Женить строптивого. Твоё неизбежное счастье - Хельга Блум

унижений. И разве можно на этой основе построить что-то крепкое? Что-то настоящее?

— Я в порядке, — лихорадочно возвращая на лицо улыбку, ответила я. Опираясь на его надежную руку, я плыла по залу. — Здесь душновато немного…

— И я вас закружил сегодня в танцах, — покаянно склонил голову Дениз. Мы остановились у стены, и он бережно усадил меня на софу. — Приношу свои глубочайшие извинения, леди Веспертилия. Клянусь исправить этот грех немедленно. Я полностью к вашим услугам.

— Мне уже лучше, — пробормотала я. — День был очень длинный, а вечер и того длиннее. Видимо, для меня это слишком много.

— Да, столичные балы-маскарады бывают ошеломляющими. Во время своего первого такого бала я четырежды оконфузился.

— О, теперь вы просто обязаны поделиться со мной подробностями, — потребовала я.

— Нет-нет, дорогая Веспертилия, детали уйдут со мной в могилу. Скажу лишь, что имели место вызовы на дуэль, нечаянное вторжение к паре любовников и… О, об этом я, пожалуй, совсем ничего не скажу, иначе вы потеряете ко мне всё уважение.

— Неужели? — невольно захихикала я. — Вы разжигаете мое любопытство. Нельзя заинтриговать даму и не раскрыть ничего.

— Предлагаю честный обмен. Я расскажу одну ужасающе постыдную историю из своего прошлого, вы поделитесь своей.

— А если у меня нет постыдных историй?

— Разумеется, не из вашей жизни. Вы безупречны, в этом нет сомнений. Постыдную историю, о которой вы где-то слышали. Конечно, без имен и подробностей, которые могли бы выдать участников. Просто что-нибудь, что напомнит мне: в мире существуют другие нелепые глупцы помимо меня.

— Звучит как выгодная сделка, — согласилась я и пожала протянутую крепкую ладонь.

— Прежде чем начнём, позволите принести вам что-нибудь освежающее?

— Бокал пунша, если вас не затруднит, — вежливо улыбнулась я.

Мой кавалер испарился, а я устало растеклась по софе. В его отсутствие я враз растеряла тот задор, который имитировала. Хотелось домой. Укрыться и спрятаться от злословящей толпы, от неверного мужа, выставившего меня на посмешище всей столицы, от предателя-отца, не считающегося со мной, от жестоких шуток фейри, считающего, что весь мир создан для его развлечения. К сожалению, я не очень понимала, куда именно хочу. Отчий дом отравлен для меня привкусом унижения от беготни за Астером. Особняк Астера не лучше. В этом шуме бального зала и всеобщего веселья я поняла, что уже ничего не хочу. И нарядное платье, и весь этот вечер вдруг показались глупыми до невозможности.

Отвлёк от этих бесплодных мыслей меня приятный мужской голос. Он извинялся за беспокойство, приглашал на танец и сыпал дежурными комплиментами. Мужчина к голосу был прикреплен достаточно симпатичный. Светлые волосы, яркие голубые глаза. Полумаска в виде двух крыльев — темного и светлого.

— Позвольте, угадаю, — отвлеклась от бездонной пустоты я. — Вы — Эрвин Разнокрылый. Не думала, что кто-то выберет такой мрачный костюм для маскарада.

— Почему же мрачный? Эрвин был великим драконом, — запротестовал мужчина, а на губах его расцвела улыбка.

— Скажем так, он творил ужасные дела, великие, но ужасные.

— Ему приходилось принимать спорные решения, как и многим другим. Разумеется, стоит быть более осмотрительным, когда принимаешь столь важные решения. Последствия могут быть… неприятными. Каким же будет ваше? Вы подарите мне танец?

— А если нет? Последствия будут неприятными? — с легким вызовом поинтересовалась я.

Эрвин лишь склонил голову набок.

— Зависит от обстоятельств.

— Мне казалось, угрозы это не лучший способ завоевать благосклонность дамы. А теперь прошу простить меня, скоро вернется мой спутник, — и я демонстративно отвернулась. Беседовать с этим странным мужчиной желания не было. Возможно, в другой день я бы подискутировала с ним, но не сегодня. На сегодня с меня хватит.

Бросив быстрый взгляд по сторонам, Эрвин вдруг обхватив пальцами-тисками мое предплечье и поволок прочь. От неожиданности я растерялась и даже не сразу сообразила, что меня тащат из бального зала наружу, в сторону сада.

— Отпустите немедленно или я закричу, — потребовала я, упираясь каблучками непрактичных бальных туфелек в пол.

— Попробуй. Здесь достаточно шумно и многолюдно, чтобы никто тебя не услышал. Празднество перевалило за середину, здесь все достаточно пьяны и одурманены весельем, чтобы обратить внимание на небольшой переполох.

— Значит, я создам очень большой переполох! — зарычала я. В драконьем облике это будет совсем несложно. Идиот ещё не знает, с кем связался.

— Только посмей, и я откручу тебе голову, — мрачно пообещал Эрвин, и я почему-то ни на секунду не усомнилась: так он и поступит.

— Что тебе надо? — плюнула на формальности я. Похититель моего уважения не достоин. — Пусти немедленно!

— Вот разберёмся с небольшим дельцем и разлетимся в разные стороны.

Ударить? Нечем. Яростно дернувшись, я попыталась наброситься на этого Эрвина, но он, практически без усилий пресёк мою попытку. Прадраконица и все ее чешуйки! Я же в дурацком бальном платье с миллионом юбок, связывающих каждое мое движение. Курица в путах, только и могу, что неторопливо бродить по птичьему двору.

Ладно, выберемся наружу и я ему задам. Здесь превращаться нельзя, разнесу бальный зал, и он погребет под обломками меня и танцующих. Надо быть умнее и осторожнее.

Глава 39. Немного об отвергнутых мужьях и общей несправедливости жизни

Астер фер Аррибах

Давненько я не чувствовал себя таким… отвергнутым. М-м-м… Второй раз в жизни, если быть точным. Первой была эта фифа, которая разорвала со мной помолвку. И вот в этот раз — кто бы мог подумать? — моя собственная жена! Ну ладно, прочитала она про меня гадость в газете (как будто в первый раз! И вообще, нельзя же верить всему, что пишут в бульварных листках!), но почему не дать мне объясниться? Не скажу, что хорошо разбираюсь в супружеской жизни, но как королевский дознаватель точно знаю: подозреваемого надо допросить, улики собрать. Инель же сразу выносит приговор.

Да. Я не мог сразу же после нашего спарринга помчаться за ней и всё рассказать, и так опаздывал! У меня совещание! Должна понимать, что я, вообще-то, занятой дракон, который работает не покладая… ничего не покладая, чтобы обеспечить достойную жизнь семье! Детям!

Святые прадраконы, что я несу?! Какие дети?! Я же собрался разводиться! Что со мной происходит?! Я зажмурился, сжимая виски пальцами. Что-то случилось. В какой момент я перестал воспринимать Инель, как временное неудобство в своей жизни, и начал воспринимать, как — убейте меня! — как неотрывную часть себя?! Мысль о том, что она может исчезнуть из моей жизни начала вызывать… почти неукротимую ярость! Особенно у моего дракона. В его мечтах он сидел в гнезде, укрывая крыльями парочку хорошеньких драконят, а рядом была