Трон галактики будет моим! - Андрей Валерьевич Скоробогатов

ради эксперимента. Кстати, я смотрю, ты опытный в этом всём. Не хочешь получить паспорт горожанина, укорениться и стать министром животноводства? Даём площадь на территории зала ожидания под птицеводческое хозяйство, защиту?

— Стоимость услуги — две тысячи герберок! — вовремя сообразила Октавия. — Также извещаем, что в случае острой необходимости допускаем реститут, то есть временное изъятие глайдера.

Пётр подумал-подумал — и согласился. Жирная такая должность, не пыльная, чего бы и нет.

— Позвольте, позвольте, дамы и господа, но не кажется ли вам, что вы забыли про меня? — послышался голос из машины. — С позволения моего компаньона-человека я тоже буду готов изъявить желание стать горожанином этого чудесного городишки!

— Сейчас посмотрим, кто это такой? — изъявила Октавия, заглянула в машину и вздохнула настолько, насколько позволяла её эмоциональная подсистема: — Ох. Ай.

Заглянул и я. Андрон представлял из себя «головастика» — так называли роботов, от которых остались только голова и парочка компонентов туловища. Ну, надо сказать, что лицом он был хорош — чернявый, с орлиным взглядом, с золочёными усами.

— Как я рад приветствовать своих соседей, вы выглядите потрясающе, месье. Если бы я мог, я пожал бы вам руку! О, мадумуазель, вы прелестны… я не ошибся. Не мог же столь чудесный голос принадлежать чему-то некрасивому. Как вы очаровательны!

— Ой, да прекрати, — отмахнулась Октавия.

— Если позволите, я бы поцеловал вам руку… Протяните, вот так… Страшно представить, насколько красивый код скрывается под этими механизмами…

— Ты серьёзно думаешь, что этим меня проймёшь? Жалостью и комплементами? — сухо ответила Октавия. — Меня, имперского андроида высшей категории?

Мне захотелось добавить: «Не для тебя мама ягодку ростила», но я сдержался.

— Ах, отказ, какой грубый отказ! Моё сердце разбито! Но какой де прекрасный сегодня день!.. — продолжал вещать Андрон, пока мы медленно вели глайдер на стоянку возле зала ожидания.

А я смахивал на внутреннем экране новые сообщения.

«Получено новое достижение: рост численности имперского поселения 50%»

«Получено новое достижение: повышение экологической и аграрной привлекательности имперского поселения»

Перед сном я глядел, как наш новый горожанин разворачивает надувную палатку рядом с глайдером. Следом он надул здоровенный шар-зонд, наподобие того, который когда-то в древности использовали для метеоисследований. Привязал к нему «головастика» и на длинной верёвке отправил в небо на высоту в метров пятьдесят.

Хм, с одной стороны — неплохое применение. Подобный сторож нам бы не помешал. С другой — я бы этом разговорчивому товарищу всё-таки сделал со временем туловище.

— Если будешь хорошо дежурить — назначу официальным постовым полицейской службы, Андрон! — крикнул я ему напоследок.

— О ля-ля! Разумеется, я буду стараться!

Кажется, уладил все вопросы и с чувством выполненного долга уснул. А проснулся я оттого, что Октавия кричала с улицы:

— Сюда! Господин рыцарь! Смотрите!

Ну, я соскочил и взглянул в окно.

А посмотреть было на что. Из-за горизонта, медленно, прямо к нам на взлётное поле двигался здоровенный, в пару сотен метров в длину и в сотню в высоту, самоходный передвижной самоходный корабль, разворачиваясь к зданию вокзала бортом.

Пустынный дредноут. Я видел такие штуки. Их активно применяли на пустынных планетах для разгона одичавших кочевников. А для чего кого додумается применять его здесь…

Вот тебе и сторож. Если выживем — объявлю выговор.

Я оценил крепость брони, скорость передвижени, и принял единственно верное решение: нацепить броню, схватить бластер и срочно выйти на общегородской канал.

— Итак, Королёв, красный уровень тревоги! Нападение на космодром, противник в сотнях метров от центра. Возможна высадка десанта. Всем, готовым держать оружие — принять оборону в подземных помещениях. По первой команде двигаться к стоянке глайдеров для эвакуации…

А в ответ в городском канале раздался смех.

Первая мысль — я почувствовал себя взбешённым. Вторая — понял, что меня либо разыграли, либо сделали мне сюрприз. Третья — сопоставил факты, вспомнил об одном вчерашнем разговоре, и всё встало на свои места.

— Сбор на лётом поле через пять минут. Всем. Срочно.

— Так и так уже, — отвечал Семёныч. — Такие гости…

Действительно, все уже были в сборе. Даже Петенька вылез из своей палатки.

— Выговор, — сказал я. — Всем. Со штрафом и занесением. Виды штрафных работ позже придумаю.

— За что? — нахмурился Семёныч. — Это ж мой старый друг!

— За то. Что не сообщили подробности.

— Так ведь… сперва думали, что знаешь, а потом Илья сказал, что сюрприз тебе сделает. Дескать, чтобы ты удивился.

Я был непреклонен.

— Сюрпризы на грани военного конфликта? А если бы у меня была ракетница с тактическим ядерным зарядом? И ведь она у меня очень скоро будет, я уверен. Тогда бы от твоего старого друга, Семёныч, осталась бы аэрозоль органических соединений и обломки брони. Чёрт…

Семёныч почесал затылок.

— Так я же… вроде бы мэр, Саша? Как меня-то штрафовать и выговаривать?

— Мэра — в двойном объёме. Сам знаешь. А ты-то Даша, чего? — продолжил я «разбор полётов». — Я-то думал, ты-то на моей стороне.

— На твоей, конечно. Я вообще не в курсе была. Тоже бластер схватила и начала искать укрытие.

Поймал взгляд Октавии и кивнул:

— Даше штрафные работы в половинном объёме. Исключительно за соучастие.

Октавия кивнула, держа руки за спиной.

— Можно ли будет зачесть в качестве штрафных работ недавние земляные работы?

— О, земляные работы! Отличная идея. Тебе, Октавия, мы их назначим. Точно также — за непроведение разведывательных мероприятий и допущение сюрприза. А теперь, дамы и господа, натянем улыбки и приготовимся к встрече делегации.

Пустынный дредноут, который оказался вовсе не боевым дредноутом, тем временем закончил манёвр и спустил трап.

Через пять минут встреча старых друзей состоялась.

— Что, старый хрыч, живой ещё⁈ — громко приветствовал Семёныча Всеволод Аннушкин с опущенного трапа самоходного завода.

Тесть Ильи был господином серьёзным. В старом, но некогда богатом поношенном сюртуке, с залысинами, с короткой бородой.

Но было в его глазах что-то такое озорное. Наверняка с лёгкой такой, но безопасной придурью господин. Мне, в принципе, такие люди нравятся.

А позади робко выглядывали барышни. Аида, Аделаида… дальше уже забыл. В, общем, Аллы и Анны. Красивые, чернявые — и испуганные.

Как тут не напугаться — страновасьтенькая у нас компания. Робот-головастик висит на воздушном шаре и издалека сыплет комплиментами, боевая барышня в ночной сорочке, но со здоровенным бластером наперевес, ещё откуда-то