Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

— Что?! Ты…

Прежде чем он успел закончить, Сюань Минь резко положил руку на стол, чтобы не упасть, его брови нахмурились, а глаза зажмурились, как будто его внезапно начало тошнить.

Сюэ Сянь растерялся, проглотив его слова.

— Лысый?

Он попытался позвать пару раз, но увидел, что Сюань Минь не собирается отвечать, просто сидит в кресле с закрытыми глазами, как будто он медитирует. Тонкие красные отметины внезапно начали изгибаться от родинки на его шее, двигаясь, как крошечные пауки.

Но Сюэ Сянь не обратил внимания на эти мелкие детали. Он некоторое время смотрел на Сюань Миня и, определив, что не умирает, но и не собирается просыпаться, осторожно махнул рукой Цзян Шинину.

Примерно через десять минут худощавый, болезненно выглядящий ученый спешил по тропинке от гостиницы Гуюн в сторону пригорода Нинъян. На его плече сидел человек с бумажной кожей, который крепко держал в руках золотой шар. Это были Цзян Шинин и Сюэ Сянь.

Примечание:

Точка «Лао гун», что переводе означает «Дворец труда» известна очень многим. И найти ее тоже знают как: если сжать кисть в кулак, то кончик среднего пальца укажет на эту точку. Она расположена в середине ладони, между 2 и 3 пястными костями.

Находится она на канале Перикарда и соотносится по системе У-СИН с первоэлементом «Огонь». Огонь в системе пяти первоэлементов соотносится с сердцем и тонким кишечником. В системе взаимоотношений первоэлементов огоньпорождаем деревом (по У-син это печень).

Поэтому воздействуя на эту точку очищается сердце от патогенного жара, успокаивается «огонь» печени.

Так же при воздействии на точки лао-гунпроисходит регулировка кровотока, увлажнение сухости, вплавление ци, обеспечение циркуляции

Ци и испускание внешней Ци.

Лаогун одна из важнейших в ТКМ точек, способствующая пробуждению жизненного духа Шэнь при критических состояниях, в основном, со солнечном ударе, судорогах, апоплексии, свойствами жара.

17. Серебряный докторский колокол (III)

«Я…» Цзян Шинин ускорил шаг под призывом Сюэ Сяня, с одной стороны, но с другой, он нерешительно сказал:

— Я все еще думаю, что в этом плане есть что-то неправильное.

— Что не так? — спросил Сюэ Сянь, поглаживая свой золотой шар.

— Мы решили поторопиться и оставить Мастера одного, — ответил Цзян Шинин.

Сюэ Сянь мрачно взглянул на него.

— Я же говорю, ты что спал? Он ловит призраков, и он поймал нас двоих. Ты когда-нибудь видел, чтобы кто-нибудь вырвался из тюрьмы и позвал тюремщика?

— Нет, не видел.

Это прозвучало правильно, когда он впервые услышал это, но Цзян Шинин тщательно обдумал это и не мог не сказать:

— Но…

Сюэ Сянь:

— Нет, не но.

Цзян Шинин, — Тем не менее…

Сюэ Сянь:

— Еще нет.

Цзян Шинин беспомощно склонил голову и посмотрел на него.

Все тело Сюэ Сянь лежало на вершине золотого шара. Он сказал совершенно бессовестно:

— Я просто говорю логически.

Цзян Шинин «…»

В городе уезда Нинъян был ночной комендантский час. На нескольких перекрестках крупных дорог уже возведены заборы и блокпосты. Судебный пристав, дежуривший в ночное время, нес мешочек с вином, чтобы его тело согревалось ночью, и дежурил рядом с блокпостом. Ворота во всех четырех направлениях были заперты; если простолюдин захочет покинуть город в это время, по большей части, ему придется отрастить крылья и улететь.

Но для этих двух нелюдей этот ночной комендантский час не был таким большим неудобством.

В то время бумажное тело Цзян Шинина имело некоторые преимущества. При необходимости его можно сжать в очень тонкий лист, который легко может проскользнуть через двери и пройти сквозь трещины.

— Поверни на восток.

— На следующем перекрестке прижмись к подножию стены и сверни в переулок. Иди прямо и поверни на запад.

Действия Сюэ Сяня были более эффективными, чем движения собаки. Он всегда мог издалека заметить тени дежурных судебных приставов и отдавать приказы, чувствуя себя правым и уверенным в себе. Цзян Шинин был человеком с мягким характером и привык, чтобы Сюэ Сянь ему приказывал; как только Сюэ Сянь заговорит, он будет действовать, чтобы удовлетворить его, и больше не будет думать об этом.

В результате Цзян Шинин поверил в свою гнусность и некоторое время шел пешком, прежде чем он, наконец, не мог не остановиться, его лицо было полно досады, и сказал:

— Мастер, пожалуйста, будь милосердным и перестань говорить.

Сюэ Сянь бросил на него взгляд.

— Почему? Разве мы не преуспели и избежали того, чтобы нас заметила эта группа людей на ночном дежурстве?

Цзян Шинин угрюмо сказал:

— Мгм. Нас не обнаружили, но я уже как минимум три раза сталкивался с этим магазином шелка. Если я буду продолжать слушать тебя и так передвигаться, мы не сможем покинуть город даже в следующем году.

Сюэ Сянь сказал, обнимая золотой шар:

— Н… Небо довольно мрачное, мы должны скоро найти место, где можно поселиться.

Цзян Синин: «…»

Этот хулиган твердо намерен спасти свое лицо.

Без команд Сюэ Сяня, у которого не было чувства направления, темп Цзян Шинина сразу же сильно ускорился. Они быстро покинули территорию, которую сделали три круга, и направились в нужном направлении.

— Это здание выглядит знакомым.

Сюэ Сянь посмотрел налево и направо и почувствовал, что все на этой улице кажется знакомым.

Цзян Шинин издал звук «мгм».

— Ты действительно не узнаешь никаких дорог, а мы были здесь сегодня утром. Как ты забыл, как только повернув голову?

Только после того, как он напомнил ему, Сюэ Сянь понял, что если они продолжат идти по этой дороге какое-то время, а затем повернут на восток на перекрестке, они смогут увидеть особняк советника Лю. Ночь была мирной; если бы что-то двигалось и шуметь, это было бы гораздо заметнее, чем днем. Когда они пересекали перекресток, они бросили взгляд на знакомые ворота особняка и могли слабо услышать фрагменты голосов изнутри особняка, которые звучали так, как будто люди ссорятся. Или это могло быть что-то другое. В любом случае это был не мирный разговор.

Шаги Цзян Шинина ненадолго остановились.

Сюэ Сянь повернулся, окинул взглядом особняк семьи Лю и сказал:

— Что это? Ты хочешь увидеть, как он пожнет то, что посеял?

— Это личное дело советника Лю, и оно уже не имеет ко мне никакого отношения.

Цзян Шинин покачал головой и, не колеблясь, пошел к городским воротам.

Это могло быть врожденной природой человека, выросшего в семье врачей, но, после всего сказанного и сделанного, он не мог лично наблюдать, как кто-то страдает. Возможно, это было наиболее очевидным различием между ним и советником Лю. За пределами округа Нинъян было много