Берия без лжи. Кто должен каяться? - Заза Цквитария

Так маленькая Нина стала его женой».

Очень художественно переданная история. Здесь есть все: и секс, и насилие, и чудовище, и красавица. Материала достаточно, чтобы снять бразильский сериал или дешевый порнофильм. Эта история перекликается даже с Библией и очень напоминает историю изнасилования дочери Якова и Лии Дины. В роли Сихема выступает Берия. Как и библейский персонаж, он также влюбился в красивую девушку после того, как изнасиловал ее, и после этого акта насилия решил жениться на ней. Но, несмотря на художественную красоту истории, она имеет множество недостатков, и если критически прочитать ее, возникнет уйма вопросов, на которые ответить будет просто невозможно.

Нет, я вовсе не собираюсь обсуждать эту галиматью по одной простой причине — в ней нет ни слова правды и основана она лишь на больном воображении автора, соскучившегося по легкому порно.

Он просто не мог знать всего того, что нам пересказал, если, конечно, не держал свечку в первую ночь, но вот исследовать данный факт он действительно мог, и для этого вовсе не требовалось идти за тридевять земель и рыться в архивах. Достаточно было расспросить главного свидетеля этого действа — саму «жертву насилия» Нино Гегечкори, которая во время написания данной статьи была жива и здорова.

Несмотря на это, история, переданная Зеньковичем, оказалась настолько живучей, что правде предпочитают ее.

Будем благосклонны к тем, кто принял историю Зеньковича за чистую монету. В выборе они проявили логику и предпочли скучной правде интересную ложь.

Интервью у Нино Гегечкори взял журналист Теймураз Коридзе в 1990 году, и оно интересно постольку, поскольку передает версию самой «потерпевшей». Ее история, конечно же, не настолько интересна, как история, переданная Зеньковичем, но она передает, как все происходило в реальности.

Перед тем как передать это интервью, обращу внимание на выводы одного из читателей статьи, заслуженного писателя Александра Волошина, как видно, проживающего в Канаде. Он сделал маленький комментарий по поводу интервью, который не менее интересен, чем само интервью:

«Признаюсь: хотя статья грузинского журналиста Теймураза Коридзе — своего рода сенсация, я долго думал, стоит ли ее постить. Поразительно, как — невзирая ни на что — яростно защищает эпоху СТАЛИНА 86-летняя Нино Гегечкори, вдова шефа советской службы безопасности, Лаврентия Берии. Многим не понять, что и сегодня она считает Сталина борцом за счастье Родины, а его коллег — людьми чести и долга. Я ни строки не вычеркнул из интервью. Потому что оно не только любопытный исторический документ, но и еще одно свидетельство того, что это такое — человек той Эпохи».

Автор данного комментария, оказывается, сначала хорошенько подумал, постить или нет эту статью, обличающую тупоумие и близорукость всего поколения. Ведь только новое поколение знает, что такое истина, и смеется над трудом и потом своих родителей. Только Волошину, проживающему в Канаде, известно, что значит любовь к Родине, о которой ничего не знали ни Сталин, ни Берия, ни тем более 86-летняя Нино Гегечкори. Но, думаю, Волошин и ему подобные не очень-то и задумались бы, постить или нет пасквиль Зеньковича. Для поколения, воспитанного на премудростях Фрейда, рассказ пустозвона Зеньковича имеет большую психологическую цену, чем рассказ человека бывшей Эпохи о собственной жизни и жизни близких ему людей.

Оставим в стороне оценку надменных потомков и приведем воспоминания Нино Гегечкори, после чего и решим, кому верить:

«Однажды по дороге в школу меня встретил Лаврентий. После установления Советской власти в Грузии он часто ходил к Саше, и я его уже неплохо знала. Он начал приставать ко мне с разговором и сказал: «Хочешь не хочешь, но мы обязательно должны встретиться и поговорить». Я согласилась, и позже мы встретились в тбилисском парке Надзаладеви. В том районе жили моя сестра и зять, и я хорошо знала парк. Сели мы на скамейку. На Лаврентии были черное пальто и студенческая фуражка. Он сказал, что уже давно наблюдает за мной и что я ему очень нравлюсь. А потом сказал, что любит меня и хочет, чтобы я вышла за него замуж. Тогда мне было шестнадцать с половиной лет, Лаврентию же исполнилось 22 года.

Он объяснил, что новая власть посылает его в Бельгию изучать опыт переработки нефти. Однако было выдвинуто единственное требование — Лаврентий должен был жениться. К тому же он обещал помочь мне в учебе. Я подумала и согласилась — чем жить в чужом доме, пусть даже с родственниками, лучше выйти замуж и создать собственную семью. Так, никому не сказав ни слова, я вышла замуж за Лаврентия. И сразу же после этого по городу поползли слухи, будто Лаврентий похитил меня. Нет, ничего подобного не было. Я вышла за него по собственному желанию».

Не странно, что эта скучная история не могла понравиться Зеньковичу и Волошину. Даже для простого читателя эта история настолько банальна, что не стоит даже внимания. Ну как такое читать: «он попросил моей руки, и я согласилась». Ни поезда, ни изнасилования, ни арестованного брата.

Так или иначе, Лаврентий и Нино создали семью, и в 1924 году у них родился сын. Его назвали Серго в честь крестного отца Серго Орджоникидзе. Несмотря на это, любители драмы не побоялись обвинить Берию в убийстве или как минимум в интригах против Орджоникидзе. Автором данной истории, как и всех остальных, был незабвенный Никита Сергеевич, который «предъявил» данное обвинение Берии. Этой истории с легкостью поверили, она тоже была интересна, исходя из ее фрейдистской сути, а было ли это правдой или нет, в подробности мало кто вдавался.

В действительности отношения в семье были основаны на взаимном уважении и, несмотря на то что Лаврентий, исходя из специфики занимаемой им должности, огромное внимание уделял работе, семья не чувствовала недостатка в тепле. Конечно же, так же как и в других семьях, случались разногласия, но они не выходили за рамки семьи.

О семейных делах, как бы то ни было, больше всех может рассказать сам член семьи, то бишь Серго Берия, но я воздержусь в этом вопросе от того, чтобы уделить внимание, как принято считать, лицу заинтересованному. Поэтому дам слово водителю Лаврентия Павловича Николозу Меликишвили, который не являлся членом семьи и не имел причины лебезить перед Берией более чем через пять десятков лет после смерти последнего.

Интервью 96-летнего респондента опубликовала газета «Совершенно секретно», взял же интервью журналист Михаил Черкезия.

Данное интервью имело такое же предисловие, как и интервью Нино Гегечкори. Журналисты в страхе самим не быть осмеянными спешат осмеять интервьюера и при этом ссылаются на некомпетентность последнего. Вот как это выражается: