Древние ассирийцы. Покорители народов - Йорген Лессеэ

Кстати, имеются те, кто предстал передо мной. […] Приговоренных, которые предстали предо мной, я отослал к тебе. Ты должен поступить с ними справедливо. Тирвеншени и Зилийя, его брат, которых ты удерживал, — ты должен отослать их ко мне. Но с теми, кого я отослал к тебе, ты должен обращаться в соответствии с оглашенным им приговором».

(Лакуны в тексте и ссылки на неизвестные нам события затрудняют понимание сути письма. Однако становится ясно, что Шамши-Адад и Кувари заключили соглашение, по которому они обязались оберегать вспомогательные подразделения турукку и размещать их на постой, предварительно разделив на группы: часть должна была находиться в Шушарре, а остальные — в ассирийских центрах. Слово «враг» (в тексте он не назван) должно относиться к одному из горных племен, не принявшему союз Кувари с ассирийцами. Возможно, речь идет о куту или луллу, то есть гутиях и луллубеях (ср. с. 204), которые названы в письмах, найденных в Мари, и в корреспонденции Кувари врагами ассирийской экспансии. Дороги, ведущие из Шушарры на Ассирийскую равнину, очевидно, были в те времена такими же небезопасными, как и в недавнем прошлом. Имена Тирвеншени и Зилийя хурритского происхождения. Тот факт, что Шамши-Адад обменивался с Кувари политическими заключенными, свидетельствует о большом влиянии последнего.)

Из писем, обнаруженных в Мари, нам известно, что царевича турукку звали Зазийя. Когда Зимрилим после смерти Шамши-Адада захватил Мари, между этим племенем и ассирийцами, как нам известно из других источников, был заключен договор. Соглашение было закреплено браком, заключенным между дочерью Зазийи и сыном Ишме-Дагана (с. 122).

В приведенном ниже письме от Шамши-Адада к Кувари содержатся некоторые сведения, проясняющие данную ситуацию. Шушарра была вовлечена в политическую игру, в которой участвовали две могущественные державы, так как здесь речь идет не только о Зазийе, но и о задержанных Кувари Тирвеншени и Зилийе. В нем также упоминаются имена всех хурритов, заключенных в Шушарре, а в конце письма сказано о человеке родом из находящейся в Вавилонии Куты, которого ассирийский царь приказывает доставить к себе под усиленной охраной. Был ли он шпионом Хаммурапи, сосредоточившим в то время свое внимание на северных областях Междуречья? Нам известно, что вавилонский правитель интересовался делами турукку и отправил представителя этого племени в Вавилон (с. 100).

«Скажи Кувари: так говорит твой господин. Я только что [отправил] к тебе Шамаш-насира с новостями касательно города Нурругум и снабдил его окончательным отчетом. Внимательно выслушай весь отчет, как только он представит его тебе. Услышь слова, которые я послал тебе!

Почему ты удерживаешь сыновей царства (а именно находящихся) под Назир-Тешупом? Таким образом ты настраиваешь общественное мнение [дословно: «уста страны»] против себя. Освободи этих людей. Далее [я могу сообщить тебе, что] Варад-Шаррим прибыл ко мне от Эндушше и предоставил мне информацию. Эндушше затеял заговор против тебя — он не простил тебя. Он, несомненно, выступит против тебя [хотя я надеюсь, что этого не произойдет]. Решайся. Не увеличивай численность своих гарнизонов. Пока не Изур и Алувамаду командуют гарнизонами, [войска] не передадут этих людей врагу. В любом случае не увеличивай численность гарнизонов. Все твои войска должны быть собраны вместе в Шушарре, чтобы быть доступными для тебя. Решайся. Хотя бы враг как раз приближался в тот самый день, ты должен решиться.

Освободи этих людей, чтобы общественное мнение не отвернулось от тебя: Зазийю с его войсками, Шаррам-усура с его войсками, Шарниду с его войсками, Зилийю с его сыновьями, его дочерьми и его женой, Тирвеншени с его сыновьями, дочерьми и его женой, Хузалу с его людьми, Ду […]-тупки, пекаря, с его людьми и, наконец, Хазип-Тешупа. Освободи этих людей!

Игилиштэ также обратился ко мне с такой жалобой: «Они удерживают многих слуг». Освободи его слуг!

Что касается Ушуни, человека из Куты, которого бросили в тюрьму, помести его под стражу и позаботься о том, чтобы он был доставлен ко мне под присмотром Шамаш-насира. Остается надеяться, что он не будет […]. Помести его под усиленную охрану».

Судя по сведениям, содержащимся в обнаруженных в Мари письмах, город Нурругум находился где-то к западу от Тигра. Его захват ассирийцами был неизбежен, как писал Шамши-Адад, рассказывая о своей встрече с Лидайей (с. 237). Его послания к Ясмах-Ададу свидетельствуют о том, что он считал падение этого города одним из наиболее важных событий своего царствования. Нуруггум был одним из тех, которые Ясмах-Адад встревожил своим опрометчивым сигналом бедствия (с. 118).

