Берия без лжи. Кто должен каяться? - Заза Цквитария

Неплохо было бы обратить внимание и на даты. Встреча Берии и Вачнадзе, как знаем из слов последней, состоялась в 1944 году, т. е. в то время, когда полным ходом шла Вторая мировая война. Второе событие, падение самолета, произошло 14 июня 1953 года, после смерти Сталина и за несколько дней до ареста Берии. Запомним эти даты и ниже посмотрим, чем занимался в эти годы сексуальный маньяк Берия, было ли у него время думать над тем, как уложить к себе в постель Вачнадзе.

Самое смешное в этой истории то, что в этот бред все еще верят. Особенно удивляет логика автора текста. Приняв во внимание, что сын Нато Вачнадзе Эльдар Шенгелаия отказался передать письма журналистам, а Гоги Долидзе «набрал в рот воды», автор текста заключил, что это еще одно доказательство вины Берии. То есть получается, что Э. Шенгелаия взял на себя обязанности адвоката убийцы собственной матери и скрывает материалы, компрометирующие его. Да, до этого еще надо додуматься. Это в свое время не под силу было даже Вышинскому.

Злоупотреблю терпением читателя и, чтобы опять не возвращаться к данной теме, приведу пример еще одной жертвы бериевских репрессий. Воспоминания данной жертвы должны носить антибериевский характер, тем более что эти самые воспоминания были опубликованы в «антибериевской Библии» «Берия. Конец карьеры». Читая текст, трудно разобрать, как это произведение вообще вошло в данный сборник, тем более что оно не только не оправдывает возложенного на него высокого доверия, а наоборот, даже в какой-то мере (мере, не понятной самому автору) обеляет матерого зверя.

Этим автором является жена Николая Бухарина Анна Ларина. Опущу подробности того, как маленькая Аня познакомилась с Берией в Гаграх, и перейду к событиям, произошедшим после ареста мужа и ее самой. Вспоминает она, как встретилась с Берией в застенках НКВД:

«…Должен сказать вам, Анна Юрьевна, вы удивительно похорошели с тех пор, как я видел вас в последний раз.

Нарком смотрел через пенсне на мое бледное, изможденное лицо и нагло лгал. Очевидно, неискренность вошла у него в привычку. Фальшивый комплимент… меня возмутил».

Достаточно одного этого предложения, чтобы оценить, насколько автор данных строк лоялен к наркому. Так акцентировать внимание на безобидном комплименте и заключать, что сделавший его является наглым лжецом, несерьезно. К сожалению, большинство комплиментов — дань вежливости, и они не всегда соответствуют реальности.

Читая воспоминания Лариной, трудно понять, к чему она ведет. О чем она хотела нам сказать и, главное, зачем с ней встретился Берия. Тогда ответить на этот вопрос ей было бы очень трудно, поскольку она сама признавалась, что: «Из-за длительной изоляции я не понимала, что в тот момент происходило в стране, что собой представляет новый нарком, как он относится к судебным процессам».

Хотя Ларина в своих воспоминаниях все же приводит примеры неадекватного поведения Берии во время их встречи: «Поинтересовавшись, чем меня в тот день кормили (я ответила, что для меня персонально не готовили), Берия попросил Кобулова распорядиться, чтобы принесли бутерброды и фрукты».

Еще более неадекватным покажется следующий эпизод, рассказанный Лариной. Берия поинтересовался ее состоянием. Она рассказала о всех трудностях, которые ей довелось пережить в последнее время:

«Берия слушал, опустив голову, глядя на меня исподлобья; казалось, на лице его отразилось мимолетное волнение. Может, в его душе на мгновение проснулось что-то человеческое».

Смотри-ка, оказывается, у кровавого наркома были и чувства, оказывается, он переживал за женщину, которую едва знал.

Но это еще цветочки в неадекватном поведении Берии. Он ни много ни мало раскрыл перед арестованной, что у нее в камере сидит стукач, доносящий все ее слова куда следует, и предупредил, чтобы знала с кем откровенничать: «Казалось, нарком проявил прямо-таки отеческую заботливость».

Больше того, Берия «сдал» и того агента, который до ареста пристально следил за ней и которого она считала ближайшим другом.

К чему такая откровенность со стороны Берии, что он хотел выудить у давно уже арестованной Лариной, вся ценность которой выражалось в том, что она была женой Бухарина. На этот вопрос сама Ларина долго искала ответа и при этом выдвинула несколько версий, не очень-то и убедительных. Например, после того как Берия назвал Бухарина врагом народа, Ларина сделала следующий вывод:

«Вот что скрывалось под маской фальшивой любезности — ложь, лицемерие!»

То есть Анна Ларина сделала вывод, что Берия встретился с ней и угощал ее лишь для того, чтобы нахамить в адрес Бухарина.

После этого Ларина начала приводить доводы в пользу мужа, скрупулезно рассматривая все доводы «за» и «против». При этом она и сама понимала, что такой откровенный разговор был чреват последствиями. А может, был бы чреват, если бы разговор шел в присутствии Ежова?

«Я волновалась, понимала, что такими свидетельствами затягиваю петлю на собственной шее, но после того, как Берия назвал Н.И. предателем, остановиться я была не в силах».

Но все же сделанный вывод не удовлетворил даже самого автора воспоминаний. Она не могла объяснить этот факт и в конце концов проговорилась. В конце Берия обратился к ней:

«— Кого вы спасаете, Анна Юрьевна, ведь Н.И. уже нет, теперь спасайте себя!

— Спасаю свою чистую совесть, Лаврентий Павлович!

— Забудьте про совесть! — прокричал Берия. — Вы слишком много болтаете! Хотите жить, молчите о Бухарине. Не будете молчать — будет вот что, — и Берия приложил указательный палец правой руки к своему виску. — Так обещаете мне молчать?! — произнес он категорическим, властным тоном… Казалось, в тот миг решалась моя жизнь: буду ли я дышать, будет ли биться мое сердце, и я обещала молчать. Кроме того, я поймала себя на мысли, что именно он, Берия, а не его Хозяин, почему-то захотел сохранить мне жизнь».

Сохранить мне жизнь! Именно этот вывод сделала Ларина, назвавшая свой опус многообещающе: «Он изначально был преступником». Дело не в том, что данное название не соответствует сюжету воспоминаний, а в том, что своими воспоминаниями Ларина еще раз показала, что Берия не был извергом, в чем нас старалась убедить. Несмотря на то что Ларина не хочет признаваться, она сама же наводит на мысль, что вся суть их встречи заключалась в том, что Берия хотел ее предостеречь от неосторожных шагов. Шаг более чем неадекватный от безыдейного карьериста, как в конце воспоминаний окрестила Берию Ларина.