Измена. Вернуть любовь - Евгения Ник

бы попросить у Белова авансом, но не люблю такое. У-у-у, как же я теперь без тебя? А наши вечерние посиделки, а завтраки?

— Ну чего ты? Я же буду рядышком, можно часто встречаться.

— Да понимаю, но чёрт возьми, я же так тебя люблю и буду скучать!

— Я тоже. Я уже скучаю и сейчас рыдать буду, Ана, прекрати давить на жалость!

— Всё, не буду. Хочешь, я после работы рвану к тебе и буду помогать вещи разбирать?

— Честно? Хочу!

— Кидай адрес и готовь стол, приеду с винишком, сыром, оливками!

* * *

Когда я полностью готова, и все вещи собраны, последний раз обхожу Сашкин дом и принимаю свои чувства. Тихонько плачу.

Грусть от прощания со старым, страх перед новым и эйфория от будущего.

— Поехали, Саш, — провожу рукой по дивану и направляюсь к выходу.

Закидываем все мои вещи в багажник и садимся в машину.

— Слушай, а может, спросить у этого щупленького, не будет ли он против, если мы ремонт в его хоромах сделаем? — накидывает свои идеи.

— Саша, ну я же сказала, что меня, абсолютно всё устраивает. Пойми и прими это.

— Я не могу смириться, что ты будешь жить в таком клоповнике. Это пиздец…

— Обычная квартира, ты знаешь, я раньше примерно в такой и жила с родителями. Моя семья не из богатых, так-то. Вот и тут обычный спальный район и простая пятиэтажка. Мне большего и не надо.

— Не пытайся изменить моё мнение.

— А ты навязать мне своё.

Вот и поговорили. Этот жук фыркает и мы наконец-то трогаемся с места.

* * *

В квартире, Саша, помогает мне, передвинуть некоторую мебель, потом проговариваем с ним, чего не хватает, и составляем список покупок. Вновь ругаемся, потому что он собирается всё купить сам, а я запрещаю, так как хочу рассчитывать сама на свой доход. Так и проходит полдня. Ближе к вечеру мы идём за продуктами, чтобы забить мой холодильник.

— Только попробуй достать свою карту и расплатиться. Я тебя урою.

— А как же подарок на новоселье?

— Кактус мне подари.

Продолжая препираться и в магазине, набираем полную корзину и двигаемся к кассе, как вдруг мой взгляд упирается в спину девушки.

Стройная, с тонкой талией и кругленькими бёдрами, длинные тёмные волосы. Быстро оборачиваюсь и смотрю на Белова. Он застыл статуей и не моргая смотрит на девушку.

Точно, это Авелина.

И тут в меня будто молнией рубит, а все внутренности скрутило, словно полотенце, отжатое вручную. Вспоминаю: я ведь была раньше в этой местности. Точно. Где-то здесь рядом живёт сестра и мать Глеба. Как я могла сразу не узнать этот район?

Издаю странный звук и закрываю ладонью рот. Девушка начинает поворачивать голову, и по мере её движения, глаза расширяются все больше и больше.

— Белова? — затем смотрит мне за спину. — Белов? Какого хрена?

— Привет, Авелина, — здороваюсь, а сама в страхе молюсь, чтобы эта фурия не подняла шум прямо в здесь на людях.

— От вас вообще нигде не скрыться, вы как зараза, всюду пропитываете воздух, — грубо режет она и отворачивается, чтобы оплатить покупки. Дёрганно кидает продукты в пакет, губы шевелятся в беззвучном монологе. Когда всё сложено, она поднимает пакет, бросает на нас гневный взгляд. — Исчезните! — цедит сквозь зубы и уходит.

— Златовласик, ты пока тут на кассе, а я туда… отойду. Минуту буквально и вернусь, — бросает на ходу и вылетает следом за сестрой Глеба.

А я остаюсь одна с расшатанными эмоциями, различая в этом мире лишь монотонные звуки сканера штрихкодов…

— Девушка, вам пакет считать?

Глава 30

Яна

В общем-то, Сашка так и не вернулся. Лишь позвонил и извинился, сказав, что появились срочные дела. Мой фантазёр тут же накрутил всего да побольше, но ладно, это не моё дело. В отличие от Белова, не хочу вмешиваться туда, куда меня не приглашали.

В итоге вечер мы проводим с Анаит и Паолиной втроём. За винишком, сыром, оливкамм, фруктами и играми с ребёнком, а также, разбором моего барахла. Ну а весь следующий день я маюсь с больной головой, продолжая раскладывать вещи.

В утро, когда нужно выходить на работу, вспоминаю про конверт от Зайцевой, роюсь в сумочке и извлекаю его на свет. Аккуратно вскрываю ножом. Внутри открытка, со странной катинкой: мышка, которую ловит кошка. Больше ничего нет. Открываю открытку и читаю одну короткую подпись: “Беги к успеху, не позволяя себя поймать!”. Странное послание. С одной стороны, это можно трактовать, как пожелание успехов в работе, с другой… даже не знаю. Закрываю открытку, сую обратно в конверт и убираю на полку. Пытаюсь не придумывать ей глубокий смысл, но неприятный осадок гложет изнутри.

А далее происходит ещё более интересное событие. Когда захожу в офис, на меня буквально налетает Наташа и с жаром шепчет:

— Ну, давай делись Белова, сколько тебе шеф отсыпала премии?

— Ты о чём? — разинув рот, спрашиваю её.

— Вот только не прикидывайся, что не смотрела конверт! Я уже узнала, всем премии выдали, правда, суммы разные. Старшим побольше отсыпали. Ну? Сколько у тебя?

— Э-э-м, у меня нет премии, только поздравительная открытка…

Наташа как-то странно крякает, затем сверлит меня хмурым взглядом.

— Ты серьёзно?

— Ну да.

После чего Рузич взрывается оглушительным хохотом до слёз. А мне становится ещё больше не по себе. Пока что ничего не понимаю, но в душе растекается мутное, неприятное ощущение.

— Наташа, хватит ржать, на тебя коллеги смотрят с подозрением.

— А я тебе говорила, Белова, что флюиды между тобой и мужиком Зайцевой за версту видно. Ты бы не вставала ей поперёк горла, не вытянешь. Проглотит тебя, как кошка мышку, и не подавится, — шепчет она, а я с каждым словом бледнею всё больше.

— Пора работать, — бросаю якобы безэмоционально, но кто бы знал,