Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II - Шри Ауробиндо

Такого рода внутренняя реализация почти не отличается от той безличной деятельности, которая является первым этапом йоги Гиты. Гита тоже требует от нас отречения от желаний, привязанностей и эго, возвышения над нашей низшей природой, выхода за пределы нашей личности и ее ограничивающих формаций. Гита тоже требует, чтобы мы жили в высшем «Я» и Духе, видели это «Я» и Дух во всем и все в этом «Я» и Духе. Как и даосские мудрецы, она требует, чтобы мы отказались от своей природной личности и ее деятельности и погрузились в «Я», в Дух, в Вечного, в Брахмана, ātmani sannyasya, brahmaṇi. И это совпадение существует потому, что наиболее высокое и свободное переживание человеком спокойной внутренней безбрежности и тишины в сочетании с активной внешней деятельностью всегда одно и то же – эти два состояния сосуществуют или сливаются в бесконечной безличной реальности и безграничной деятельности одной бессмертной Силы и одного вечного Существования. Но Кришна добавляет одну очень важную фразу, ātmani atho mayi, которая меняет все. Он говорит о том, что нужно видеть все в безличном «я», а затем во «Мне», в Ишваре, отречься от всех личных мотивов и предоставить действовать через себя высшему «Я», Духу, Брахману, а затем – высочайшей Личности, Пурушоттаме. Здесь мы имеем дело с более великим, глубоким и многообразным духовным опытом, более широким пониманием смысла человеческой жизни, более мистичным переживанием потока, возвращающегося в океан, более искренней передачей личных трудов и всего происходящего в мире Вечному Труженику. Акцент, который делается на чистой безличности, не кажется нам вполне оправданным и охватывающим истину во всей ее полноте, потому что он сводит внутреннюю личность, духовную индивидуальность, непреходящее чудо нашего сокровенного существа к временной, изменчивой и непостоянной формации, затерянной в Бесконечном. Существует только Бесконечное, которое, за исключением кратковременной игры в проявленном мире, никак не связано с душой живого существа. И если душа человека, как и его постоянно меняющееся тело, является не более чем временным феноменом в Бесконечном, то между нею и Вечным никаких подлинных и устойчивых отношений быть не может.

Действительно, эго и его ограниченная личность являются только временными природными формациями, поэтому мы должны сломать их ограничения и ощутить свое единство с бесконечным и со всем сущим. Дело в том, что эго не является нашей подлинной личностью, поэтому, когда оно исчезает, остается духовная индивидуальность, бессмертный Джива. Ограничения эго исчезают, и душа живет в глубоком единстве с Единым и ощущает универсальное единство со всем сущим. Именно наша душа наслаждается этой необъятной широтой и единством. Вселенская деятельность, даже когда она ощущается как действие одной и той же энергии во всем, даже когда нет никакого сомнения, что ее источником и движущей силой является Ишвара, все же принимает различные формы в различных человеческих душах, aṁśaḥ sanātanaḥ, и приобретает в их природе специфические черты. Свет духовного знания, многоликая универсальная Шакти, вечный восторг существования вливаются в нас и распространяются через нас, концентрируются в душе и из каждого, как из центра живого духовного сознания, границы которого теряются в бесконечности, изливаются на окружающий мир. Духовный человек осознает себя маленькой вселенной божественного бытия, независимой и в то же время неотделимой от бесконечной вселенной божественного самопроявления, малую часть которой мы видим вокруг себя. Будучи частицей Трансцендентного, творца, он творит вокруг себя свой мир, даже пребывая в том же космическом сознании, что и другие. На возражение, что эта иллюзия исчезнет с его возвращением в трансцендентный Абсолют, можно ответить, что на этот счет нет полной уверенности. Ибо именно душа в человеке наслаждается подобным освобождением, как раньше она наслаждалась, ощущая себя живым духовным центром божественного действия и проявления; имеет место нечто большее, чем просто спонтанное разрушение иллюзорной оболочки индивидуальности в Бесконечном. Эта тайна нашего существования означает, что мы – это не только временные имя и форма Единого, но и, в определенном смысле, душа и дух этого Божественного Единства. Наша духовная индивидуальность, по отношению к которой эго – лишь смутная тень и искаженная проекция на экране неведенья, обладает или является истиной, пребывающей за пределами неведения; есть часть нашего существа, которая вечно живет в верховной природе Пурушоттамы, nivasiṣyasi mayi. В этом заключается глубокая всеохватность концепции Гиты, ибо, признавая истину универсализированной безличности, в которую мы попадаем, избавляясь от эго, brahma-nirvāṇa, – так как без этого, конечно же, не может быть освобождения или, по крайней мере, абсолютной свободы, – она также признает духовную истину нашей личности как обязательный элемент высочайшей реализации. Имеется в виду не природное, а божественное и центральное существо в нас, вечный Джива. Именно Ишвара, Васудева, являющийся всем, облачается в наши ум, жизнь и тело ради вкушения радости низшей Пракрити; именно высшая Пракрити, изначальная духовная природа высшего Пуруши, удерживает вселенную от распада и проявляется в ней как Джива. Таким образом, этот Джива является частицей изначального, духовного, божественного бытия Пурушоттамы, живой силой живого Вечного. Он не просто временная форма низшей Природы, а вечная частица Высочайшего в его верховной Пракрити, вечный луч сознания этого божественного существования, столь же бессмертный, как и эта верховная Пракрити. Следовательно, одной стороной высочайшего совершенства и наивысшего состояния нашего освобожденного сознания должно стать обретение истинного положения Дживы в высшей духовной Природе – там, в сиянии верховного Пуруши, мы должны пребывать и наслаждаться вечным духовным единством.

