Берия без лжи. Кто должен каяться? - Заза Цквитария

Сохранить мне жизнь! Именно этот вывод сделала Ларина, назвавшая свой опус многообещающе: «Он изначально был преступником». Дело не в том, что данное название не соответствует сюжету воспоминаний, а в том, что своими воспоминаниями Ларина еще раз показала, что Берия не был извергом, в чем нас старалась убедить. Несмотря на то что Ларина не хочет признаваться, она сама же наводит на мысль, что вся суть их встречи заключалась в том, что Берия хотел ее предостеречь от неосторожных шагов. Шаг более чем неадекватный от безыдейного карьериста, как в конце воспоминаний окрестила Берию Ларина.

Какое же впечатление произвел Берия на Ларину после этой «жуткой» встречи? Спросим у нее же:

«Для меня очередной нарком НКВД стал уже не тем Берией, каким я его воспринимала в Грузии, но, пожалуй, еще не тем извергом, каким он был в действительности, о чем я узнала в дальнейшем из многочисленных рассказов и воспоминаний людей, столкнувшихся с ним на следствии».

Сама Ларина не может скрыть удивления от его действий: «Непонятным и удивительным показалось и то, что в первый год моего заключения в Москве, — а пробыла я там более двух лет — мне были дважды переведены деньги внутренним переводом для пользования тюремным ларьком. Без распоряжения Берия вряд ли кто-либо осмелился это сделать».

Будете видеть и не увидите, будете слышать и не услышите! Одно из двух: либо Ларина была настолько озлоблена на весь белый свет, что не могла оценить действий Берии, или же она, как и многие другие, выполняла долг перед Хрущевым и перестройкой.

Как бы там ни было, непонятным и удивительным (фраза Лариной) кажется то, что эти воспоминания попали в сборник воспоминаний, «бесчестящих» Берию, в то время как Ларина фактически восхваляет его.

В кругу семьи

Работа в жизни Берии, конечно же, занимала особое место, но он был обычным и, как мы уже раннее отметили, семейным человеком. Несмотря на особую специфику работы, первое место в его жизни занимала семья.

Вся жизнь Берии в памяти людей состоит из секса и насилия, и именно исходя из этого личная жизнь Берии не могла не стать объектом спекуляции.

Биография Берии, а вернее ее описание, представляет собой парадокс, и этот парадокс не обошел вниманием и эту часть его жизни. Как бы ни была неприемлема фигура Берии для его «доброжелателей», ни у одного из них не хватило духа плохим словом отозваться о его семье.

Нино Гегечкори, супруга Лаврентия Берии, пользовалась всеобщим уважением как со стороны членов Политбюро, так и лично со стороны Сталина. Причиной этого уважения в первую очередь было отношение к семье и невмешательство в политику. Не меньшим уважением пользовался среди коллег и друзей сын Лаврентия Серго Берия. Парадокс же заключается в том, что не очень-то и ясно, как смогли историки найти среди них место для Лаврентия Берии.

Личная жизнь Берии не настолько засекречена, как, скажем, его политическая жизнь, но поскольку в глазах «потомков» у Берии не могло быть ничего порядочного, существование рядом с ним положительных «героев» объяснили очень просто — эти люди были слепы и не видели, с каким ужасным человеком они жили.

Биографы Берии знали даже лучше Нино Гегечкори о том, как произошло их знакомство. Лучше нее знали, что он скрывал от нее, а что нет. Знали лучше, чем Нино, что происходило у них дома и на даче. Здесь определенную роль сыграла психология. С сегодняшних позиций мы все уверены, что о жизни Лаврентия Берии мы знаем больше, чем люди, жившие рядом с ним.

Смех у нас вызывает, что Нино Гегечкори любила мужа, мы уверены, что Берия ее обманывал и, может, даже использовал. Мы готовы объяснить Серго Берии, что означает настоящая любовь отца к сыну, и наоборот.

Благодаря нашему психологическому «таланту» мы имеем возможность сделать психологические выводы, что Лаврентий Берия имел какую-то сверхсилу, которой обвораживал окружающих. Но наш талант психолога не идет настолько далеко, чтобы поставить вопрос — может, неверно наше заключение, сделанное по отношению к личности Берии? Может, он был не таким уж монстром, как мы себе представляем? Может, у него не было необходимости скрывать от родных свою сущность?

Создание семьи также не было обойдено вниманием, и этот факт также стал жертвой черной легенды. В этой легенде Лаврентий Берия предстал перед нами как чудовище, а Нино Гегечкори как жертва. Как могла всеми уважаемая женщина выйти замуж по своей воле за вурдалака? Ответ на это нам дает Н. Зенькович, который «исследовал» данный вопрос, наверно, в бульварной прессе. Но не будем обращать внимание на источник и предоставим ему слово:

«Находясь в конце 20-х годов в Абхазии, Берия жил в роскошном специальном поезде, в котором он приехал в Сухуми. Поезд стоял на запасных путях, на некотором расстоянии от здания станции, и состоял из трех пульмановских вагонов: спальни, салон-вагона с баром и вагона-ресторана.

В тот вечер, когда Берия собирался отправиться в Тбилиси, около станции к нему подошла девушка лет шестнадцати, среднего роста, с черными глазами и сдобной комплекции.

Девушка приехала из родной мингрельской деревни, соседствующей с селом Мерхеули, откуда родом был сам Берия. Она попросила его заступиться за ее арестованного брата.

Берия заметил красоту девушки. Якобы желая получить сведения о брате, он пригласил ее в поезд, но не в салон-вагон и не в ресторан.

В спальном купе Лаврентий приказал девушке раздеться. Когда она, испуганная, хотела убежать, Берия запер дверь. Затем он ударил ее по лицу, скрутил руки за спиной, навалился на нее всем телом. Девушка была изнасилована.

Берия продержал ее всю ночь. На следующее утро он приказал ординарцу принести завтрак на двоих. Перед тем как уехать по делам, Лаврентий снова запер свою жертву. Берия был покорен свежестью и очарованием этой девушки, он также понял, что она именно тот тип, который полностью соответствует его чувственности. Она была молода и невинна, но выглядела созревшей. Она была скромна, изящна, но ни в коем случае не худа. У нее были маленькие груди, большие глаза, излучавшие добрый свет, и маленький чувственный рот.

Было бы глупо с его стороны отказаться от такого создания природы. Берия провел еще несколько дней в Сухуми, проверяя выполнение пятилетнего плана 1928–1933 годов в деле строительства местных дорог и шоссе, нового жилья, больниц и школ. Все это время он держал свою пленницу запертой в поезде.