и гасить пламя на головке спички.

— Перед отъездом достал его из тканевого мешка Лысого, — сказал Сюэ Сянь, не покраснев на лице и не трепеща сердцем.

Цзян Шинин беспомощно сказал:

— Я впервые вижу, как кто-то, вырвавшийся из тюрьмы, даже осмелился взять что-то у тюремщика при побеге.

Сюэ Сянь:

— Он все равно этого не пропустит.

При упоминании Сюань Миня Цзян Шинин всегда чувствовал себя виноватым. Он не мог не спросить Сюэ Сяня:

— Тебе особенно не нравится этот мастер? Это потому, что он поймал нас?

Сюэ Сянь покачал головой.

— Тогда почему ты так быстро бросил его? Прости меня за то, что говорю правду… — Цзян Шинин указал на себя, затем на Сюэ Сяня. — Нам двоим не по плечу. Если мы столкнемся с какой-либо проблемой в пути, нам придется просто пережить ее. С головы до ног у меня только один докторский звонок, что не имеет большого значения. А вот этот твой золотой шар — другое дело. Если случайно кто-то заостряет на этом свое внимание…

Сюэ Сянь сжал шар пальцами и покрутил его перед пламенем свечи.

Была причина, по которой он сбежал той же ночью, и причина заключалась в этом золотом шаре тела настоящего дракона. На данный момент его тело еще не восстановилось, и его связь с золотым шаром была действительно пустой и нечеткой. Несмотря на то, что он держал шар вот так в руке, он практически не осознавал этого, почти как если бы он держал чрезвычайно обычный шар.

Но Сюань Мин был другим. Необычное изменение, которое он почувствовал под кожей и костями на талии Сюань Миня, было чрезвычайно странным. В первый раз это могло быть неправильным восприятием, но после того, как это случилось во второй раз, его нельзя было игнорировать.

Несмотря на то, что Сюэ Сянь все еще не видел, как он справится с чем-то серьезным, он уже был почти уверен, что Сюань Минь не так прост.

В настоящее время Сюэ Сянь ничего не чувствовал от золотого шара, в то время как Сюань Минь, похоже, может. В то время как он нес золотой шар, чем дольше он оставался рядом с Сюань Минем, тем легче на него влиял Сюань Минь. Если это станет ненормальным, он может просто забыть о возвращении своего драконьего тела. Более того…

Сюэ Сянь сказал Цзян Шинину:

— Его происхождение неясно, а его цель — тем более. Он не похож на практикующего, который пытается зарабатывать деньги или зарабатывать на жизнь, но он также не похож на благородного монаха, который путешествует повсюду, чтобы помочь другим из милосердия сердца. Было даже несколько коротких случаев, когда я ощущал в нем некую холодность и безжалостность.

Цзян Шинин удивленно спросил:

— Какая холодность и безжалостность? Скажи что-нибудь, что я могу понять.

Сюэ Сянь издал звук «ух», бросил на него презрительный взгляд и сказал:

— Я сказал это очень четко. Он не похож на обычных монахов. Раньше я не мог понять, чем он отличался, но теперь я понял, что это, вероятно, недостаток мягкости человека, скрупулезно соблюдающего учения. Не кажется ли тебе, что в определенные моменты он даже нарушил бы буддийский монашеский принцип не убивать?

«…» Цзян Шинин на мгновение сдержал свои слова, покачал головой и сказал:

— Этого я никогда не чувствовал. Но, говоря об этом, мне стыдно, что я на самом деле немного его боюсь.

Сюэ Сянь угрюмо сказал:

— Именно так. То же самое.

Говоря о неясном происхождении, Цзян Шинин внезапно кое о чем подумал.

— Это напоминает мне, что раньше, когда мы были в том доме, ты заметил запах лекарства?

— Ага, я это заметил. Я даже был несколько озадачен; Лысый вообще принимает лекарства? — Сюэ Сянь ответил.

— Я вырос с запахом лекарств и довольно чувствителен к ним, — заключил Цзян Шинин после некоторого размышления. — Запах лекарства в этом доме был чем-то знакомым. Пахнет очень похоже на лекарство, которое принимал сосед, который много лет лечился в моей семейной аптеке.

Сюэ Сянь спросил:

— Какие болезни