Зощенко - Валерий Попов

Зощенко подбирает письма так, чтобы видны были сдвиги к новому, он вовсе не хочет сказать (в чем его обвиняли), что революция ничего не изменила в сознании людей. «Темный класс» поднимается, обретает голос… И хотя порой слова их напоминают рассказы Зощенко — в этом уж никак не он виноват. Вряд ли они подражают ему — скорее, наоборот. Вот письмо — с вступлением Зощенко:

Пролетарская революция подняла целый и громадный пласт новых, “неописуемых” людей. Эти люди до революции жили, как ходячие растения. А сейчас они, худо ли, хорошо, — умеют писать и даже сочиняют стихи. И в этом самая большая и торжественная заслуга нашей эпохи.

Вот в чем у меня никогда не было сомнения! В этих стихах есть энтузиазм.

Я пишу О вас тов. ЛенинЧто ты родной отец мой,Что ты дал большое знаньеИ научил читать меня.Я неграмотный мальчишкаДо семнадцать лет ходилИ не знал я первой буквыИ не видел даже книг.А теперь счастливыйЯ читаю и пишуИ О вас товарищ ЛенинЯ сечинения пишу».

Поэзии, как показывает Зощенко, не чужды и военные:

«Я получаю изрядное количество стихов. Многие авторы просят оценить ихний поэтический дар. Некоторые требуют напечатать, предполагая, что мне известны какие-то необыкновенные ходы для этого дела.

На первый взгляд довольно трудно понять, почему именно мне присылают на отзыв стихи. Я прозаик. Известен читателям главным образом как автор юмористических рассказов. И вдруг мне стихи… В чем дело?

А дело втом, что нету другого “товара”.

Стихи оказались более доступны, чем проза. Стихи легче складываются. Это почти песня.

Дети, как известно, начинают писать именно со стихов. Со стихов начали свою литературную судьбу почти все писатели. И всякая молодая, так называемая “варварская”, литература тоже начинается с песен и со стихов. Мне некоторые авторы так и пишут: “Стихи на мотив 'Светит месяц' или 'За что он полюбил меня'”. Эти мои соображения мало подходят к этому письму и к этим ниженапечатанным стихам. Стихи эти сравнительно грамотные».

«19 марта 1926 Уважаемый т. Зощенко.

Читая Ваш юмористический рассказ “Самородок из деревни” мне пришла такая же мысль, может быть и я стану темой для нового рассказа, но тогда прошу не называть мою фамилию. Если Вы бегали в редакцию два месяца со стихами, то в двух словах пришлете мне свое мнение о моих стихах, здесь я напишу одно, чтобы не затруднить Вас чтением.

Я сам из Башкирии, кончил сельскую школу. Жил в горах на хуторе, теперь нахожусь в армии. Нахожусь в г. Житомире в артиллерии.

Посылать куда-нибудь в редакции я из дому не решался, потому что не знал, как это делается. В армии мне ребята посоветовали послать один с них в журнал “Красноармеец”. Я послал туда “Памяти Ильича”. Но что его постигло, я не знаю — вестей об этом нет.

Слушая политграмоту о Красной Армии, я ко дню 8-й годовщины написал один стих, но уже послать его никуда не решался. Напишу его Вам:

Уж восемь лет с тех пор минуло,Как наша армия растет,В свои ряды неколебимыБойцов трудящихся зовет.Шли восемь лет дорогой славыОкружены врагов кольцом,Но враг не видел наши спиныНаш строй встречал его лицом.Ты создавалась под ударомВрагов свободной стороны.А закаляло тебя пламяОсвободительной войны.Разбиты банды,Скоропадский, поляки, немцы и Краснов,Побеждены чехословаки, Каледин и опять Краснов.Колчак с востока двинул войско,Надеясь быть у нас царем,Но наша армия встречалаПришельца дерзкого свинцом.Пришлось ему проститься с мысльюУвидеть красную Москву.К востоку шли остатки войскаЧерез Урал и по току.Деникин с юга двинул силыНадеясь сердце страны взятьНо под напором нашей силыЕму пришлось на юг бежать.Был сброшен Врангель в ЧерноморьеИ север весь освобожден…Вот при каких трудах и битвахДух Красной Армии рожден.

По одному Вы будете судить о всех. Какие нехватки, я знаю, что страдаю от нехватки образования.

Напишите, бросать или нет мне это (как многие говорят) баловство. Пишите прямо, обижаться не буду.

Уважающий Вас…

Адрес: УССР, г. Житомир…

Пишите без марки.

Недавно послал в журнал “Безбожник”. Что будет?»

«К сожалению, мне не пришлось ответить на это письмо. Письмо было послано по какому-то запутанному адресу и пришло ко мне чуть не через полгода.

Такой большой промежуток времени отбил у меня охоту сразу отвечать. Я отложил письмо, чтоб ответить после (все равно уж!). Так оно и завалялось. Прошу прощения у автора.

Если не поздно — могу посоветовать: “баловство” не бросайте. Пишите. И одновременно ликвидируйте нехватки своего образования.

Еще раз прошу извинить за мою небрежность».

Были и письма «пикантные» — и к этой «теме», довольно существенной в его жизни, Зощенко также не мог остаться равнодушным:

Осенью 1926 года я получил странное и непонятное письмо. Я прочел его два раза подряд и ничего не понял. И только читая в третий раз, я стал более или менее понимать все события, которые развернулись на Волге.

Какой-то жуликоватый человек, какой-то проходимец, неизвестно из каких соображений, выдал себя за Зощенко и в таком положении “прокатился” по Волге, срывая славу и светские удовольствия.

Этот человек имел, судя по письму, некоторый успех и среди женщин.

Вот письмо от одной из его героинь:

“Добрый день, Михаил Зощенко!

Шлю Вам свой искренний привет.

Вчера, разбирая хлам в ящиках письменного стола, я натолкнулась на открытки с видами тех мест, где мне пришлось побывать за время моего учительства.

Виды волжского побережья и Жигулевские горы навеяли на меня воспоминанья и вот результаты — письмо к Вам.

Дорогой Михаил Зощенко, мне так бесконечно жаль, что пришлось встретиться с Вами в такой пошлой обстановке. Именно из-за этого я не могла быть с Вами такой, как мне этого хотелось. Я боялась, что Вы примете меня за искательницу приключений.

Кроме того, на меня подействовали слова профессора, что мое 'дурное поведение' может отразиться нежелательным образом и на Вас, таком известном писателе.

Поэтому уйти из их общества я решила еще в Вашей каюте.

Этим и объясняется, что я под конец стала холодней к Вам относиться, но я решила, что так лучше будет для всех.