Мотылек - Кэтрин Куксон

— Убить… ее. Он х-хо-хотел убить ее…

Роберт отпустил его и повернулся к тому месту, где лежала Милли, ее ноги свешивались над краем каменоломни. Он сразу увидел, что она без сознания, и подхватил ее под мышки, чтобы вытащить наверх.

— Кто это был? Кто? — Он мог бы и не задавать этого вопроса, потому что и без того знал ответ. Но ответ он получил не сразу. Он стоял и тряс Дейва Уотерза за плечи, потому что старик все еще смотрел неподвижным взглядом на тело Милли, лежавшее на валунах, словно пустой мешок.

Повернувшись к Роберту и не сводя с него глаз, Уотерз почти по-детски затараторил:

— Хозяин… он пытался столкнуть ее туда. Он хотел отделаться от нее. Это он, это он.

— Ладно. Ладно. Послушайте-ка, давайте отойдем отсюда. — Роберт оттащил его от края туда, где лежала Милли, и сказал: — Сядьте рядом. Сядьте рядом с ней. Давайте, давайте. — Он посадил его на траву. — Сидите с ней здесь и смотрите, не придет ли она в себя. И не двигайтесь. Я вернусь через минуту.

Роберт сбежал по склону на пляж, у края которого поблескивала вода, потом к груде валунов. Но не сразу подошел к неподвижно лежавшему на них телу. Голова покоилась на выступавшем из кучи камне, лицо залила кровь, одна рука лежала на груди, другая повисла, но обе обмякли и выглядели безжизненными.

Роберт никак не мог унять дрожь. Сначала он не притронулся к телу, лишь взялся за запястье и попробовал нащупать пульс. Пульса не было. Но что он знает о пульсах, спросил он себя? Торман мог просто потерять сознание. Нужно пощупать в области сердца. Роберт осторожно просунул руку между пиджаком и рубашкой, нащупав пуговицы рубашки, пропустил пальцы между ними и обнаружил шелковую майку. Подвинув руку чуть левее, он приложил ладонь к ребрам и несколько секунд старался нащупать биение сердца, но ничего не получилось.

Выпрямившись, он посмотрел на лежавшее у его ног тело.

— Боже милосердный! Что же теперь будет?

Обратно он уже не бежал, а медленно шел — и не по берегу, и не к тому месту, где рядом с безмерно любимой сумасбродной маленькой хозяйкой сидел Дейв.

Этот человек мертв, туда ему и дорога. Его смерть многим принесет облегчение, особенно одной женщине, но мысленно Роберт не называл никаких имен.

Пока он шел, в голове сложился план действий. Он уже знал, что будет делать, так как считал дьявольски несправедливым быть повешенным или попасть в тюрьму из-за этого типа. Он недолюбливал Уотерза, но ему не хотелось бы, чтобы тот пострадал, а с ним и все, кто связан с ним.

Уотерз сидел, сжавшись в комок, но не выпускал из ладоней руку Милли. Роберт торопливо сказал ему:

— Встаньте. Давайте вставайте, живее, мистер Уотерз.

Как будто повинуясь хозяину, старик встал на ноги и тут же снова затараторил:

— Он хотел… Он хотел.

— Да-да, я знаю.

— Он пострадал?

Роберт посмотрел ему прямо в глаза и проговорил:

— Насколько я могу судить, он мертв.

— Боже мой! — Уотерз согнулся пополам, будто его тошнило.

— Слушайте, возьмите же себя в руки, — резко бросил ему Роберт. — Вы ничего не должны знать об этом. Давайте заберем ее домой.

— Но его же найдут!

— Я все знаю. — Голос Роберта звучал твердо и требовательно. — Помогите-ка мне поднять ее. — Он встал на колени рядом с Милли и, взяв ее лицо в ладони, несколько раз шлепнул по щекам. — Ну-ка, мисс Милли! Давайте-ка вставайте!

Милли словно нехотя открыла глаза и посмотрела на него. Но, когда она попыталась подняться, у нее не хватило сил, и ему снова пришлось взять ее под мышки и поставить на ноги, прикрикнув на Уотерза:

— Да подержите вы ее за другую руку! — Тот никак не среагировал, и Роберт почти заорал: — Мужчина вы или нет? Что с вами? Вы что, не понимаете, насколько это серьезно? Вам нужно выпутываться из этой ситуации. Давайте-ка! — С этими словами он подхватил Милли за талию одной рукой, а другой обхватил за плечи Уотерза, и таким образом они двинулись сначала к деревьям, потом продираясь сквозь них, как только им позволяла их неловкая поза.

Они ввалились во двор, а потом прошли через людскую, когда уже совсем стемнело. Он ногой пихнул дверь, она открылась, отчего Пегги Уотерз и Руфи вскрикнули, но Роберт лишь рыкнул на них:

— Молчать! И возьмите ее. — Они подхватили Милли и уложили ее на скамейку, он же подвел Уотерза к стулу у камина.

Усадив Дейва, Роберт опустился на корточки рядом с ним и быстро проговорил: — Теперь слушайте меня. Просто слушайте и запоминайте. Он был пьян, смертельно пьян. Вы не выходили излома, вы ничего не знаете об этом. Он был пьян, а он, безусловно, и был пьян в стельку, от него несло до небес. Он пошел прогуляться и свалился со скалы. Вы все поняли?

— Но я…

— Мы все об этом знаем. То, что вы сделали, вы сделали, защищая ее. — Он мотнул головой в сторону Милли. — Но вот поверят ли в это?

— Поверят ли во что? — над ним стояла Пегги. Роберт посмотрел на нее и коротко сказал:

— Хозяин пытался прикончить девочку, и ваш муж заступился за нее. Они схватились, и хозяин упал со скалы в каменоломню. Он мертв.

— О, боже мой! Боже!.. О, нет!

— О, да. Теперь прекратите все это, не впадайте в истерику. Слушайте, что я буду вам говорить, все слушайте. — Он посмотрел в сторону Магги, которая только что вошла в кухню и которая и заговорила первой:

— Что вы говорите? Я правильно поняла? Он подрался с хозяином и хозяин мертв?

— Он не дрался с хозяином. Вбейте себе в голову, слышите? Вбейте себе в голову, что он весь вечер не выходил из кухни. Вы это слышите? Он не выходил вечером из дому. И стойте на этом, если не хотите, чтобы его повесили, потому что, хоть я и был очевидцем и свидетелем того, что произошло, но думаете, рабочему человеку поверят, что он подрался, чтобы спасти девочку-дегенератку? Потому что ее так и назовут, девочкой-дегенераткой, и не захотят и слушать какого-то там слугу, как бы он ни старался… Где мисс Агнес?

— Мисс Агнес в постели. У нее то же, что и у всех у нас. Это фрукты, мы объелись фруктами, — ответила ему Магги.

— Ладно, сбегай и подними ее с постели. Пусть она сойдет к нам.

— Сейчас. Сейчас. — Магги пулей выскочила из кухни. Не прошло и трех минут, как она вернулась с Агнес.

Агнес стояла посредине кухни и смотрела на этого человека, который иногда ей нравился, а в других случаях вызывал сильную неприязнь, как бывает у хозяйки в отношении слуги, который не знает своего места. И когда ей рассказали, в чем дело, она пробормотала:

— Мертв? Отец мертв?

Посмотрев на нее, Роберт негромко повторил:

— Да, мертв. И все может обойтись без особых осложнений, если его подольше не найдут. Вы могли забеспокоиться, что-нибудь в этом роде. А мистер Стенли дома?