Одиночество менестреля - Владислав Адольфович Русанов

что… Да, случаи, когда бастарды надевали корону, известны. Будем надеяться, что Эрар альт Рутена… Я правильно запомнил?

— Конечно. Совершенно верно.

— Будем надеяться, что Эрар альт Рутена станет герцогом Аркайла. И его воспоют в музыке, в стихах и прочих тонких искусствах и ремёслах.

— Будем надеяться. Хотя это всё равно не объясняет засилье мастеров искусств в Вожероне.

— Не объясняет. Был бы с нами Ланс альт Грегор, он, возможно, предложил бы разумное объяснение, исходя из собственного опыта. Не так ли?

— Совершенно верно…

К тому времени они уже вернулись к заждавшимся спутникам Кухала и охране из Роты Стальных Котов, которые, несмотря ни на что, не теряли бдительность и держали чужаков на прицеле.

— Сержант Рейен! — рявкнул кондотьер.

— Здесь, капитан! — Отозвался парень, молодой с виду, но с густым мазком седины на левом виске.

— Трен Кухал из Клана Кукушки со своим отрядом отправляется в Вожерон. Я тоже. Вы со своим десятком будете нас сопровождать.

— Слушаюсь, капитан!

— Подготовиться немедленно.

— Слушаюсь, капитан!

— Да! Чуть не забыл. Вот этого благородного прана, — Жерон указал на Гвена альт Раста, — доставить в Вожерон в кандалах.

— Вот так случается — жизнь возносит на пьедестал, а потом низвергает, — глубокомысленно изрёк Падд Дорн-Колех, заложив пальцем книгу, которую до того увлечённо читал.

— Вы уверены, что поступаете правильно? — удивлённо спросил пран Гвен, шагнув чуть влево.

Кухал обратил внимание, что сыщик сдвинулся с линии прицела сразу двух арбалетов. Он не знал, что сейчас произойдёт — попытка побега или сопротивление. В рукаве у альт Раста вполне мог быть метательный нож или парочка орионов. Поэтому предводитель кринтийцев направился к нему, показывая пустые ладони.

— Думаю, Джиппето, тебя просто с кем-то спутали. Ошибка разрешится, правда восторжествует и всё вернётся на круги своя.

— Это какое-то недоразумение, трен Кухал, — бормотал сыщик, продолжая сдвигаться влево. Вот он уже прикрылся от стрелков Ронаном, который наблюдал за всем происходящим с раскрытым ртом. — Я не понимаю, за что такое недоверие. Я — всего-навсего жалкий циркач… Какую опасность я могу представлять для её светлости и почтенного прана Клана альт… — Он умоляюще сложил ладони пред грудью, но пальцы левой руки скользнули под рукав правой, а Кухалу оставалось ещё шага четыре.

Морин возникла за спиной Гвена альт Раста, будто по волшебству. В романах о старых временах написали бы «соткалась из воздуха», хотя это, несомненно, полная чушь. магия способна извлекать из цистры или свирели чарующие звуки, да и то, если музыкант обучен должным образом, а перемещать людей — глупость несусветная. Так не бывает. просто племянница Кухала никогда ничего не упускала из виду и всегда держала стилет наготове. Вот и сейчас она приобняла пожилого сыщика — со стороны, так весьма нежно и с должным уважением, — но остриё, не уступающее шилу, упиралось ему под челюсть, чуть ниже кромки ровно подстриженной бородки. И любой из кринтийцев поставил бы на кон свой меч против ржавого ухналя, утверждая — рука у неё не дрогнет.

— Мы тут подумали, — вкрадчиво произнесла девушка, — и решили, что нехорошо главному сыскарю Аркайла являться перед её светлостью без красивых железных браслетов. От вас не убудет, пран Гвен альт Раст, а мы лишний раз подчеркнём свою преданность герцогине-регентше и покажем искренность наших намерений.

— Хорошо, — прохрипел сыщик. стараясь не слишком широко открывать рот. — Я сдаюсь. Но, клянусь святым Кельвецием и его муками, я не замышлял ничего дурного. Я лишь хотел вернуться в свой замок.

— Вот это вы и расскажете пране Кларине, — хмуро заметил кондотьер, убирая ладонь с рукояти шпаги. — Что там у вас. Швыряйте не землю. Пока что вы просто под подозрением, но если не хотите выслушать обвинения, то избавьтесь от лишнего железа немедленно.

Кухал хмыкнул и покачал головой, когда у ног прана Гвена упали два ориона и метательный нож, похожий на лист ясеня. Ну, хоть в чём-то он оказался прав.

Глава 4

Ч. 2

Когда главный ротный костоправ фра Бьянческо принимался лечить раненых, он преображался на глазах. Куда только девался неуверенный в себе, скромный, слегка сутулый лоддер, щурящийся от сильного солнца? Даже заикание, из-за которого зачастую трудно было понять, что же лекарь говорит, пропадало. Он становился собранным, решительным. Расправлялись плечи. Отрывистым и чётким командам позавидовал бы любой командир, управляющий сражением.

— Свежую простыню. Чистые инструменты!

Лонара кинулась перестилать стол, на котором фра Бьянческо складывал кости, извлекал обломанные наконечники пик и пули, шил страшные раны, а Реналла сняла котелок с огня, осторожно, придерживая крышку полотенцем, слила кипяток прямо на землю, в углу шатра. Ротный костоправ всегда требовал, чтобы острые ножи, щипцы, иглы кипятили не менее четверти стражи. Кроме того он очень жёстко пресёк любые попытки местных вожеронских лекарей обеззараживать раны, поливая их кипящим маслом. Сам же лоддер использовал настойку чистотела или крепкое вино. Как-то он рассказал Реналле, что пишет книгу «Способы лечить огнестрельные раны, а также раны, нанесенные стрелами, копьями и тому подобное». На родине его бы предали анафеме за некоторые её главы, но в Роте Стальных Котов фра Бьянческо мог работать спокойно и накапливать опыт, спасая наёмников от самых различных ранений.

Внесли очередного больного. Юный пран Рикард альт Борго, унсалец из «лишённых наследства», командовал конным разъездом и натолкнулся на эскадрон рейтаров противника. Выстрелив из «прилучников», наёмники развернули коней помчались к своим, чтобы предупредить об опасности. Их не преследовали — в последнее время, получив несколько весьма ощутимых щелчков по носу, армия герцогини Маризы не проявляла интереса к открытым стычкам. Но, к несчастью, конь прана Рикарда оступился на промоине, упал и сломал шею. Молодой человек не успел высвободить из стремени левую ногу и получил очень серьёзный перелом. Осколок берцовой кости торчал через потемневшую от крови штанину. Сапог-то с него стащили перед тем, как укладывать на носилки, а одежду трогать побоялись.

— На стол, немедленно! — распорядился фра Бьянческо, сбрасывая залитый кровью передник. Лонара тут же помогла ему облачиться в чистый, завязала на спине верёвочки. — Где Гвидо?

— Я здесь, фра! — откликнулся веснушчатый парень — ученик костоправа, первый и незаменимый его помощник.

— Губка готова?

— Готова, фра!

Гвидо уже держал мисочку со снотворным настоем — смесью макового сока, настоя белены, горькой ежевики и