Все и немного больше - Жаклин Брискин

Ускорив движение, Джошуа вслух произнес ее имя и замер.

Поверх его плеча в тусклом зеркале Мэрилин видела неясное отражение: спину крупного, тяжело дышащего мужчины, белые ягодицы, контрастирующие с загорелым телом, и под ним — тоненькую девушку.

Отражение показалось ей таким же нереальным, как и кинокартина, которую она видела еще сегодня вечером.

Для полного завершения «Острова» требовалось сделать еще немало дублей. Мэрилин ежедневно приезжала на съемки. Излишнее напряжение, владевшее актерами и съемочной группой, сейчас спало и сменилось дружелюбием и товарищеской спайкой, поскольку теперь все понимали, что фильм удался. Джошуа брал ее с собой позавтракать. Не ведая о том, что идут последние дни, когда она может неузнанной появляться на публике, Мэрилин с удовольствием слушала его рассказы. У Джошуа был неистощимый запас анекдотов на голливудские темы, и он рассказывал их сочно, мастерски, с юмором, чем окончательно покорил Мэрилин. Случалось, что она буквально каталась от смеха. Но диапазон его знаний отнюдь не ограничивался Голливудом. Он читал много и обо всем, и в своей речи постоянно ссылался на литературные примеры. Джошуа имел твердый взгляд на политику, на причины и корни войны. Он знал и комментировал работы Эйнштейна и Фрейда. Не был занудой и давал ей возможность высказаться. Когда она не без робости начинала говорить об актерском мастерстве, на его загорелом лице с резкими чертами появлялось выражение сосредоточенного внимания.

Она смотрела на него с почтением, как смотрят на блестящего профессора. Это лишенное эротики ощущение, что она его студентка, переносилось и в мотель «Ланаи». Она никогда не чувствовала себя равноправным партнером, как это было с Линком.

— Я думаю, тебе надо начинать выходить в свет, — сказала Нолаби. Уйдя с завода, она постоянно суетилась на кухне, стряпая блюда, которые могли бы возбудить неустойчивый аппетит ее красивой дочери. В этот момент она была занята тем, что размешивала в картофельном пюре изрядный кусок масла, полученного по талонам.

— Я уже позавтракала с Джошуа.

— Я имею в виду не его, и ты меня прекрасно понимаешь. Он отец Линка.

— Вердона Конанта? — Мэрилин назвала имя молодого актера, которое в компании «Магнум» часто упоминали одновременно с ее именем.

— Он один из них, — сказала Нолаби, обеспокоенно вглядываясь в Мэрилин. — Прошла больше года, дорогая. Я не позволю тебе хандрить. Ты скоро станешь звездой. И тебе пора поразвлечься со своими поклонниками, может быть, встретиться с мистером Райтом.

Книга третья

Год 1944

Какого знаменитого сценариста видели в голливудском «Браун Дерби» tet-a-tete с соблазнительной и такой юной кинозвездой Рейн Фэрберн?

Обзор Лоуэллы Парсонз. Херст Пресс, 3 ноября 1944 г.

День «Д»

Нью-Йорк тайме, 6 июня 1944 г.

Милосердный Бог, наши сыновья, гордость нации, сегодня вступают в борьбу, чтобы сохранить нашу республику, нашу религию, нашу цивилизацию и освободить пострадавшее человечество. Некоторые из них не вернутся. Обними их, Создатель, и прими их, твоих героических слуг, в свое царство.

Переданная по радио молитва президента Рузвельта,

6 июня 1944 г.

Из всех самых нашумевших фильмов «Магнум пикчерз» мы больше всего гордимся «Северными огнями» с участием новой кинозвезды нашей компании очаровательной Рейн Фэрберн. Когда смотришь этот фильм, понимаешь, что это не только лучшая кинолента года, но еще и испытываешь благодарность к его создателям.

Моушн пикчер геральд, 9 апреля 1945 г.

Пулитцеровская премия в области художественной литературы присуждается посмертно Линкольну Ферно за его роман о войне «Остров».

Тайм, 7 мая 1945 г.

Ингрид Бергман («Газовый свет»); Клодетт Кольбер («С тех пор как ты ушел»); Бетт Дэвис («Мистер Скеффингтон»); Рейн Фэрберн («Остров»); Грир Гарсон («Миссис Паркингтон»); Барбара Стэнуик («Двойная гарантия»).

Претендентки на звание «Лучшая актриса 1944 года»,

Моушн пикчер акедеми.

19

В 1944 году Рой и Алфее исполнится шестнадцать лет. Они достигнут возраста, который даст им возможность получить водительские права штата Калифорния. Правда, поскольку «Бельведер» считался фермой, Алфея весной досрочно получила права и стала владелицей автомобиля.

Конечно, это была не новая модель — новые машины не сходили с конвейера с начала войны — и не лимузин с открывающимся верхом, как того страстно желала Алфея. Это был фургон, каких много в округе, — угловатый, практичный и неказистый, с зеленым капотом и полированным деревянным корпусом, без каких-либо претензий на элегантность. Но он обладал одним весьма важным преимуществом — гидравлической передачей. Не надо было опасаться, что выйдут из строя шестерни или муфта сцепления.

Поколесив пару дней по окрестным шоссейным дорогам, обе девушки научились водить (это было самое длительное пребывание Рой в «Бельведере»). Алфея сдала экзамен на право вождения, Рой получила удостоверение ученика и право вести машину в присутствии подруги.

Алфея с обычной для нее щедростью предложила считать фургон общей собственностью, и они с помощью трафарета сделали темно-зеленой краской надпись на обеих передних дверцах: Большая Двойка.

Прошлым летом Мэрилин навсегда рассталась со школой Беверли Хиллз. В этом году Би-Джей ее закончила. Рой согласилась с пожеланием Алфеи оставаться нерасторжимым дуэтом.

Своим высокомерием, постоянными насмешками на одним им понятном арго, эксцентричным макияжем они завоевали репутацию заносчивых и несносных, и никто из учащихся в школе юношей не пытался назначить им свидание.

Иногда Алфея и Рой подбирали голосовавших на дороге военнослужащих, которые добирались до цели на попутных машинах. Как правило, те назначали им свидание. Если это были молодые и достаточно приятные в обхождении ребята, девушки соглашались. В платьях с накладными плечами они отправлялись в кино или на танцы в «Палладиум».

Эти свидания прибавляли Рой уверенности и самоуважения. А вот на Алфею они такого воздействия не оказывали. Ну и что такого, если они провели вечер с солдатом или морячком? Что за удовольствие дергаться под слащавую музыку на огромной танцевальной площадке, где тысяча девчонок точно так же танцует со своими приятелями? В душе Рой считала Алфею слишком уж бесчувственной.

Рой не возражала против поцелуев, даже против французских, во время которых происходит обмен слюнями, но когда горячие руки норовили скользнуть под хлопчатобумажный лифчик или забраться в вискозные трусики, она испытывала безысходное отчаяние, и свидание теряло свою первоначальную привлекательность.