Шестеренки 1. Социальные слои - Владимир Борисович Казаков

их выдвинут на данные посты, они должны быть согласованы с Монархом заранее. Естественно, такое согласование происходит за закрытыми дверями. И, естественно, несмотря на видимое неучастие монархии в управлении страной, королевская семья в нем всё-таки участвует. Ведь утвержденные ими на посту люди так или иначе оказываются им обязаны.

Выборы становятся похожими на что-то настоящее, когда противоборствующие группировки в элите примерно равны по силе (если ещё не дошло до гражданской войны). В этом случае кандидаты, представляющие интересы этих группировок стараются максимально заручиться поддержкой избирателей. Ведь сам избирательный механизм в этом случае подкорректировать не получится, за этим следят соперники. Вот уж тогда победит тот, за кого проголосовал избиратель. Или будет конфликт с возможным перерастанием в гражданскую войну. Та самая демократия, о которой так любят рассказывать политики.

Вот только это опять будет похоже на театральное шоу, поскольку будет не борьба кандидатов, а борьба выборных технологий.

Но вся эта демократия заканчивается, как только посчитаны бюллетени и новоиспеченный политик приступает к работе. Вместо обещаний, которые он давал избирателям, он вынужден выполнять те, которые давал спонсорам. Поскольку спонсорам он должен отработать их деньги, потраченные на PR-компанию (и очень часто на личные нужды кандидата). А ещё у спонсоров частенько есть компромат на кандидата, с помощью которого они его держат за известное место. В любом случае снова будут соблюдены интересы элиты, а не простых граждан.

Идеалы, идеалисты и их пастыри.

Ничем не лучше оппозиция. Она так же не существует без одобрения элиты и ее спонсорства. Она лишь более эффективно утилизирует недовольство низших слоев. При удачном стечении обстоятельств может направить их на баррикады с целью подвинуть «неприкасаемых». Что очень полезно для других слоев элиты, не находящихся на вершине. Оппозицию, конечно, могут допустить до выборов, но избравшись они ничем не будут отличаться от других политиков «системных», а значит станут менее эффективными утилизаторами недовольства.

«Гражданские свободы», «доступ к выборам», я чуть не забыл эти красивые словосочетания. Но если внимательно посмотреть на «изгоев», не допущенных к выборной системе, то в целом всё вполне демократичненько. Спонсорам не интересно в них вкладываться, поскольку сами они не сильно цепляют основную массу электората (иначе их бы оседлали и приватизировали, как сегодняшних коммунистов например). То есть всё «нормально». Нет поддержки электората – нет участия в выборах. При этом, очевидно, оппозиционеры, не допущенные до выборов, изначально не связаны с достаточно сильной группировкой элиты, чтобы та их протаскивала в виде «своих». Поддержка оппозиционеров со стороны школьников не в счет, поскольку те не участвуют в выборах.

Отличие тоталитарных режимов и диктатур в том, что той части политической элиты, которая обычно делает гешефт на оппозиционной части общества, не дают этого делать.

У тоталитаризмов есть проблема. В обществе всегда есть недовольные. В любом, даже самом идеальном обществе. Это уже чистая психология. Когда для обиженных нет подходящего пастыря, который бы взял над ними шефство официально, то они начинают искать выход для своего недовольства где-то ещё. В результате могут появиться различные подпольные организации и формирования, деструктивные для сложившейся в обществе системы. Со временем их может начать контролировать кто-то посторонний. Это, понятное дело, очень опасно для стабильности общества (тем более для элиты).

Кроме того, если подходящего «пастыря» для недовольных нет достаточно долго, то недовольство, неспособное «утилизироваться» своевременно, может вылиться в мощный социальный взрыв. Примеров тому масса. Но самый близкий нам – это Февральско-Октябрьская революция. Впрочем, всякие «арабские вёсны» последних лет тоже имеют аналогичные корни. Властьпридержащая элита довольно долго блокировала всевозможное недовольство населения. Когда нашлась подходящая сила, оседлавшая недовольство, то всё выплеснулось в весьма кровавые события.

Удобная оппозиция – самый лучший пастух для недовольных. Посему «демократический» режим более безопасен для элиты. Есть удобный механизм контроля недовольных в обществе. Для них всегда есть подходящий набор оппозиционных политиков, прикормленных той или иной группировкой элиты.

На Западе всевозможные профсоюзы и правозащитники периодически собирают недовольных и выводят на улицы. Иногда с сопутствующими погромами. Более того, возникает ощущение, что сами погромы организуются специально нанятыми провокаторами. Я думаю, понятно, кем нанятыми. После этого, самых буйных отфильтровывает полиция. Остальные на некоторое время успокаиваются. А для обывателя проводится PR-компания, объясняющая, что на улицу выходили «бандиты и маргиналы», и не дело добропорядочному гражданину поступать так же.

В результате оппозиционная деятельность превращается в банальное развлечение для низших слоев общества. В своеобразное театрализованное шоу. Даже скорее в фарс с элементами клоунады и ритуальных танцев. Как там по классике? «Не можешь предотвратить – возглавь».

Сами политики (и те и другие) получают гешефт в виде спонсорских денег и возможность закрепления в элите. Очень часто обзаводятся каким-нибудь бизнесом или долей в нем.

Политики (и журналисты), как известно, с удовольствием участвуют в травле кого-либо. Так что ещё одним видом их деятельности является давление на конкурентные кланы своих патронов и спонсоров. А если у политика оппозиционный нерукопожатый статус, то получается у них это наиболее эффективно. А значит со спонсорами у оппозиции проблем нет.

И кстати, оппозиция наиболее эффективно утилизирует протестные настроения пока она «внесистемная». А значит наиболее одиозных, с одной стороны, не допускают к выборным теплым местам, а с другой не дают утонуть и подкармливают.

В любом случае политики – это элита, и выражают они интересы именно своего социального слоя.

Конечно, среди политиков, особенно начинающих, есть большое количество тех, кто верит в демократические институты общества (или в коммунизм и равенство). Иногда они верят даже в то, что действительно своей деятельностью приносят пользу обществу. Но эта вера очень быстро сменяется меркантильностью, когда политик получает реальный пост в структуре государства. «Польза для народа? Конечно! Но потом.» В любом случае остается ритуальное поведение политика, дабы соответствовать тому месту, которое он занимает, и идеологии, которую он проповедует. Вера в идеалы остается как побочный эффект. Я уже описывал выше пример с шаманом.

Например, ненавистные некоторой части нашего общества Ленин, Сталин и их соратники в начале своей карьеры действительно верили в те идеалы, которые продвигали. И верили достаточно долго. Достаточно долго и последовательно двигались вместе со своим окружением в направлении строительства своего идеального общества.

Среди них было, конечно, много людей случайных. Можно сказать – большинство. Но основной костяк – это явные идеалисты, верящие в то, что они делали.

Выбрать свой путь согласно идеологи, не реализуемой в принципе в тот момент, они могли только по зову сердца. Это не вызывает сомнений. Во всяком случае, я бы