Эта тайна нашего бытия обязательно предполагает аналогичную высшую тайну бытия Пурушоттамы, rahasyam uttamam. Высочайшая тайна – это не только состояние безличностного Абсолюта. Высочайшая тайна – это чудо единства верховной Личности и внешне беспредельной Безличности, неизменного трансцендентного «Я» всего и Духа, проявляющегося здесь в самом основании космоса как действующая повсюду бесконечная и множественная личность, – «Я» и Духа, открывающихся нам в нашем глубочайшем, внутреннем переживании как безграничное Существо, которое приемлет нас и ведет нас к себе, не для погружения в пустоту лишенного качеств существования, а для позитивного, глубокого и чудесного познания Самого себя во всей своей полноте, открывая нам доступ во все сферы своего и нашего сознательного бытия. Это высочайшее переживание и это всеохватывающее видение позволяют нам понять глубокий, волнующий и безграничный смысл существования различных частей нашей природы, нашего знания, воли, сердечной любви и обожания, смысл, который утрачивается или приуменьшается, если мы сосредоточиваем все внимание исключительно на безличном, ибо тем самым мы подавляем, сдерживаем или не позволяем со всей интенсивностью проявиться побуждениям и энергиям, присущим нашей глубочайшей природе, порывам и устремлениям, связанным с наиболее сокровенными и задушевными струнами нашего существа. Не только строгая аскеза знания может помочь нам в этом восхождении; огромное, бесконечно огромное место в нем занимают сердечная любовь и стремление, озаренные и возвышенные знанием – знанием более мистически ясным, более великим и спокойно-страстным. Именно благодаря постоянному и тесному взаимодействию и объединению сознания нашего сердца, сознания нашего ума, сознания всего нашего существа, satataṁ maccittaḥ, мы достигаем широчайшего, глубочайшего, всеобъемлющего переживания нашего единства с Вечным. В Гите человеческой душе в качестве способа достижения Высочайшего и обретения совершенства и божественного сознания (а к этому она, как дух, призывается собственной природой) предписывается предельно близкое единство с Ним на всех уровнях. Однако даже в необъятности универсального существования и на вершине трансцендентного сознания это единство остается глубоко индивидуальным в своей божественной страсти. Ум и воля должны обратить все аспекты нашего бытия к Ишваре, божественному «Я» и Владыке всего этого существования, buddhi-yogam upāśritya. Сердце должно превратить все свои чувства в восторг единения с ним и любить его во всех существах. Одухотворенные органы чувств должны слышать, видеть и ощущать его повсюду. Жизнь должна стать исключительно его жизнью в Дживе. Все действия должны проистекать только из его силы; воля, знание, динамические проводники, чувства, витальные части, тело должны приводиться в движение только им. Этот путь глубоко безличен, так как ограниченное эго замещается Душой, достигшей универсальности и восстановившей свою трансцендентность. И в то же время он очень личный, так как возносит искателя к трансцендентной страсти и силе внутреннего единения. Растворение в бескачественном абсолюте может быть строгим требованием логически мыслящего ума, стремящегося к уничтожению собственных ограничений, однако это не последнее слово высшей тайны, rahasyam uttamam.