В письмах из Мари содержится недостаточно данных об ассирийцах, занимавшихся продвижением интересов Шамши-Адада и Ишме-Дагана в восточных областях державы. В этом послании впервые упоминаются, насколько нам известно, двое из них: Шамаш-насир и Варад-Шаррим. Последний, очевидно, время от времени присутствовал при дворе Кувари в качестве посла Шамши-Адада, передававшего приказания ассирийского царя и выполнявшего его поручения. Шамаш-насир имел право получать письма, адресованные и ему, и Кувари одновременно. Обязанности Варад-Шаррима менее конкретны. Он обладал большей свободой действия и, судя по всему, был своего рода специальным представителем Ассирии. Он также мог служить доверенным лицом в разведке Шамши-Адада. В любом случае он обладал информацией, получение которой было связано с большим риском.

Эндушше является персонификацией и олицетворением «врага», упомянутого в этом и других письмах, обнаруженных в Телль-Шемшаре. О нем мы знаем то, что он принадлежал к племени гутиев и что на протяжении длительного (а возможно, и не очень) времени скрывался в городе Шикшаббум. Местонахождение данного поселения пока неизвестно, но у нас есть основания полагать, что оно располагалось в горах к юго-востоку от равнины Рания. В то время как ассирийцы, турукку и жители Шушарры являлись союзниками (без всякого сомнения, это было временное явление), гутии скрывались в отдаленной местности, ожидая возможности напасть на самое слабое звено коалиции — на Кувари. Его владения располагались дальше всего от основных сил союзников, что значительно затрудняло связь с ними. В письме, где Шамши-Адад сообщает своему хурритскому «вассалу» о враждебных намерениях гутиев, отразилась тревога, которая вскоре станет основным чувством, испытываемым жителями Шушарры. В приведенном ниже послании, вторая половина которого, к сожалению, не сохранилась, говорится об отправке в Шушарру подкрепления — военного корпуса — для усиления ее гарнизонов. Кроме того, оно свидетельствует о том, что в самом городе, возможно уже осажденном гутиями, существовал ряд внутренних проблем.

«Скажи Кувари: так говорит твой господин. Я только что послал войско из 600 человек, чтобы защитить Шушарру. Позволь этой армии войти в Шушарру. Ты сам должен прибыть ко мне. Люди из города Ута начинают покидать Шушарру, а жители города Куншум, которых ты заставил уйти из Кушнума, собираются покинуть тебя. [Они] вероломны и мятежны. В былые времена, когда они пребывали в городе Шаррима, в стране вокруг Кабры, ко мне приходили их старейшины […]».

Отношение Шамши-Адада к измене этих горных племен наиболее четко отразилось во фрагменте послания, в котором он снова вспоминает о Яшуб-Ададе, таком же аморее, как и сам царь, но в то же время человеке, в котором тот, возможно, видел воплощение коварства обитателей гор. Свое мнение о нем Шамши-Адад выразил в следующей горькой и ироничной фразе, адресованной Кувари: «Он не знает своих собственных слов, и клятвы, которую он приносит, он также не знает. Он клянется так, будто делает это во сне».

Трудности получения достоверных сведений о планах племен и передвижениях их войск посвящено письмо, в котором царь цитирует для Кувари слова гутия Эндушше, перемежая их своими комментариями. Шамши-Адад сообщает ему следующее:

«Скажи Кувари: так говорит твой господин. Посланник от гутиев, находящийся сейчас в Шикшаббуме, пришел ко мне и сказал мне следующее: «Сам гутий Эндушше сообщил мне следующее: «Если, мой отец[31], армия Шамши-Адада приблизилась к Шикшаб-буму, не поднимай руки. Я никогда не погрешу против моего отца. Если они приказали тебе уйти, уходи. Если они не повелели тебе это, тогда останься». Таковы были его [то есть посланника] слова, адресованные мне. Кто может сказать, правдивы ли эти слова или ложны? Возможно, они обладают информацией, поступившей из города[32], и взяли дело в свои собственные руки, или, вероятно, они действуют по указанию из их собственного места — кто скажет? Однако я допросил его [то есть посланника], и он упомянул о внутренних делах, которые касаются людей, общающихся с Варад-Шарримом. Он (также) упомянул как знак кольцо, которое я (некогда) дал посланнику Мутушу. В итоге ситуация выглядит следующим образом: Этел-лини, коллега Мутушу, заболел в Аррапхе, и он сказал мне о его болезни. Он сообщил мне все симптомы. По этой причине я был склонен верить в их слова, и я спросил его о новостях от Варад-Шаррима, и он сказал: «Он [то есть Варад-Шаррим] получил сведения от Эндушше в виде следующего заявления: «Я не намерен применять насилие против Шушарры в стране, подчиненной руке моего отца». Вот что он сказал. Шарам-Шаррим (таким образом), очевидно, принесет мне добрые известия. Будь в этом уверен».