Занавески - Михаил Алексеевич Ворфоломеев

В е р а. Полина Сергеевна, а как Париж? Понравился?

П о л и н а. Я бы там прожила всю свою оставшуюся жизнь. Сняла бы крохотную комнатку и жила бы в ней, но с условием, что кругом Париж! Кругом парижане! Первый год я бы ходила по магазинам. Только по магазинам! Второй я бы посвятила городу…

Б а с а р г и н. Полина, что с тобой? Полина!

П о л и н а. Почему ты не любишь, когда люди выражают свою точку зрения, не схожую с твоей? Вот у тебя есть своя точка, и ты ее навязываешь, прямо запихиваешь в другого! Разве не правда?

Б а с а р г и н. Это, скорее, свойство темперамента. И потом, Полина, ну время ли для таких или подобных разговоров?

П о л и н а. Извини…

Д а ш а. Вера, погляди-ка в буфете варенье.

В е р а. Нужды нет! (Забирает плащ и уходит.)

Л у к о в. Походит, походит и опять придет меня долбить… Эх! Скучно как! Дмитрий Иванович, снимай директора школы, я пойду.

Х о м у т о в. Погоди маленько, еще меня снимут.

Л у к о в. Есть предположения?

Х о м у т о в. Имеются.

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Вот она, деревенька моя… Все чего-то копается, ворчит, плачет…

Б а с а р г и н. Пора деревеньку на покой. Хватит нам жить деревенькой. Это уже и не продуктивно и нарушает социальное равновесие.

Х о м у т о в. Как это? Я ее сохранял, сохранял… Да ты что говоришь?

Б а с а р г и н. Деревня свою историческую миссию выполнила. Все, Дмитрий! Все. Нельзя больше жить так, как вы живете.

Х о м у т о в. А как мы живем? Работаем…

Б а с а р г и н. Грязно, неуютно, неустроенно!

Л у к о в. Конечно… После Европы шибает в нос луком.

Б а с а р г и н. Шибает Луковым.

С т е п а н  А н д р е е в и ч (смеется). Ишь как ты его ловко!

Л у к о в. Да послушайте вы! Вы послушайте! Я — маленький человек… Я еще ничего не сделал, а мне уже и не хочется ничего делать!

Д а ш а. Да ты что, Петр, в уме?

Л у к о в. Да, в уме… Только тут ум ни при чем. Жил я себе, жил! А вот вы приехали… И жизнь у вас другая, и пахнете вы по-новому. Все для вас! Весь мир распахнули! Аэродромы, гостиницы… Да! Хочется, очень хочется в Европу! Только я никак не пойму: отчего так? Живем мы, живем, а никак не обустроимся. Это правда, что жизнь наша какая-то азиатская! Нехорошая, кочевная жизнь! И мысли у нас кочевные. То туда едут, то обратно…

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Егор, а про деревеньку доскажи, это интересно.

Л у к о в. А то, что я говорю, это не интересно?

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Нет.

Б а с а р г и н. Мне кажется, что будущее земли…

Х о м у т о в. Человек — вот будущее! Ты, Егор, знаешь свою историю и сиди в ней! Вся беда в чем? Да в том вся беда, что земли без человека нет и человека без земли. А их разлучили! Понимаешь ты это? Кто землю вспахал? Сама она, что ли, запахалась? Какие агропромы? Пойми, ничего без деревеньки не будет! Отдай, верни землю человеку! Огород ему дай, мало — дай больше! Хозяин? Следи за землей, люби ее, ухаживай! И с какой такой вышки тебе увиделось, что надо жить без деревни? Я видел поселки городского типа. Это душегубки! Я за то, чтобы каждый работал! Не коллективом бы ничего не делал, а каждый!

Л у к о в. А у меня мечта есть…

Х о м у т о в. Чего?

Л у к о в. Мечта у меня есть. Украсть миллион. Был бы у меня сейчас миллион! С такими деньгами можно и не жениться, а жить вот мечтой…

Б а с а р г и н. И какая же мечта?

Л у к о в. Украсть еще миллион! Я даже не верю, что в самом деле есть столько денег, как миллион!

Б а с а р г и н. Деньги исчезнут.

Л у к о в. Никогда…

Б а с а р г и н. Исчезнут. И не тогда, когда мы придем к материальному изобилию, а тогда, когда у народа появится иное нравственное ощущение, следующая ступень развития. И ее, эту ступень, готовим мы! Не для себя, а для всего человечества. В этом есть смысл моего народа.

Л у к о в. Будут высшие и будут низшие…

Б а с а р г и н. История моего народа не просто поучительна, а полезна и производительна! Глядя на нее как на книгу, другие народы следуют тем историческим принципам, которые сформулировались в нашем народе. Не государственный аппарат, а народ творил и формировал свою историю. И сейчас, когда мы разгромили капитализм — этот чудовищный конгломерат лжи и насилия, что далее следует делать народу? Создать уникальное народное государство? Говоря проще — каждому подняться до уровня государственного мыслящего человека! Сегодня спивается коренное население! Я это как увидел через парижское увеличительное стекло, так душа оборвалась! Вот вам и дело для интеллигенции! Объяснить народу, что идет катастрофа. Что каждый шестой ребенок в России рождается дебилом! Что деревня спилась! И все экономические проекты лежат в ящиках с алкоголем. Вы понимаете, как страшно видеть эту картину из-за границы? Я, наверное, и раздражен этим…

Л у к о в. А почему народ спивается? Он спивается от невозможности жить свободно!

Б а с а р г и н. Каждый может рассуждать так, как он понимает вопрос. Я его понимаю иначе. Наш народ был самым непьющим в мире. Были попытки в прошлом опаивать коренное население.

Л у к о в. А вдруг мы, русские, возьмем и вымрем… ведь вымирали же другие народы. Зря я былины не принес.

Д а ш а. Ну и начадили вы тут!

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Книжно все. Не верю! Ты, может, и правду говоришь, а я не верю! Не про то ты говоришь! И не там у нас болит, куда ты пальцем тычешь!

П о л и н а. А почему никто сада не сажает, кроме вас?

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Раньше сады у многих были. До войны. Я помню. Да и ты помнишь, Егор. После как-то люди отстали… живое помирает, люди! Живого мало, и его жалко…

Х о м у т о в. Болит, говоришь, Степан.

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Болит.

Х о м у т о в. Да… И живого мало, и пьют… Вот задачи перед сельским хозяйством! А деревеньку мы пока оставим. Я, конечно, согласен,