Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин

замке или городе Шинон, когда туда прибыла Дева, и видел ее, когда она предстала перед королевским величеством, с великим смирением и простотой, как бедная пастушка, и слышал следующие слова, которые она сказала королю: "Славнейший монсеньор Дофин, я пришла по велению Бога чтобы оказать помощь Вам и королевству"»[235]. Вот еще одно свидетельство президента Счетной палаты Симона Шарля, которому на момент происходивших событий было тридцать три года: "Когда Жанна прибыла в город Шинон, Совет обсуждал, стоит ли ее выслушивать королю или нет. Хотя она ничего не говорила, пока не обратилась к королю лично, тем не менее, король вынудил ее назвать причину своей миссии и она сказала, что у нее есть два поручения от Царя Небесного, а именно: первое — снять осаду Орлеана, второе — доставить короля в Реймс для коронации и помазания. Услышав это, некоторые из советников короля сказали, что король не должен доверять этой Жанне; другие же, поскольку она объявила себя посланной Богом и имеющей кое-что сказать королю, заявили, что король должен, по крайней мере, ее выслушать. Однако король решил, что сначала она должна быть опрошена клириками, что и было сделано. Наконец, и не без труда, было решено, что король ее выслушает ее. Когда она вошла в замок Шинон, чтобы предстать перед королем, он все еще не хотел, следуя совету великих людей своего двора, с ней говорить; но затем королю сообщили, что Роберт де Бодрикур поверил ей, и что она прошла через земли занятые врагами короля, что она перешла вброд многие реки, почти чудом добравшись до короля. По этой причине королю захотелось послушать ее, и он отошел с ней в сторону от остальных; Жанна же сразу его узнала и поклонилась ему, и долго с ним беседовала с ним. Выслушав ее, король обрадовался"[236]. Не важно, поведал ли Симон Шарль точную правду, или память его подвела, главное в его показаниях — выражение и навязывание "официальной" версии обстоятельств встречи, когда недоверие чудесным образом сменилось доверием.

Поэтому возникает важный вопрос, который, надо признать, до сих пор будоражит умы: неужели не нашлось бы кого-то, кто до встречи в Шиноне вывел бы Деву на сцену, проинструктировал и внушил ей, ее роль с целью убедить Карла VII прибегнуть к этой предполагаемой помощи Небес? Другими словами, не было ли между королем и Жанной д'Арк влиятельного человека? И этот вопрос не остался незамеченным противниками Девы, в данном случае "бургундцами" (Ангерран де Монстреле, Жан де Ваврен, анонимный автор Книги предательств Франции (Livre des trahisons de France)). Читая этих авторов, создается впечатление, что у них на уме было одно имя: имя Роберта де Бодрикура, который быстро мог понять, какую пользу можно извлечь из этой юной экзальтированной девушки. Обратимся к Жану де Ваврену: "Дева Жанна долгое время жила в пансионе, и была очень смелой в том, что касается верховой езды и даже сама водила коней на водопой, а также привычна к ношению мужской одежды, что другие молодые девушки делать не могли. Она была послана к королю Франции капитаном Вокулера, рыцарем по имени Роберт де Бодрикур, по просьбе упомянутого короля Карла. Бодрикур выделил ей лошадь, предоставил пять или шесть спутников и научил, что она должна говорить и делать и как себя вести, назвавшись девственницей, вдохновленной божественным провидением"[237].

Надо сказать, что эта версия впоследствии был подхвачен многими великими умами, принципиально исключающими какое-либо сверхъестественное вмешательство, такими как Монтескье, Вольтер и Дэвид Юм. Но они предпочитали приписать роль наставника Жанны человеку более значимому, чем Бодрикур, например, Потону де Сентраю или Жану де Дюнуа (Орлеанскому бастарду). В 1455–1456 годах, во время судебного процесса по реабилитации Жанны д'Арк, богословы и канонисты сочиняли целые трактаты, в которых объясняли, почему ее осуждение было несправедливым. Среди них был Тома Базен, который в одной из глав своего трактата косвенно опроверг тезис о том, что Жанна была "бургундкой", сославшись не ее социальное происхождение, пол и возраст и "маловероятность того, что она была подготовлена" для своей миссии "кем-то весьма влиятельным"[238]. Подразумевается, что эта гипотетическая "бургундка" вовсе не была "бургундкой", а этот гипотетический влиятельный человек выбрал бы кого-то более надежного. Начиная с XIX века, на роль "наставника" Жанны была выдвинута "добрая" королева Сицилии, Иоланда Арагонская, теща короля, которая, по слухам, была намного мудрее своего зятя. Таким образом, предполагалось, что она вела переписку со своим сыном, будущим королем Рене, тогда герцогом Барским, чьи счета показывают, что он обменивался письмами с Робертом де Бодрикуром, хотя содержание этих посланий неизвестно. Возможно, первым эту гипотезу выдвинул Жюль Мишле: "Я охотно верю, что капитан Бодрикур советовался с королем, и что его теща […] пришла к соглашению с герцогом Лотарингским [тестем будущего короля Рене] о том, как можно использовать эту девушку. Герцог посоветовал ей ехать к королю, а по прибытии ее взяла под опеку королева Иоланда"[239]. Дело в том, что королева Сицилии какое-то время поддерживала Жанну в ее миссии поскольку это было не только в интересах ее зятя, но и в интересах Анжуйского дома, который в то время был настроен очень антибургундски, к тому же, в это время рассматривалась возможность брака одной из дочерей Иоланды с Филиппом де Сен-Полем, герцогом Брабантским, который тоже был противником Филиппа Доброго? Другими словами, Иоланда и Жанна сражались в одной стороне. Но когда этот негласный союз двух женщин был заключен? После прибытия Жанны в Шинон или до? Здесь мы должны обратиться к письменным показаниям Жана д'Олона данным им в 1456 году: как только "некоторые магистры теологии, юристы и другие эксперты" представили свой доклад королю после того, как (в Пуатье) допросили Жанну, "дева была передана на попечение королеве Сицилии, матери королевы Марии, нашей государыни, и некоторым придворных дамам", которые проверили и засвидетельствовали ее девственность[240]. Разумно предположить, что если бы "бургундские" авторы, подчеркивающие роль Бодрикура, подозревали изначальное вмешательство королевы Иоланды, они не преминули бы об этом написать или, по крайней мере, намекнуть. На самом деле Иоланда проявляла интерес к деятельности Жанны д'Арк, вплоть до коронации Карла VII, но не далее. После этого Дева как будто исчезла из круга ее интересов. Из всего этого можно сделать вывод, что Иоланда не была ни вдохновительницей Жанны, ни ее ангелом-хранителем[241].

Дознание

Давайте вернемся немного назад. Примечательно, что сразу после встречи с королем Жанна была поручена людям, входившим в окружение Рауля де Гокура, который сам принадлежал к свите Ла Тремуя. Другими словами, если бы Ла Тремуй был настроен к Жанне враждебно, ее дальнейшие приключения вряд ли стали бы возможными. Согласно одной из версий, обследование, которое она прошла, возможно, в Шиноне, чтобы выяснить, была ли она девственницей, проходило под наблюдением жены Рауля де Гокура, Жанны де Прейи, и Жанны де Мортемер, жены Роберта Ле Масона, которые, по-видимому, были очень